Отец Харри: «Находясь в монастыре, я в любое время мог передумать и вернуться домой».Отец Харри: «Находясь в монастыре, я в любое время мог передумать и вернуться домой».

Есть амурчане-католики в Углегорске, Ивановке, Новобурейском. Всего в области проживает около 300 католиков, примерно 40 из них — постоянные прихожане отца Харри. Об отношениях с православием, о католичестве в Китае и о большой выставке по истории католической церкви в Приамурье, открывшейся сегодня в областном краеведческом музее, читайте в этом интервью.

В ИНДИИ ЛЕГКО СТАТЬ МУЧЕНИКОМ

— Отец Харри, откуда вы родом, в какой семье выросли?

 — Я родился в 1973 году в Индии, в небольшом городе Бхопал. У меня католическая семья  — мои предки крестились уже давно. У меня двое братьев  — старший и младший. Оба женатые, нормальные — только я вот такой.

 — В Индии стать католическим священником — это смелый поступок?

 — Там можно сразу стать мучеником. Когда миссионеры приезжают на север страны, они видят там бедность, болезни, безграмотность. И начинают помогать людям. Властям это не нравится — они хотят, чтобы бедные оставались бедными. И миссионер попадает в ситуацию, когда ему говорят: уезжай отсюда. Или он исчезает, или его начинают мучить — угрожают, закидывают камнями на улице.

Кроме того, в Индии в некоторых штатах сохраняется система каст. В двух-трех южных штатах действует система каст в церкви. И хотя церковь принимает всех, от этого трудно избавиться — это в крови. Если в таком штате настоятель прихода и его помощник из разных каст — они просто устраивают друг другу ад.

— Как вы пришли к решению стать священником?

— Еще в 7—8 классе  у меня появилось желание стать священником. Когда я сказал об этом родителям, они ответили, что нужно сначала закончить школу. В 18 лет меня пригласили в католический лагерь. А после лагеря сказали,  что мне нужно приехать со всеми своими вещами  в семинарию. Я вернулся домой и сказал родителям, что меня выбрали, и я хочу уехать. Как я пришел к этому — у меня нет объяснения. В церкви это принято называть призванием. Мы называем призванием любую сферу, где человек использует свой талант, чтобы служить людям. Ни один из священников никогда не говорил мне: я вижу в тебе священника, ты должен поступить в монастырь. И горожане в Индии редко становятся священниками, а вот из деревни многие приходят — там совсем другая ситуация.

«РОДИТЕЛИ ПЛАКАЛИ»

— Как родители отреагировали?

 — Плакали. Папа у меня тихий — он сидел в углу и плакал. А мама немного по-другому отнеслась. Хотя после рукоположения сказала: «Я никогда не желала, чтобы ты стал священником». Им было жалко расставаться — столько лет воспитывали, любили.

 — Вас сразу рукоположили в сан?

 —  Я в течение 10 лет был в монастыре. В любое время  мог передумать, вернуться домой и стать нормальным человеком. Перед монастырем я окончил колледж. Получение образования — это обязательное условие. После окончания колледжа мне в монастыре сказали: тебе нужно время, мы видим, что что-то не так. Поэтому мы с друзьями сняли квартиру, и началась другая жизнь — ходили с девушками в кино, на пикники. Но все это время я думал,  вернуться или нет. И решил вернуться, потому что это такое желание, от которого никак не избавишься. 

— Какие обеты дает католический священник?

— Обеты целомудрия, бедности и послушания. С 1997 года я начал давать обет. Первые обеты  — временные, даются на год. Потом их обновляют, а потом произносится вечный обет. Человеку дают время, чтобы все обдумать. Если человек поступает в монастырь, это не значит, что он обязательно должен стать священником или монахом. В монастыре есть духовные наставники, которым нужно рассказывать о своих чувствах и мотивациях. Они с помощью духа святого определяются — готов ли человек дать вечный обет или нет. Мне дали 10 лет на то, чтобы подумать — в любой момент я мог отказаться. И сейчас могу, только это немного сложнее. Вечный обет я принес в 2001 году.

