* * *

Вхожу в эту воду, которую люди

назвали рекой,

Рождаются волны под мощной

рукой.

Куда я плыву? По течению вниз

или вверх?

Где гибель приму, а быть

может, познаю успех?

На вкус та вода солона,

вероятно — от пота.

Быть длинной рекой —

тяжеленная все же работа.

Метафора жизни — река.

Вы меня упрекнете,

И там, где на берег задумал

ступить, — оттолкнете.

Плыви, коль поплыл. Ты стезю

свою выбрал один.

Быть может, успеешь избегнуть

заторов и льдин.

Но ангел-хранитель меня

не покинет, я знаю.

Ничуть не страшна мне

на стрежне вода ледяная.

До дна глубоко, а до неба

дотронусь рукой,

Покинув ту воду, которую люди

назвали рекой.

* * *

Пусть лют мороз, в теплынь

купели

Ты окунись.

Блаженны, кто в январь

сумели

Восславить жизнь.

Не тяжела вода речная,

Струя чиста.

Звезда тускнеет, как свечная,

В исход поста.

У образов зажги лампаду,

В ней Божий свет.

При сем свидетелей не надо,

Да их и нет.

Стоишь наедине с Предвечным,

Невидим он.

Кто жив в пространстве

бесконечном,

В него влюблен.

* * *

Слова принадлежат веку,

а мысли векам.

Н. М. Карамзин.

Еще один октябрь пришел

спокойно в осень

И отодвинул окоем

за опустелым полем.

Он отпустил на юг кочующих

гусей.

Рассвет забыл часы.

И дождик-моросей

Не хочет из дому нас выпустить

на волю,

Да мы его об этом вовсе

и не просим.

Уже все было… Холод, дождь,

разлука…

Но нет мольберта, дачи

нет пустой,

Где Бунин захотел купить

собаку,

Чтоб скрасить свой досуг,

противясь мраку.

Я, в общем-то, женат, но нынче

холостой,

Поскольку в доме не слыхать

родного звука.

Прошли еще века… Слова давно

забылись…

Так хочется тепла сухого

в камельке…

На полке книжный ряд покрыла

слоем пыль…

Из сказок и легенд осталась

только быль…

Дождь просочился и пропал

в песке,

И даже мысли там же

растворились…

Неведомое

Знать не знаю, что будет

за этой строкой:

Может, пламенный бой,

Может, вечный покой,

И когда отгорит мой костер

над рекой?

Всю бумагу, где планов лежит

громадье,

Не приемлет усталое

сердце мое.

И напрасно кружит в небесах

воронье,

Весть о гибели скорой —

сплошное вранье.

Разрывая с покоем тончайшую

связь,

Поплавок золотой пусть

утопит карась.

Все приемлю, на солнца восход

помолясь,

В путь неведомый смело опять

устремясь.

Я еще не философ,

уже не рыбак.

Пусть не Муромец я, но давно

не слабак.

Мира я не ищу и не прячусь

от драк.

Далеко не мудрец, но совсем

не дурак.

Книгу Книг я читал, но найти

не сумел

Тот закон, по которому

множество тел,

Покидая земной оболочки

предел,

Знают то, что один лишь

Всевышний велел.

Значит, я обречен только

верить и ждать,

Ничего не жалеть, ничего

не желать,

Чистый лист чертовщиною

замарать,

Жить в заветных твореньях

и не умирать.