Слоны на обед

Минувшей осенью во Владивостоке на детском первенстве округа по шахматам амурчане с треском провалились во всех турнирах, кроме самой младшей группы. Зато среди восьмилетних девочек за победу боролись сразу две первоклассницы из Амурской области — одна из Тынды, другая из Благовещенска. В тот день, когда девчушки сели играть друг с другом, я разговорился с бабушкой Сони (так звали нашу соперницу), лицо которой мне показалось знакомым. Очень быстро выяснилось, где мы виделись раньше. В восьмидесятые годы Ирина Мариковская работала в отделе писем «Амурской правды». В то время его возглавлял Адам Погарский, творческий журналист и очень хороший человек. Я, заведующий таким же отделом районной газеты, с удовольствием стажировался у него.

Адам Остапович подробно, по-доброму, но не без ехидства в некоторых случаях, комментировал мои тексты. У него был своеобразный взгляд на газетное дело. «Знаешь, — говорил он мне, — иногда четверть материала сократят — и не жалко. Но есть такие фитюлечки, в которые вкладываешь душу, и я готов до хрипоты спорить, добиваясь, чтобы их не вычеркнули». Я понимал, о чем он говорит, и от этого взаимопонимания нам обоим было хорошо.

Другим сильным сближающим началом была общая любовь к шахматам. Все обеденные перерывы в редакции наша компания посвящала пластмассовым фигуркам. Наскоро перекусив, журналисты собирались вокруг Погарского и других заядлых любителей молниеносной игры. Любили погонять блиц Леонид Давыдов, мой однофамилец Николай Белый. Если кому-нибудь из нас удавалось сыграть вничью с Погарским, это считалось большим достижением: Остапыч играл в силу кандидата. Именно при Погарском газета пропагандировала этот вид спорта как никогда активно: читателям не только предлагались шахматные задачи, но и регулярно печатались сообщения обо всех турнирах, постоянно публиковались фрагменты партий сильнейших местных мастеров. И даже когда Адам Погарский и Николай Белый ушли в центральную прессу, шахматная жизнь «Амурки» кипеть не перестала. Уже в новом здании на улице Калинина я играл с заведующим строительным отделом Леонидом Давыдовым, сильнейшим на тот момент шахматистом редакции. После работы, случалось, мы с ним засиживались за доской до позднего вечера.

Об этих светлых страницах моей жизни, о той атмосфере доброжелательности, внимательности друг к другу, которая существовала в газете в те годы, напомнила мне та встреча во Владивостоке. Соня Мариковская победила в той партии мою воспитанницу и стала чемпионкой округа. Не исключаю, что именно из той особой шахматной обстановки в редакции протянулась невидимая ниточка в семью Мариковских: отвели же они дочку-внучку Соню на шахматы. Вторая ниточка протянулась в Тынду, к автору этих строк. После закрытия «Амурского комсомольца» я стал учить детишек играть в шахматы. Во Владивостоке моя ученица была только третьей. Но нет никакого сомнения, что в этот день в выигрыше остались амурские шахматы. И есть в этом вклад «Амурской правды».

Негазетная ошибка

Товарищи из «Амурки» моих детей знали очень хорошо. Когда мы приезжали с дочкой на турниры в Благовещенск, то всегда заходили в редакцию. О ее шахматных успехах (она была чемпионкой области и Дальнего Востока) «АП» периодически сообщала. Все эти заметки хранятся в семейном архиве.

Отношения моего сына с «Амурской правдой» сложились гораздо интереснее.

Прихожу я как-то на свою работу в Тынде, а в коридоре на доске вывешено поздравление в мой адрес в связи с рождением второй дочери. Приятно было его прочитать, но уж очень хотелось сына. Супруга рожала в областном роддоме, и поэтому в душе оставалась маленькая надежда на «испорченный» телефон — вдруг вышла ошибка с полом ребенка? Звоню в «Амурскую правду» Вадиму Князеву, с которым приятельствовал, и прошу информацию уточнить. Минут через пятнадцать он перезванивает и очень тепло поздравляет с... дочкой. Дочка так дочка — будут две сестрички. Через несколько дней отпросился на работе и поехал забирать пополнение. Медицинская сестра, спросив мою фамилию, уточняет: «Вы за сыном пришли?» Я не реагирую на «сына» — точно знаю, что у меня дочь. Сестричка повторяет, что у меня сын. Я же продолжаю настаивать на своем. Через пару минут все выяснилось. Вот так негазетная ошибка коллеги принесла мне одну из самых больших радостей в жизни — первое свидание с сынулей.

Судьба сына через много лет еще не раз пересекалась с «Амуркой», которая также отмечала его шахматные успехи. Как и сестра, он был победителем и призером областных соревнований, кандидатом в мастера. Тимур окончил школу в неполные 16 лет, и первым местом работы для него стала редакция районной газеты. Работая корреспондентом, он уже сам ездил в газетный комплекс на Калинина, показывал свои материалы. Наверняка редакция «Амурки» приобрела бы в его лице неплохого автора, но вскоре он поступил в университет в Петербурге — решил стать социологом.

На скольких таких замечательных ребятишек, как мой сын и как дочь Мариковской, оказал благотворное влияние тот творческий дух восьмидесятых, которым были наполнены коридоры и кабинеты «Амурской правды» и которым дышали их родители! Несомненно, именно эта атмосфера пробудила в нынешнем главном редакторе газеты интерес к журналистике, к газетному слову, ведь его отец Александр Семенович Филоненко был не просто заместителем Л. Ф. Сарапаса, а журналистом от бога.

Меня с «Амурской правдой» связывает так много эпизодов, а ведь я был всего лишь ее читателем и поклонником, хотя как сотрудник тындинской «районки» снабжал областную газету свежими информациями о жизни северной столицы Приамурья. Любые предложения областной газеты, которых за двадцать с лишним лет сотрудничества набралось немало, всегда были приятны. Они поднимали жизненный тонус, повышали самоуважение, вдохновляли более старательно редактировать тексты, учили лучше писать. Публикации в «Амурке» приносили творческое самоудовлетворение, особенно когда они как лучший материал недели вывешивались на доске.

Помню, как Анатолий Кайда, ваш заведующий отделом промышленности, написал мне рекомендацию в Союз журналистов, наложив тем самым резолюцию на мою журналистскую судьбу: «Состоялся!» И как тот же Анатолий Кайда вместе с Николаем Белым, которые как представители «Амурской правды» вошли в аттестационную комиссию, не дали расправиться с нами, молодыми журналистами «Амурского комсомольца», в те лихие годы начавшейся перестройки. Помню и другое — как случалось услышать пренебрежительное: «Подумаешь, партийная газета...» Но для тех замечательных людей, с которыми я общался в «Амурке», главным в этом словосочетании всегда было слово «газета». И никому из них никогда не приходилось краснеть за кусок своей жизни (иной раз длиной в 30 — 40 — 50 лет!), который был связан с главной газетой Приамурья, газетой всех времен и безвремений. 

Возрастная категория материалов: 18+