Нас качало от голода

Когда началась война, мне пошел 15-й год. Тогда таких подростков, как я, отправляли копать окопы. Нас возили к деревне Чесноково Михайловского района. В 17 километрах от нее строились военные укрепления. Жили там же, в палатках. Одни женщины да дети. В нашем селе всего двое мужиков осталось: один хромой, другой — глухой. Потом нас, колхозниц, стали посылать в Хабаровский край, в тайгу на зимние лесозаготовки. Пила-двуручка, топор, снег по пояс, мороз жуткий с ветрами, а на нас, девчатах, тяжелая зимняя одежда — телогрейки и ватники не по размеру. Чтобы ноги не болтались, носки валенок и подошвы набивали сеном, подшивали их телячьей шкурой, шерстью наружу. От голода, ветра и недосыпания мы качались.

Лес пилили вручную. Бывало, подпилишь лесину, толкаешь ее, окаянную, и отходишь — ждешь, когда она падать начнет. Часто дерево падало не так, как задумывалось. Убегали от него, по пояс проваливаясь в сугробы. Было очень страшно. Сегодня даже не верится, что мы могли выполнять такую тяжелую работу, ведь в нас и 40 килограммов не было!

А какой был голод! Мы постоянно недоедали. Порой и гнилой картошке рады были. Мы ее мерзлую иногда на полях находили, варили в консервной банке. Весной возвращались домой в колхоз «Амурский пограничник»: обрабатывали землю, сеяли, заготавливали корма для скота.

Голодали даже дома. Чтобы выжить, собирали лебеду в полях для щей да лук полевой. Горький он был, да еще без хлеба. Хлеб же — на вес золота! Никогда не забуду, когда буханку хлеба съели мы всей семьей, даже в памяти не осталось, как это произошло. Крошки хлебные пальчиком в рот собирали, а потом еще долго губами с воздухом остатки в себя втягивали. И все равно — ощущение такое, будто и не ели ничего. А ведь эту булку моя мама обменяла на семейную реликвию — старинное золотое кольцо, которое ей подарила бабушка.

До сих пор вспоминаю один смешной случай. Было это в Хабаровске уже в конце войны. Мы с девчатами возвращались с лесозаготовок. Проходя мимо какого-то ресторана, решили зайти туда попить чаю. Я тогда впервые поняла, что такое роскошь. Высокие потолки, красивые люстры, светильники, большие витражи, белые скатерти и богатые приборы на столах. Кругом чисто и просторно. За одним из столиков сидели офицеры в военной форме. Как только мы расположились за столиками, подбежал швейцар в нарядной одежде. Он так сильно ругался, потом пинками стал выталкивать нас за дверь. Сначала мы испугались, а потом, когда посмотрели друг на друга, увидели, что одеты в валенки, ватники и фуфайки, рассмеялись.

Яркое солнце победы

Победу встретила в родном колхозе. Радостную весть узнали во время работы на ферме. В тот солнечный день все бежали, радовались и кричали: «Победа!»

Радость была великая. Председатель колхоза организовал праздничное собрание, поздравил соотечественников. Ради такого события он зарезал барана и собрал женщин, чтобы приготовить праздничный обед. В этот день я, наверное, впервые за долгие годы наелась досыта. Люди плясали, пели, веселились допоздна. Плакали и от горя и от радости.

От редакции

После войны Александра Дмитриевна 14 лет проработала секретарем в прокуратуре Михайловского района и 20 лет — в районном суде судебным исполнителем.

В настоящее время проживает одна в частном деревянном доме с овчаркой и котом. Муж — ветеран Великой Отечественной войны Петр Безмагорычный — умер два года назад. Накануне празднования дня Победы сотрудники пресс-службы управления Федеральной службы судебных приставов по Амурской области на дому поздравили свою коллегу.

Возрастная категория материалов: 18+