— Многие из тех, кто приходит в семинарию, принимают потом обеты?

— Когда я начал учиться, нас было около 90 человек. А приняли обеты — 30.

— Наверное, волновались в ночь, перед тем как давать обет?

— Перед самым обетом у нас была неделя на духовные упражнения. Человек уходит в «пустыню»  — дом Духовного упражнения в 200 километрах от монастыря. И там молится. Нам говорят, «принимая обеты, ты не избавляешься от чего-то». Есть священники, которым 60-70 лет, и у них те же самые проблемы, что и  у меня. И в этом  прелесть этой жизни. С одно стороны ты — обычный человек, а с другой — откуда-то получаешь силы, чтобы принять все и быть радостным. Я не сижу дома и не думаю:  «Боже, как жить в этой бедности и целомудрии?»

«ТЫ ОТКУДА? НЕ ХОЛОДНО?»

— Как вы попали в Россию?

— Поле принятия обетов, мы делаем выбор. Есть каталог с 62 странами, где мы можем служить. Мы можем выбрать три страны, в одну из которых нас в итоге направят. Нам сказали, что в России открылась церковь и туда можно ехать. Я выбрал Россию, Индию и Ямайку.

 — Что знали о России до этого?

 — Ничего. Только то, что там холодно. В семинарии была большая комната, которую использовали как холодильник. Мне сказали,  раз выбрал Россию, иди и сиди там — тренируйся. В России мы знали единственный город — Москву. Когда мы прилетели в Москву, я и понятия не имел, что нужно еще 8 часов куда-то лететь. Это был октябрь, и мы были в пиджаках. Тем же вечером срочно купили куртки, потому что сильно замерзли. Первые два года в Благовещенске я занимался только тем, что учил язык. Я учился в АмГУ. Когда через 5 лет после моего приезда в приходе отмечали мой день рождения, прихожане сказали: «Отец Харри, теперь мы вас более-менее понимаем». Я у них спросил:  «Столько лет я что-то вам говорил, а вы не понимали?» (смеется).

 — Что общего у России и Индии?

 — Дороги. В остальном немного общего. Здесь я впервые в жизни увидел и потрогал снег. С народом был интересный опыт общения. Меня постоянно люди спрашивают — в автобусах, на остановках — «Ты откуда? Не холодно?» Еще один традиционный вопрос? нравится ли мне русская кухня. Я уже привык. Наверное, все перепробовал: щи, борщ, голубцы, пельмени, блины. Бывает, прихожане чем-то угощают — соленые огурцы, помидоры, икра кабачковая.

У меня проблемы начинаются, кода возвращаюсь в Индию. Там я больше ем таблетки от живота, чем домашнюю еду. Уже отвык от масла, от специй и от чили. Мама на это постоянно ругается, говорит: «Неизвестно что ты там ешь, а тут  — нормальная еда и ты есть не можешь!»

ТРИ МЕСЯЦА ДЛИНОЙ В 11 ЛЕТ

— Как вы стали настоятелем?

— Два года я был студентом. Потом меня направили в Волгоград. Я уехал за визой, вернулся и меня попросили остаться здесь на три месяца. Это самые длинные три месяца в  моей жизни. До меня здесь служили отец Владимир, которого потом назначили в Иркутск, и отец Томаш. Три года я работал с отцом Томашем, а потом он уехал, и меня сделали настоятелем. Это было в 2007 году.

— Что нужно, чтобы стать католиком?

— Первое условие — подготовка в течение года. За это время мы объясняем, что такое христианство и что такое католичество. За этот год я понимаю, какая у человека  мотивация, и он сам может понять — его это или не его. Нельзя креститься просто потому, что что-то понравилось. Если человек живет в городе, он должен каждое воскресенье быть на мессе. С одной стороны, это божья заповедь, а с другой стороны, это нужно, чтобы люди привыкли к общине. Просто креститься и уйти — это не христианство. Должна быть община. В течение года люди определяются, многие из них отсеиваются.

