Николай Меновщиков уходил из Харбина победителем.Николай Меновщиков уходил из Харбина победителем.

Многие историки сходятся во мнении — успеху способствовала глубокая секретность подготовки. Солдаты и офицеры до последнего момента не знали, что завтра предстоит идти в бой.

Мужики

Самой главной неожиданностью для компании младших лейтенантов было направление, в котором двинулся эшелон. На Восток — застучало в висках нарастающим юношеским азартом. Конечно, слухи о возможной войне с Японией гуляли давно, однако особой определенности они не добавляли. Молчали вчерашние командиры, молчал генеральный штаб, молчали сопровождающие…

Все случилось быстро. А ведь еще пару дней назад им — молодым командирам артиллерии до первых офицерских звездочек было аж два года зубрежки матчасти и учебно-полигонных испытаний. На улице был август 1945-го. То ли первое, то ли второе число. До новой и хочется верить последней войны оставалась всего неделя. Об этом все смутно догадывались, но верили с большим трудом.

Коля Меновщиков был парнем деревенским, взращенным на просторах Алтайского края. Великую Отечественную он встретил будучи школьником, и с первых дней войны превратился в мужика.

— Не полных пятнадцать лет было, когда сообщение о войне пришло, — вспоминает Николай Иванович. — Нас сразу в оборот взяли, пришлось учебу совмещать с трудом на полях. Мужчины ведь на фронт ушли, урожаем дети и женщины занимались. Все для фронта, все для Победы, без учета возраста и сил. Не покладая рук трудились. Быстро взрослели — 14-летний пацан мужиком считался.

Европы на всех хватит

Окончательно детство закончилось, когда на Алтай из Ленинграда была переведена артиллерийская школа. Местные мальчишки, недолго думая, пошли постигать военное дело. Там же Николай окончил десятилетку и в 1944-м году успешно перешел в Томское артиллерийское училище. Впереди было три года обучения, война уверенно катилась под откос и будущие офицеры не без оснований предполагали, что Рейхстаг будет взят без их участия.

— Нам фронтовики как-то сказали: «Не переживайте и не торопитесь — Европы на всех хватит». А у нас и выбора-то особого не было, поэтому мы усиленно занимались, — продолжает ветеран. — Только кажется, что из пушки легко стрелять. На деле — постоишь рядом с орудием, оглохнешь после нескольких выстрелов и куда бежать не знаешь. Изучали все калибры, начиная с самых маленьких и вплоть до 152 миллиметров. Помню, берем ствол малого калибра, на нем вьюки специальные, на себя взваливаем и тащим в сопки. Там занятия и упражнения отработаем и так же пешим порядком обратно в училище. Тяжело было, уставали, но не ныли. Здоровые все были. Помню в детстве на лыжах по двадцать километров пробегали до райцентра, чтобы кино посмотреть. В училище эта закваска очень пригодилась.

Эшелон на Восток

Май 45-го прокатился по Сибири радостно-алым многоголосьем. Народ ликовал, размахивал флагами и знаменами, улицы городов бурлили эмоциями и звуками гармони.

— Привет, военные! Хорош воевать — война закончилась, — дымя цигаркой, пробурчал хмельной мужик, завидев на дороге строй курсантов. Первокурсники как раз шли домой после полевых занятий. Так Николай и его товарищи узнали о великой радости. На душе было необычайно свежо, ведь страна жила войной четыре тяжелых года. Теперь предстояло привыкать к миру, которому артиллеристы вроде как и не к чему.

— Вы не расстраивайтесь, а лучше готовьтесь… — заинтриговал начальник училища.

Ближе к августу командование отправило в Москву доклад о том, что очередной период обучения завершен, надо бы переводить первокурсников на второй курс. Ответ был неожиданным и категоричным: «Срочно провести выпуск младших лейтенантов, подготовить их отправку к месту назначения».

— Нам два года учебы «простили», вместо трех лет отучились всего один год, — рассказывая Николай Иванович перебирает старые фотографии. Он вместе с друзьями, молодой в форме офицера артиллерии. — За один день сдали все экзамены, хотя раньше на это требовалось две недели, еще ночь потратили на переобмундирование в новую форму, поздравили: «Вас ждут великие дела!». Дальше команда: «По машинам!», потом станция, вагоны и крепкое рукопожатие командира взвода. Хороший мужик был, хоть и строгий. Но только в тот момент мы все поняли — насколько близки друг другу. Курсанты плакали не стесняясь. Не от страха — от расставания с командирами и училищем.

Комвзвода выскочил из вагона на платформу, махнул фуражкой машинисту и паровоз тронулся… . Когда поняли, что эшелон набирал скорость на Восток стала понятна вся срочность случившегося и отсутствие комментариев со стороны руководства. Поезд «долетел» из Сибири до Приморья за трое суток — для 45-го года скорость небывалая. В пути ни одной лишней остановки, на узловых станция паровоз менялся в считанные минуты, из вагонов никого не выпускали. Младшие лейтенанты толком нужду справить не могли.

Лошадиная тяга

— В городе Ворошилове (ныне Уссурийск) нас уже ждали. Также быстро разбили по командам и доставили по разным частям. Мы даже толком проститься не успели, — новые подробности от Николая Ивановича. — Я попал в 1-й дивизион 37-го пушечно-артиллерийского полка, 59-й стрелковой дивизии. Помню горные орудия на деревянных колесах и конной тяге. Хорошие пушки, но конная тяга поначалу смутила — в других подразделениях орудия тянули трактора «Сталинцы». Но я недолго сокрушался, в деревне ведь вырос, с лошадьми обращаться умею. Чего не скажешь про опыт общения с подчиненными. Солдатам моим на тот момент было уже в районе 30 лет, а я 18-летний пацан. Времени на нахождение общего языка было немного. Всех сразу предупредили — принимать дела и личный состав как можно быстрее. Я тогда к своему помкомвзвода подошел и честно сказал: «Ты давай командуй, а я учиться у тебя буду». Буквально через несколько дней перешли границу и двинулись вглубь Маньчжурии.

Из Харбина с Победой

По словам Николая Меновщикова, в ходе той войны главной проблемой артиллеристов были отнюдь не боестолкновения с японцами, а дороги. Точнее их полное отсутствие. Продвижение орудий было тяжелым, нередко требовавшим усилий людей. Уставала техника, уставали кони. Но они дошли. До Харбина.

Там в сентябре состоялся исторический парад войск Харбинского гарнизона. Для Николая он имел особое значение. По этим улицам ходил еще его отец, которому довелось тянуть солдатскую лямку в годы Первой Мировой. На запад отец не попал — его тоже неожиданно отправили на Дальний Восток, в Харбине он встретил Октябрьскую революцию и потом часто рассказывал Коле, как возвращался на объятую гражданским противостоянием Родину.

Из-за границы все происходящее в России выглядело несколько по-иному. Поэтому колчаковцев, встретивших солдатский эшелон на границе и требовавших вступления в их ряды, отец Николая вместе с сослуживцами просто разогнал. Видимо, не хотел участвовать в братоубийстве. Сыну же выпала куда как более почетная роль — освободив Китай, он несколько месяцев спустя возвращался домой Победителем.

Возрастная категория материалов: 18+