Смешно сказать что: «Как бы мне влюбиться, чтоб не ошибиться?» Скажи кто-нибудь тогда Светлане, что она станет профессиональной певицей, будет учиться в Новосибирской консерватории, победит на Дальневосточном конкурсе молодых исполнителей во Владивостоке и получит приглашение в хоровую капеллу «Возрождение» и Амурскую областную филармонию, - не поверила бы. Но жизнь, как известно, непредсказуемая штука. Никогда не знаешь наверняка, что ждет тебя впереди. Хотя сегодня Светлане кажется, что иного выбора у нее и не должно было быть. Ведь ее отец в детстве учился в музыкальной школе по классу баяна и любил напевать песни военных лет. Мама активно участвовала в школьной художественной самодеятельности, впоследствии завела дома магнитофон и проигрыватель с грампластинками. Дедушка однажды сюрприз преподнес. Заметил, что любимая внучка не может уснуть, подошел к кроватке и душевно затянул романс «Спи моя, Светлана». Бабушка по линии матери, Лидия Григорьевна Денмеева, сорок лет проработавшая костюмером в областном театре драмы, поведала внучке, что ее прабабушка и прадедушка Днепровы были вокалистами в одном из украинских театров оперетты. «Раз сильная берись за аккордеон!» Когда Свете исполнилось восемь лет, а петь она продолжала при любых условиях и в любом состоянии духа, на семейном совете решили: учиться ей в музыкальной школе. «Хочу играть на пианино», - кивнула Света на красивый рояль. Но преподаватели рассудили по-другому. «Девочка сильная, крупная - пусть осваивает аккордеон». Дедушка с бабушкой, у которых папа с мамой пели в украинской оперетте, рванули в магазин и купили дорогущий немецкий аккордеон «Велтмайстер». Цвета непроницаемой египетской ночи. Вот в такой же цвет окрасилось настроение девочки, когда она узнала, как много времени надо уделять разучиванию гамм и пьес по нотам. Она хорошо подбирала на слух мелодии, которые ласкали ее слух, и совершенно не хотела играть то, к чему не лежит душа... В общем, через год и два месяца Светлана наотрез отказалась заниматься музыкой. Родители развели руками. Не будет толку от учебы «из-под палки». (Сегодня Мараховец считает одной из главных ошибок своей жизни то, что бросила тогда школу искусств). Несколько лет девочка не притрагивалась к инструменту, но однажды без всякого принуждения развернула меха и играла часа два подряд без остановки. С тех пор Светлана не расставалась с аккордеоном 20 лет. Играла в школьной самодеятельности, аккомпанировала одноклассникам на различных конкурсах, фестивалях и КВНах. Понимала, что игра ее довольно примитивная, но не стеснялась этого. Ее удивляло и обижало поведение одноклассников, которые в полном объеме закончили обучение в «музыкалке», но ленились помочь своим товарищам. Потянуло Свету в школьную вокальную группу. Так появились первые зрители, первые аплодисменты... Потом была шоу-группа «Радуга» во Дворце пионеров, три года занималась вокалом под руководством способного и требовательного руководителя Галины Халас. Вначале репетировали под баян, но как-то органист Валерий Патрин принес чудо-инструмент конца 80-х - японский синтезатор «Ямаха». Появились первые фонограммы. Солисты стали петь с микрофоном, учиться движению на сцене. Светлана не ходила, а летала от счастья: все, о чем втайне мечтала, начинало потихоньку сбываться. Вокалисту важно голову иметь Огромную роль в судьбе будущей певицы сыграла соседка бабушки, которая посоветовала отвести внучку в музыкальное училище на прослушивание. Педагог вокала Николай Исаев сказал: «Возраст еще маленький. Приходите через год». В 1990-м, когда Свете было 16 лет, ее послушал другой педагог - Антонина Волкова. Вердикт был таков: «Девочка способная, но с ней надо заниматься. Следует решительно поменять репертуар. На вступительных экзаменах надо исполнить не эстрадную песню, а какой-нибудь романс. Я сама возьмусь за нее». Целый месяц Светлана Мараховец исправно посещала занятия, и хотя исполнение арий и романсов ее не слишком воодушевляло, все требования педагога она исполняла аккуратно. На экзамене вела себя спокойно, спела хорошо. Но тогдашний директор Валерий Побережский выступил против ее приема в ультимативной форме: «Мараховец поет пионерским голосом. Он будет таким всегда и никогда не разовьется». Волкова поз-волила себе с ним не согласиться: «Беру ее хотя бы за то, что все, что я