Зов крови

«Мой папочка — самый любимый, самый добрый, самый хороший, — нахваливает отца Наденька и ни на минуту от него не отходит. — А другой дядька нас бил, потому что мы не хотели его папой называть. И мама нас била».

— Это мой хвостик, — улыбается 38-летний благовещенец Павел Мазур. 

По его словам, дети — единственная радость в его нелегкой жизни. Ради них он готов терпеть лишения и отсутствие личной жизни. Хотя из-за дефицита в Приамурье нормальных мужиков мог легко оставить отпрысков в детдоме, что ему не раз настоятельно советовали, и пристроиться к женщине. За молодого да работящего любая пойдет. 

— Пока жив, детей не брошу, — дает ответ на провокационный вопрос Павел Владимирович. — Сам при живой маме в интернате воспитывался, погибшая жена — детдомовка. Такой судьбы и врагам не пожелаю. Буду голодать и босым ходить, но сыну и дочери все необходимое, самое лучшее куплю. Хотя иной раз руки от безысходности опускаются. Но посмотришь на деток — и продолжаешь тянуться. Ради них. А женщина, конечно, в доме нужна. Только искать ее у меня нет ни времени, ни сил.

Порядку и обстановке в небольшом деревянном доме позавидует любая домохозяйка. У детей есть все, что душе угодно. Особая гордость — компьютер и огромный телевизор. Отец на все руки мастер: сам сделал двухъярусную кровать, письменный стол, полочки для книг и игрушек. Он варит, убирает, чистит, стирает. «Делает вкусную курочку гриль. Мог бы и торт испечь, да времени у него нет», — не без гордости заявляют дети. А ведь год назад о простых семейных ценностях они даже мечтать не могли.

Дети на продажу

Павла и Галину связала общая беда. Оба никому не нужны. Ни жилья, ни работы. Мазур долгое время скитался по общежитиям. Получал копейки, зато освоил множество рабочих профессий. Он строитель, плотник и сварщик. Когда родился Женя, Галине дали крохотную комнатенку в общежитии на КПП. Потом на свет появилась Надя. Но жизнь не сложилась — Галина увлеклась молодым человеком из обеспеченной семьи. То, что парень пил и наркоманил, ее не смущало. 

— Галя подумала, что теперь ее жизнь станет лучше, богаче, но в итоге спилась, — вспоминает Павел. — Сожитель перебрался к ней, постоянно устраивал скандалы, выкидывал ее голой на мороз. Дети плакали, по нескольку дней сидели голодными. Мать и отчим таскали их по наркопритонам. Соседи звонили мне: «Паша, приезжай, разберись». А что я мог сделать? Хотя регулярно платил алименты, Галя не разрешала мне с ними видеться. А вскоре и вовсе заявила: «Хочешь быть с детьми — плати деньги». Я боялся, что Женю и Надю продадут за бутылку цыганам или алкашам. 

Как рассказал Павел Владимирович, в июле прошлого года среди бела дня сожитель на глазах у детей ногами забил молодую женщину. Через пять дней она скончалась от побоев. Убийца матери двух детей был оправдан: на суде было озвучено, что до такого состояния пострадавшая довела себя сама. После смерти Галины остались огромные долги за комнату. Мазур сам похоронил жену. Обеспеченные родственники ее сожителя не дали ни копейки. Помочь несчастным малышам они также отказались. Судиться с ними у Павла не было ни сил, ни денег — надо было вызволять детей из приюта.

Одинокие трудности

Отдавать детей Павлу никто не собирался. С Галиной они не были официально женаты. Прописка не местная, жилья нет, постоянной работы тоже. В приют к сыну и дочери прорывался правдами и неправдами. Восстанавливал документы, возил в опеку свидетелей. Через месяц он добился своего, и семья наконец соединилась.

И сразу снежным комом навалились проблемы. Дети были измождены, забиты и запущены — у каждого по 5 килограммов недовеса. Просыпаясь ночью, кричали или тихо плакали. Они до сих пор боятся оставаться дома одни. Мазур долго водил Женю и Надю по врачам, а в перерывах оформлял дочь в садик, а сына в первый класс. 

Сейчас Павел сдает комнатку и на эти деньги снимает дом, который идет под снос. Его уже предупредили, чтобы съезжал. Идти ему некуда.

— В общежитие я вернуться не могу, — признается мужчина. — Убийца матери моих детей живет в соседнем дворе. Они этого человека до сих пор боятся. Да и как нам троим разместиться на 12 метрах? Сейчас управляющая компания грозится за долги по квартплате (60 тысяч) забрать мое имущество. Ребята лишатся телевизора, компьютера. Не будет у нас и холодильника, за который я до конца так и не рассчитался. Долги платить мне нечем. Если я начну выплачивать, у детей не будет ни одежды, ни еды. От государства я получаю пенсию по потере кормильца по 3800 рублей на каждого ребенка плюс 600 рублей детских на двоих. Получается какой-то замкнутый круг. Я ведь глава семьи и должен зарабатывать деньги. Создать ИП и заниматься отделкой квартир не получается — пригрозили, что пенсии заберут. Уехать на заработки тоже не могу. Даже устроиться на полный рабочий день нет возможности: Надя учится в первую смену, Женя — во вторую. Перебиваюсь случайными заработками. Сейчас нанял няню. Вот вчера заработал 600 рублей, ей отдал 400. Хорошо, что в ближайшем магазине меня знают и дают продукты в долг. Сейчас собираю всякий деревянный хлам, чтобы топить печку — на уголь средств нет. Свет подорожал, а моим детям с их плохим зрением нужно хорошее освещение.

Официально Павел Владимирович безработный. Кредиты ему не дают, в ипотеку вступить не может. Попробовал встать в общую очередь на расширение жилой площади — отказали. У него нет никаких льгот и социальных гарантий. Но главная беда — отсутствие психологической поддержки. Мужчины ведь не женщины, о своих несчастьях плакаться на лавочке не будут. Вот и копится обида. Насколько отцов-одиночек хватит?!

Пока выхода из сложившейся ситуации Мазур не видит. Единственный — сдать детей обратно в приют и тем самым развязать себе руки. 

— Папа, пойдем, надо собираться в школу, форму мне гладить. Жене рубашку, — тянет отца за руку Наденька. — К нам в класс завтра придет фотограф. А ты меня красиво заплетешь, бантики завяжешь? Тетя, а мама меня всегда коротко стригла. Как я стала с папой жить, так косы и подросли. 

Отцу-одиночке — особый статус

Руку помощи отцам-одиночкам протянули женщины. В минувшую субботу одинокие мужские проблемы обсудили в благовещенском центре социального обслуживания «Доброта». Инициатором мероприятия выступил Амурский областной союз женщин. Как рассказала АП его председатель Жаккелина Орлова, за «круглым столом» собрались представители министерства социальной защиты, образования и культуры. 
— Главная проблема всех отцов — жилищная, вторая — правовая незащищенность, третья — некуда деть детей, — отмечает Жаккелина Эдуардовна. — В России юридического статуса отца-одиночки не существует. Если мать-одиночку нельзя привлечь к ночным работам, командировкам, сверхурочным, то аналогичные права для мужчин не прописаны. Мамы получают социальные гарантии от государства, папы — нет. Сейчас мы вносим инициативу, чтобы в Амурской области был разработан закон о статусе отца-одиночки.

 

Возрастная категория материалов: 18+