Подобранные 27 полусгнивших шпал навлекли беду на голову пенсионера.Подобранные 27 полусгнивших шпал навлекли беду на голову пенсионера.

Злосчастные шпалы

По словам Евгения Пастернака, в прошлом сентябре он вместе с зятем Сергеем на личном тракторе выехал в окрестности поселка собирать сушняк. Вдоль железной дороги его всегда много — то рабочие вырубают разросшиеся деревья и кустарники, мешающие проводам, то их ломает ветром. В кустах, неподалеку от железнодорожных путей, мужчины увидели старые шпалы, стали их тоже грузить в телегу. Бруса набралось около 30 штук.

— Шпалы были гнилые, но могли пойти на растопку — скотине на улице варить, — рассказывает Евгений Пастернак. — Несколько из них, я прикинул, годились на забор. Но не успели мы добраться до дома, как к нам приехала милиция. Стали допрашивать: «Ездили за шпалами?» — «Нет, за дровами». «Где взяли шпалы?» — «В кустах». «Зачем?» — «Хозяйство топить». Оказалось, что нас, грузящих на телегу шпалы, увидел машинист матриссы, проезжавшей мимо. Потом мне, пенсионеру и инвалиду, заломили руки и стали толкать к машине: «Сейчас сами признаетесь!» Если бы не жена, которая вышла следом, увезли бы куда-нибудь точно. Зато шпалы даже не описали.

В отношении тестя и зятя возбудили уголовное дело по факту хищения старогодного мостового бруса (шпал), демонтированного с путей железной дороги. Якобы они унесли «бэушный», но еще хороший брус, имеющий ценность. Спустя несколько дней Пастернака и мужа его старшей дочери вызвали на допрос.

— В следственном отделе нам сразу сказали: «Пусть один из вас берет вину на себя, иначе пойдете по ч. 2 ст. 158 УК РФ «Кража, совершенная группой лиц по предварительному сговору», — продолжает обвиняемый. — Но я отказался. За что?! За то, что не дали шпалам догнивать под кустами?! Да, мы брали их, но это не кража! Они там валялись бесхозными не один год — видно же.

Неуслышанные свидетели

— Моего подзащитного обвиняют в краже шпал с откоса железной дороги, то есть тех, которые были демонтированы в 2009 году, — рассказывает адвокат Пастернака Иван Саенко. — Привезенный же им брус был демонтирован в 2006—2007 годах. Следователь отказался допрашивать свидетелей со стороны защиты, как мы ходатайствовали. Одного допросил, но не по тому вопросу, по какому я просил. Второе ходатайство тоже не было удовлетворено — не провели экспертизу шпал, которые по-прежнему лежат возле дома зятя Евгения Марковича. Они гнилые, полопанные, непригодные даже на дрова. Моему подзащитному уже предъявили обвинение, хотели закрыть дело, но я написал еще одно ходатайство, и расследование продлили до 24 апреля.

В деле Евгения Пастернака много неясного. Почему, например, не учтены показания машиниста матриссы, который подтвердил, что видел двух мужчин, грузивших шпалы на трактор в 30 метрах от железнодорожных путей? Почему следствие не вызвало на допрос сотрудников ПЧ-18, которые проводили демонтаж шпал на том участке (в краже которых мужчин обвиняют) и знали их количество?

Примечательно, что сами путейцы в неофициальной беседе подтверждают, что Евгений Пастернак не лжет. И признаются в том, что отслужившие шпалы они действительно бросали в кустах вдоль железнодорожной насыпи.

— В малом количестве нас заставляли убирать и сжигать шпалу — по технике безопасности она не должна лежать вблизи железнодорожного полотна, — утверждает бывший путеец из Поздеевки Алексей Алексеевич (фамилию пока не называем), которому есть что сказать в защиту Пастернака. — И мы бросали шпалы под откос, а потом относили в лесополосу. Потому что за 5—10 шпал, как и за 20, на перегон мотовоз не пошлют. Технику погонят, если их много — 100, 300, 400. Так что сейчас шпалами засыпана почти вся лесопосадка возле нашего поселка — туда их сносят десятки лет.

Обвиняемые сгрузили 27 шпал, поэтому мы поинтересовались у бывшего путейца, много ли это.

— Да практически ничего. Только одна бригада в смену меняет по 50—60 шпал. То есть людей хотят посадить ни за что. Извините, но нашли «козлов отпущения».

Последняя надежда

Обвинение в краже железнодорожных шпал довело пожилого мужчину до инфаркта. Теперь он передвигается только с палочкой. Евгений Маркович обратился в редакцию «Амурской правды», отчаявшись найти правду.

— Я уже не знаю, как доказать нашу невиновность! — с горьким отчаянием и со слезами на глазах восклицает Евгений Маркович. — Я бывший сотрудник милиции, прапорщик в отставке, 23 года прослужил в ГАИ Ромненского района, работал честно, люди меня знают, сам без оружия задерживал наркоманов, был ранен, коллегу моего убили. А тут закрутили руки как какому-то преступнику! Недавно младший сын, ему 10 лет, спрашивает: «Папа, тебя что, вором считают?» Я ему говорю: «Сынок, я не вор, дяди разберутся».

А что же злосчастные шпалы? Вот уже полгода они лежат мертвым грузом под двором зятя Евгения Марковича. Столь «ценное» гнилье, за которое могут осудить двух человек, никому оказалось не нужным...

От редакции. Чтобы получить по данному делу официальный комментарий, мы обратились в следственный отдел при Амурском линейном управлении внутренних дел на железнодорожном, воздушном и водном транспорте (ЛУВДЖВВТ). Там нам сообщили, что «дело сейчас находится в производстве, идет следствие».

Что это? Неужели ценой человеческих жизней милиция пытается улучшить статистику раскрываемости преступлений?! А ведь сельчане, по сути, взяли на себя функции «санитаров леса». Потому что брошенными шпалами могли воспользоваться хулиганы — положить их на рельсы, а это чревато крушением поезда. Кроме того, гниющий мостовой брус наносит вред природе.

Неужели железнодорожникам проще обвинить граждан в краже, чем признать свою халатность?

В общем, слишком много этих «почему». Мы надеемся, что правоохранительные органы все-таки досконально разберутся в этом деле.

Статистика ЧП на железной дороге

Как сообщили корреспонденту «АП» в штабе Амурского ЛУВДЖВВТ, в 2009 году серьезных наложений на железнодорожные пути (например, шпал) в Приамурье не было. Бросали в основном проволоку, скручивали болты. Поэтому уголовных дел по этому поводу возбуждено не было.

А вот схождения поездов происходили. Летом только за две недели произошло четыре ЧП на железной дороге. 30 июля под Тюканом сошел третий вагон пассажирского пригородного поезда, люди не пострадали. На станции Усть-Пера перевернулись 7 цистерн с топливом, которое разлилось, и 2 платформы. В Сковородине сошла с рельсов порожняя цистерна. ЧП случилось в парке станции. Позже на этой же станции произошел сход передней пары колес маневрового локомотива.

С начала этого года уже зарегистрировано два случая схождения поездов. В феврале на станции Березовка сошла с рельсов тележка грузового вагона. В марте под Сиваками сошла тележка, груженная углем.

Возрастная категория материалов: 18+