Такой знакомый и родной кабинет, где профессиональные разговоры зачастую перетекали в душевные, стал тихой гаванью моего безумия. Оно началось с обеда — после того, как в папку посыпались первые материалы.

Казалось бы — чего проще: читай себе тексты в тишине, вызывай коллег «на ковер» и задавай каверзные вопросы. Но коллеги вставшей в День смеха с ног на голову редакции наотрез отказывались быть адекватными.

Одним из первых оказался материал про будущий поярковский спортзал, где рабочие «перекрыли кролю здания». Следующий гвоздь программы — «радиоактивные» японские журавли, гнездящиеся в «водоболотных угодьях области». После этого пассажа я начала истерически посмеиваться и кричать всем входящим в кабинет на сухом, но точном языке терминов, что «причиню им смерть». Вместо обеда я читала душещипательное интервью с орнитологом, который на середине текста вдруг сошел с ума и заявил: «В Благовещенске был случай, когда голуби напали на собаку и выклевали ей глаза!» В жилах стынет кровь. «Это правда?!» — спрашиваю у автора текста Марины Москалюк. «Конечно!» — отвечает она. Конечно, «правда» оказывается первоапрельской уткой.

В середине дня в кабинет забегают поздороваться, узнать, как дела, просто выпить кофе — всем надо улыбнуться, сказать какие-то слова, а в голове стучится одна мысль — «тексты не ждут!» Я отправляю второго фотокора звонить на Никольскую птицефабрику, чтобы узнать, как куры перенесли отключение света, и задумываюсь. Не о судьбах кур, конечно, а о редакции. Я знаю, что наш главред для журналистов — и отец, и мать, и строгий, но справедливый критик, и даже «батяня-комбат», если надо кого-то отстоять. И еще знаю — у меня даже на малую толику не получилось стать всем этим для коллектива за день, проведенный в редакторском кресле. Зато сколько адреналина!

Возрастная категория материалов: 18+