Вот уже 8 лет Михаил Алексеевич скитается по разным углам. Последнее время приютом для 83-летнего ветерана войны и труда, инвалида II группы стал хлипкий дощатый сарай. Устав от холода, одиночества и длительной судебной тяжбы, Михаил Болдырев обратился в редакцию «АП».

У войны и беды — женское лицо

Освобождавший мир от японских интервентов, Михаил Алексеевич сам стал жертвой оккупации, но уже женской. Его гражданская жена при помощи скандалов и тумаков выселила фронтовика из собственной однокомнатной квартиры. Началась эта история довольно банально. Одинокий и немолодой мужчина сошелся с женщиной, моложе его на 14 лет. Чтобы Нина (назовем ее так) получила работу в поселке, Болдырев решил ее прописать на свою жилплощадь. Однако дама, которая уже имела за плечами судимость, трудиться не желала, огород возделывать наотрез отказывалась, да и по дому особо не утруждалась. Она не раз заявляла супругу: «Я не рабыня Изаура и не домработница!» На беду женщина питала страсть к алкоголю.

— Легко сойтись, да трудно расстаться, — вспоминает ветеран войны и труда. — Сначала думал, что она исправится, но с годами становилось все хуже. Она и раньше на меня замахивалась, но чашу терпения переполнил случай. Один раз Нина так напилась, что ночью ей стало плохо, пришлось вызвать неотложку. Наутро, придя в себя, сожительница накинулась на меня с кулаками. Схватила за галстук и чуть не задушила, сломала палец. Я не вытерпел и ушел жить на дачу. Она несколько раз прибегала сюда, требовала денег, побила в хибаре окна, потоптала помидоры.

Чтобы восстановить справедливость, мужчина отнес заявление в суд на выселение. Однако служители Фемиды посчитали его действия незаконными: раз женщина была прописана в этой квартире до приватизации, значит, она является членом его семьи и имеет все права для проживания. А фронтовику посоветовали: иди на свои законные квадраты и заселяйся смело.

«Однушка» раздора

К слову, однокомнатная квартира дана участнику войны в 1976 году по ходатайству районной больницы — мужчина болел закрытой формой туберкулеза. Когда Болдырев собрался ее приватизировать в собственность, сожительница дала письменный отказ от своей доли, так как в Благовещенске в то время у нее была квартира.

— Вернуться к себе, пока Нина там, я не могу, — опасается старый и больной человек. — Я ее боюсь, она ненормальная. А заступиться за меня некому: я одинок, детей у меня нет, из родных только племянник. Кстати, сожительница вместе с адвокатом оценила свою долю и требует с меня деньги. Мол, оплатишь, тогда я уйду.

За восемь лет участник Великой Отечественной войны куда только не обращался, в какие двери не стучал — везде получал один ответ: «Закон есть закон, мы ничего сделать не можем, решайте свои проблемы через суд». За это время Михаил Алексеевич сменил несколько адвокатов, а из отписок, полученных из разных инстанций, целую книгу сложил. Все годы пожилой и больной мужчина самостоятельно решает свои жилищные проблемы. Зимой он за свои кровные снимает благоустроенную квартиру, с апреля по ноябрь живет в деревянном неотапливаемом домишке. За годы своего мытарства Болдырев перенес четыре операции на мочевом пузыре и практически потерял зрение. Как он признался корреспонденту «АП», сейчас левый глаз уже не видит, а на правый надвигается катаракта.

— По сути, я цивилизованный бомж, — горько шутит ветеран. — Не пью, не курю, тружусь из последних сил, имею собственное жилье, да только жить в нем не могу. 9 мая я надену свои ордена и медали и пойду на митинг на центральную площадь. Воспоминания — лучшее, что у меня осталось, хотя иной раз обида берет: зачем тогда защищал наше отечество, если оно меня сейчас защитить не может?

Закон есть закон

— Мы обследовали условия проживания Михаила Алексеевича, — уточняет специалист по социальным вопросам администрации рабочего поселка Новобурейский Виктория Яцкевич. — Он действительно в данное время живет в своем дачном домике, где нет печи. Размером эта дощатая избушка 9 на 9 метров, высота 160 сантиметров, так что там приходится нагибаться. Условия абсолютно непригодны для жизни, хотя сам мужчина чистый, аккуратный и сытый. Еду себе варит на плитке, благо к сараю подключено электричество. Мы его навещаем. К 9 мая каждому ветерану выдадим по 550 рублей, уже собрали продуктовый набор, повезем праздничные продукты и Михаилу Алексеевичу на дачу.

Руками разводят и в поселковом совете: мужчину, конечно, жаль, но помочь ему пока невозможно. Без решения суда квартиру нельзя самовольно освободить.

— Мы ему предложили комнату в секционном общежитии, — рассказала «АП» заместитель главы администрации поселка Новобурейский Анна Жарикова, — но он отказался: соседи — одна молодежь. Дать ему отдельную жилплощадь мы тоже не можем — по закону он владелец однокомнатной квартиры. Разговаривали по душам и с его сожительницей, она добровольно освободить место не хочет, заявляет, мол, пусть он приходит сюда и живет.

Как стало известно «АП», сейчас «квадратным» вопросом заинтересовался адвокат из Благовещенска. По словам юриста, женщину уже можно выписать, так как долгое время гражданские супруги не проживают вместе. Жаль только, если тяжба снова затянется. Ждать долго человек, защитивший мир от японской интервенции, уже не сможет. Время работает не в его пользу. Сегодня он передвигается самостоятельно, а что будет завтра? Редакция «АП» надеется, что ситуация с 83-летним участником войны все-таки благополучно решится в ближайшее время.

Кстати

Сейчас в поселке Новобурейский проживают 27 ветеранов ВОВ, еще 1 мая их было 28. А на предприятии «Каменный карьер», где до пенсии маркшейдером работал Михаил Алексеевич, было 15 защитников отечества. Сейчас он остался один.

Возрастная категория материалов: 18+