Опасность остается

— Федор Федорович, за последние несколько недель информации о новых пожарах не было. Означает ли это, что огонь, наконец, отступил?

— К сожалению, пожароопасный период в области не закончился, и по всем прогнозам, повышенная пожарная опасность пока будет сохраняться. На сегодняшний день в Приамурье действуют пять пожаров. Все — на расстоянии ближе 10 километров от населенных пунктов.

— Но существует мнение, что как только на полях появляется зеленая трава, опасность возгорания становится меньше...

— Если говорить о палах, которые нанесли наибольший урон за прошедшие два месяца, то это действительно так. После того как поля покроются травой, пал пустить будет сложно. Однако сохраняется другая, более грозная опасность: верховые пожары. Летом начинается сезон, когда горят леса и наносится огромный вред именно лесным угодьям. С такими пожарами бороться будет сложнее.

— Общий ущерб, нанесенный пожарами в этом году, уже подсчитан?

— Окончательные итоги еще не подведены, есть только предварительные данные, и их нельзя назвать утешительными. Первый пожар в этом году был зарегистрирован 13 марта, и с этого времени площадь, пройденная огнем, составила около 500 тысяч гектаров, около 100 тысяч гектаров — это лесные угодья. По оперативным данным, ущерб лесному фонду от пожаров составил почти 140 миллионов рублей. Около 10 миллионов рублей было потрачено лесхозами и Амурской авиабазой на тушение пожаров. А вообще, с начала пожароопасного сезона в области уже возникло 245 лесных пожаров, при том, что за весь прошлый год было зарегистрировано всего 314 очагов возгорания. Кто виноват?

— Удалось ли установить виновных хотя бы в нескольких случаях?

— Поиском виновных занимаются следственные органы, однако можно с точностью сказать, что все без исключения пожары возникли по вине человека — либо неосторожное обращение с огнем, либо поджоги. Сам по себе огонь в поле или в лесу не появится. Такое может случиться летом, когда начинаются грозы, но никак не ранней весной. А в том, что огонь пришел в села, виновата людская беспечность. Было необходимо еще в начале марта опахать поселения и провести отжиг сухой травы, но очень немногие это сделали.

— Главы поселений сетуют на то, что в нищих сельских бюджетах недостаточно средств на проведение подобных мероприятий.

— На мой взгляд, это отговорки. Стоимость прокладки одной минерализованной полосы — 500 рублей. Для того чтобы опахать ту же Серебрянку, нужно было затратить чуть более 3 тысяч рублей. Тройную минерализованную полосу можно было бы проложить за 10 тысяч. Примерно в такую же сумму обошлась бы опашка Ледяной. Екатеринославку можно было бы спасти, истратив всего 25 тысяч рублей. Как можно было не найти такие незначительные для бюджета деньги? Ведь теперь ущерб от пожаров в этих селах исчисляется десятками миллионов рублей! Что касается отжига травы, то здесь затраты вообще минимальны. Грубо говоря, нужны только спички и метлы. Кстати, о том, чтобы все эти мероприятия были проведены своевременно, могли позаботиться и сами жители поселений. Раньше ведь так и было: люди собирались в выходной специально для того, чтобы организовать опашку или отжиг, и никто не считался, чьи это обязанности. Все понимали: это делается для общей безопасности. Сейчас психология изменилась: селяне сидят и ждут, когда кто-то придет и сделает все за них.

— А законодательство сейчас в целом способствует или мешает борьбе с пожарами?

— Если говорить об ответственности, которая лежит на главах поселений, то она определена законодательством, но вы видите, что пока это работает слабо. Что касается изменений, связанных с вопросами пожарной безопасности, произошедших в Лесном кодексе, то пользу от них тоже можно назвать весьма сомнительной. Например, раньше в период повышенной пожарной опасности можно было приказом главы областной администрации запретить населению выход в леса. Сейчас запрет поменяли на ограничение. А что такое ограничение? Никто не знает. Четко не определено, кто, когда и в каком количестве может леса посещать. В итоге такая мера в этом году оказалась бездейственной: патрульные группы по лесам ходят сотнями, а предотвратить поджоги не могут.

— Как проявили себя спасатели, прикомандированные к нам в область из ДВРЦ МЧС?

— Хабаровские спасатели в количестве 50 человек работали в Шимановском и Свободненском районах на протяжении всего периода, когда на территории области был введен режим ЧС. Совместно с сотрудниками лесхозов, амурскими спасателями, мобилизованным населением они отстояли ряд населенных пунктов, где была реальная угроза возгорания. В начале недели режим ЧС был снят, и спасатели вернулись в Хабаровск. Хочу подчеркнуть, что на борьбу с пожарами были пущены все возможные силы и средства, благодаря чему удалось избежать более разрушительных последствий стихии.

Не повторить ошибок

— Из каких источников будут выделяться средства на ликвидацию последствий пожаров?

— Если говорить о лесных угодьях государственного значения, то на их содержание выделяются субвенции из федерального бюджета. На другие виды земель в областном бюджете заложено более 2 миллионов рублей, которые пока не тратились. Около 20 миллионов запланировано на ремонт и содержание воздушных судов Амурской авиабазы. В борьбе с пожарами она несет на себе основную нагрузку.

— Режим ЧС снят, значит, люди могут снова выезжать на отдых в леса?

— Еще раз отмечу, что в области сохраняется пожароопасная ситуация. На сегодняшний день это опасность третьего класса (по пятибалльной системе). Так что бдительность терять не стоит. Разумеется, если человек ответственно подходит к вопросам безопасности и охраны окружающей среды, не стоит лишать себя радости общения с природой. Но беда в том, что далеко не каждый отдыхающий заботится об этом должным образом. В последнее время в нашем обществе вообще прослеживается негативный настрой в отношении леса.

— Как вы думаете, с чем это связано?

— Многие уверены, что лес все равно вырубают и распродают в большем, чем это необходимо, количестве. Мне даже приходилось слышать в народе такие высказывания: «Пусть горит! Китайцам меньше достанется!» Так вот должен заметить, что незаконные порубки, с которыми мы тоже боремся, наносят ущерб в сотни раз меньше, чем лесные пожары. Кроме того, лес вырубают по определенной технологии: остаются молодые деревья, которые потом вырастают. Огонь же не щадит ничего. Выгорает почва, нарушается ее состав, участки выгорают полностью. Такое стихийное бедствие несравнимо ни с одной вырубкой.

— Насколько активно у нас занимаются восстановлением лесов?

— Ежегодно в питомниках области выращивают до 9 миллионов саженцев, высаживают их на площади порядка 3 тысяч гектаров. Вырастить дерево непросто. Это многолетний труд: собрать семена, выходить саженцы, посадить, ухаживать. И вот такие рукотворные леса в одночасье съедает огонь. Очень обидно!

— Федор Федорович, какие меры планируется предпринять для того, чтобы весенняя трагедия не повторилась осенью?

— Прежде всего будем проводить контролируемые отжиги сухой травы вблизи лесных угодий. Пока что это самое эффективное профилактическое противопожарное мероприятие. Будем обновлять минерализованные полосы. Также, на мой взгляд, необходимо сделать упор на работу с главами поселений. Хочется надеяться, что те, чьи села находятся в пожароопасных зонах, не станут повторять чужих ошибок.