 — Как быть, если человек уже крещеный? Например, православный?

 — Мы принимаем это крещение. Если человек православный, то его уже не нужно обращать — здорового человека нельзя сделать здоровее. Некоторые приходят и говорят: я православный, но хочу стать католиком. Я у них спрашиваю, что в православной церкви не нравится? Там тебе не нравится священник — через три месяца ты скажешь обо мне то же самое. Там бабушки ругаются — у нас тоже могут. Человек должен осознать, почему он православный и что значит православие.

 —  Помимо Благовещенска, в каких районах области еще есть католики?

  — Есть маленький приход в Свободном. Его открыли в 2001 году. Прихожане раньше собирались в бомбоубежище. Но многие из них ушли просто потому, что не было постоянного священника. Сегодня там осталось человек 15. Есть надежда, что мы построим там маленькую часовню. Кроме этого есть католическая община в Углегорске. Но мне никак не разрешают туда поехать. Я стучал во все двери, говорил:  «Я священник, зачем мне ваши военные объекты?» Есть католики в Ивановке, они приезжают по праздникам в Благовещенск.

СОСЕДИ КОРНЕЕВА

— В Благовещенске есть храм, когда-то принадлежавший католикам. Как обстоят дела с его возвращением католической общине?

— Храм есть, и из-за этого здесь не построили часовню, хотя была такая возможность. У нас с 1994 года живет надежда, что нам вернут этот храм. Епископ Лукиан на первой пресс-конференции объявил, что они имеют намерение отдать его нам. Он делает все, как и обещал. К нам на открытие выставки приехал из Иркутска наш епископ Кирилл. Будет проведена встреча двух епископов, на которой они обсудят эту тему. Сейчас приход находится по адресу Зейская, 237б. Это напротив дома Корнеева — он наш сосед уже столько лет, но мы так и  не смогли его обратить (смеется). Раньше мы собирались и в офисе турфирмы, принадлежавшей старосте нашего прихода А. И. Ринейскому, и в помещении ДОРА. Нас спрашивают: если получите здание, как будете его содержать? Но мы и сейчас содержим здание.

— На какие деньги приход существует?

— На пожертвования. У нас нет одной десятины. Мы не производим таких продуктов,  чтобы продать их и получить деньги.  Я объяснил прихожанам, что нам надо платить за свет и за отопление. И они дают, что могут. С одной стороны, это тяжело, когда бабушка приходит и говорит: «Отец Харри, я получила пенсию, это — вам». С этим никак не примирится. С другой стороны, помогать мне и содержать меня — это обязанность прихожан. Мама постоянно звонит и говорит: «Давай я вышлю тебе денег». Я ей не говорил, что собираю пожертвования с пенсионеров. Она бы меня убила!

Кроме этого, епископ по возможности помогает. В России у нас нет источников дохода. Поэтому средства для приходов собирают в других странах — в Польше, Германии, США, Испании. Но здесь есть своя специфика. Например, я пишу заявление организациям, что нам надо оплатить счета за отопление, а в приходе мало прихожан. Мне отвечают: «Отец Харри, мы получаем заявления из Ганы, где нет туалета и питьевой воды. Из Африки, где нет еды, одежды и лекарств. А у вас нет отопления». Понятно, кто из нас получит помощь. 

— Католическая церковь ведет на территории России миссионерскую деятельность?

— Миссионерскую работу мы в России не ведем. В нашей церкви выделяют территории миссионерские и территории христианские. Россия принимается как христианская территория. Но при этом почти все священники и сестры  — миссионеры, так как не из России. Работа здесь имеет особенный характер из-за расстояния, нехватки персонала.