успела в нее вложить за месяц, она продемонстрировала здесь. У Светланы есть голова на плечах, что очень важно для вокалиста». Через очень короткое время девушка с изумлением обнаружила, что классические произведения ей начинают нравиться не менее, чем эстрадные. Конечно, в этом был «виновен» талант Волковой. Но так и пошло в дальнейшей судьбе Светланы. С тех пор ей подвластен всевозможный репертуар: от Кальмана и Штрауса до Зацепина и Пахмутовой, от джаза до патриотической песни. В 1991 году в Благовещенск приехал на гастроли Новосибирский театр музкомедии. Свету на спектакли буквально затащила мама. «Не хочу, мне это не надо», -пыталась воспротивиться дочь. Но посмотрела один спектакль и воспылала любовью ко всем остальным. Перезнакомилась с актерами и решила, что после окончания муз-училища непременно отправится в Новосибирскую консерваторию. Так и случилось. Прошла успешно три тура, и вдруг ее спросил один из преподавателей: «Вы подали заявление на отделение академического вокала, а как вы относитесь к оперетте?» «Положительно», - ответила Светлана и в списках поступивших обнаружила свою фамилию, но уже на другом отделении. Стали ее учить на актера театра музкомедии. Все нравилось новоиспеченной студентке, но по семейным обстоятельствам, а вернее - из-за материальных сложностей, пришлось уйти в академический отпуск. Увы, вернуться не получилось. Когда зрители сидят спиной к сцене Кем только Светлана не была после слишком раннего возвращения из консерватории. Пела в хоровой капелле «Возрождение», где репетиции проходили три раза в неделю, а получала за свой труд... только 300 рублей. Одновременно подрабатывала костюмером: чистила, стирала одеяния артистов, пришивала пуговицы и крючки. За это ей полагалось еще 200 рублей. Как ни странно, была рада и этому. Помощи ниоткуда не ждала, приходилось надеяться на собственные силы. Поскольку она хорошо рисует, всерьез занялась маникюром, появилась масса клиентов. Однажды рискнула и подошла к артисту филармонии Валерию Шебалову: «Можно побывать на вашей репетиции?» Разговорились. Он раньше слышал, как она поет, и предложил совместную работу. Директор филармонии Алексей Самарин и худрук Александр Сапалов поддержали Шебалова. С тех пор, вот уже десять лет, Светлана Мараховец работает в составе филармонии. Объездила всю Амурскую область, дважды выезжала в Республику Корея и бесчисленное количество раз в Китай. Однажды в течение четырех месяцев побывала в 96 городах Поднебесной и участвовала в 105 совместных концертах. На вопрос «чья публика лучше: наша или китайская?» ответила так: - Это не зависит от национальности. Иногда бывает настолько мертвый зал, что понимаешь: эти люди зря сюда пришли. А когда труд артиста востребован - тогда совсем другой результат. Для русской публики пою песни из советского золотого фонда, где красивые мелодии и хорошие добрые слова. Хочу, чтобы люди нашли в этих песнях что-то похожее и стали хоть чуть-чуть ближе и роднее друг к другу. В современном песенном жанре таких произведений, к сожалению, практически нет. Для китайцев раньше пела исключительно «Подмосковные вечера», «Катюшу», «Ой, цветет калина». Потом поняла: необходимо взяться за их песни. Они простят мой акцент и будут радоваться как дети оттого, что иностранец уважает их культуру... Разные бывают ситуации: то кричат китайцы «ура», то вдруг в конце зала завязывается драка и вся публика дружно поворачивается спиной к сцене. А мне деваться некуда - пою, пусть даже в спины. Я на работе. Труд певицы отнюдь не простой, как это кажется порой из зрительного зала. Я часами репетирую дома. Вот уже два года, как мне помогает в этом моя дочь Эмилия. Поскольку эта профессия не денежная, приходится работать сразу в нескольких местах, - продолжает рассказ моя героиня. - Я преподаю вокал в музыкальном училище и в училище культуры, пою в оркестре мэрии. В филармонии работаю вместе с оригинальным ансамблем народных инструментов «Карусель». Мне интересно жить, и я, несмотря на большие житейские трудности, не сдаюсь, поскольку считаю себя неисправимым оптимистом... С ее мнением стоит согласиться. Когда на сцене поет Светлана Мараховец, лица зрителей буквально расцветают от удовольствия. В ее исполнении нет назойливого крикливого эпатажа. Есть душа, профессионализм, в общем то, что называется настоящим искусством.