КАТОЛИЧЕСКОЕ ПОДПОЛЬЕ В КИТАЕ

— В Китае есть католичество? Вы общаетесь со своими китайскими коллегами?

— Там есть государственная католическая церковь и есть Римская католическая церковь. Это разные вещи. Китайские власти в своей церкви сами назначают епископов. Ватикан с этим не согласен. Там давно ведется миссионерская деятельность. Но это подполье. Я знаю, что там есть священники, есть семинарии. Но мы с ними не созваниваемся, чтоБЫ власти не знали, где они находятся. Если я сейчас позвоню другу-католику в Китай, послезавтра он исчезнет.

— К вам в приход китайцы не ходят?

— Нет, вот до них я еще не добрался — языка-то не знаю.

— Чем занимаетесь в свободное время? У вас вообще есть свободное время?

— У меня все время свободное. Я работаю только несколько часов по воскресеньям. А так — отдыхаю. Но за это буду отвечать там (показывает вверх). В свободное время я что-то читаю обычно, перевожу на русский язык церковную литературу.

ПРО ПАПУ

— Как вы узнали, что выбран новый Папа Римский? Были у вас какие-то прогнозы на этот счет?

 — Я смотрел прямую трансляцию на сайте католик.ру. Своих прогнозов не было. Под влиянием СМИ мы ждали, что это будет человек не из Европы. И все ждали молодого. Думаю, сами кардиналы хотели выбрать молодого. И вдруг выбирают 76-летнего. Это божье дело. Бог говорит: «Это моя церковь, я знаю, что делать — не беспокойтесь».

ПРО БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ

— Католическая община Благовещенска участвует в благотворительной деятельности?

— Мы проводим разные акции. Например, на Рождество в детской областной больнице показали рождественский спектакль и передали детям фрукты и соки. У нас уже больше 10 лет действует программа «Каникулы с Богом». Не каждый год, но регулярно мы летом снимаем лагерь «Огонек» и собираем там детей из Благовещенска и из детдома в Свободном. За смену отдыхают от 30 до 50 детей. Это христианский лагерь — там бывают библейские представления, мессы. Но мы никого массово не крестим.

ПРО ВЫСТАВКУ

— В краеведческом музее открывается большая выставка, посвященная истории католичества в Приамурье. Что на ней можно будет увидеть?

 — После встреч с епископом Лукианом, представителями СМИ я почувствовал, что информации о католическом присутствии в городе действительно нет. Кроме этого, идет Год Веры, объявленный  Бенедиктом XVI. Вот мы и решили для начала организовать такое мероприятие. Первоначально хотели сделать только фотовыставку. Но оказалось, что есть и другие материалы — исторические документы, церковные вещи. Из экспозиции можно будет узнать об истории католичества, и о сегодняшней церковной жизни.

ПРО АЛКОГОЛЬ

— Какое у католиков отношение к алкоголю?

 — Прямого запрета нет. Но спиртное не приветствуется — не принято, чтобы священника видели пьяным. Выпивать в семье тоже не рекомендуется. Но у нас есть праздники — Рождество, Пасха, дни рождения,  когда можно что-то позволить себе.

ПРО ДРУЗЕЙ

— За время жизни в Приамурье, у вас появились друзья?

 — В круге прихода у меня есть друзья. Но вообще-то я человек не очень разговорчивый. В гостях могу разговаривать обычно только про церковь. Люди привыкли разговаривать про машины, компьютеры, про погоду. Я не очень-то в этом разбираюсь.

Обычно срок службы у священника три года, потом его отправляют в другое место. Ему нельзя привыкать к людям. Он служитель и у него не должно быть ни материальных привязанностей, ни личных. Я могу уехать из Благовещенска в любое время, хотя уезжать было бы жалко. Да и меня пока некому заменить.

Католическая епархия, в которую входит благовещенский приход Преображения Господня — самая большая в мире по площади. В нее входят регионы от Красноярского края до Сахалина.

Возрастная категория материалов: 18+