Космонавт Роман Романенко: «Я верю в инопланетян!»

Роман Романенко сразил редакцию АП своим обаянием и оптимизмом.

Звездной болезнью не страдал

— Роман, добрый день! Каждый нормальный советский ребенок хоть однажды бредил звездами. Неужели у вас не было такой тяги?

— С точки зрения романтики космонавты всегда оставались для меня вполне обычными людьми. Я вырос в Звездном городке, каждый день видел этих людей, учился с их детьми. Мы вместе играли в салки и казаки-разбойники, даже дрались. Меня, кстати, пару раз в милицию забирали. В Звездном городке для космонавтов  два многоквартирных дома, между которыми большой стеклянный переход. В нем располагались банкетный зал, кинотеатр. Когда отмечался Новый год или другое значимое событие, то все приходили с семьями, накрывался общий стол.

Но с детства моей единственной мечтой оставались самолеты. Рядом аэродром, постоянный грохот, шум, скорость и птица железная в небе. Это действительно было интересно. В итоге окончил военное училище летчиков. С 1992  по 1997 год служил пилотом самолета, периодически возил космонавтов с аэродрома Чкаловский на Байконур. То есть даже там они находились рядом.

— Что же побудило так резко изменить судьбу?

— Вы же помните, что творилось в стране в 90-х годах прошлого века. Кругом разруха, керосина на полеты не хватало, государству было не до авиации. Один из друзей посоветовал написать заявление в отряд космонавтов. Я прошел курс собеседования, психологический отбор, полгода проходил медицинские комиссии в различных медицинских институтах. Восемь месяцев нас всех мурыжили. В итоге из 170 кандидатов отобрали только 11 человек. Можно сказать, что в космонавты я попал от безысходности. Отец, когда узнал о моем выборе, сказал: «Дело очень сложное, но ты сам выбрал эту работу. Я тебя не заставлял».

— В Звездном городке сейчас не живете?

— От той семейственности уже ушли. В домах Звездного остались ветераны, а мы разъехались по разным местам. Я до сих пор живу в служебной квартире. Пока был военнослужащим, то не имел права покупать жилье. Сейчас система другая. Три года назад мы все стали гражданскими. Погоны пришлось снять. Сама обстановка поменялась.

— Может, кофе?

— Спасибо большое, я еще не успел перестроиться на амурское время, дома только  четыре часа утра, но лучше чай. От кофе я засыпаю — особенности космического организма.

— Предпочтения в еде у космонавтов тоже необычные?

— Когда собирался возвращаться из космоса, меня с Земли спрашивали: что приготовить, чем встречать? Казалось бы, на орбите есть все, вплоть до черной икры на Новый год, и даже мороженое. Мне же все время хотелось моих любимых пельменей. Поэтому на земле меня ждала кастрюля с ними. Лепили все, кто мог, а я поглощал с такой скоростью, что чуть не лопнул.

В космос со смешариком

— В Углегорске установлена капсула вашего спускаемого аппарата. Расскажете о ее истории?

— Это был мой второй полет, который закончился весной прошлого года. Посадка прошла в штатном режиме, но с неожиданностями. Я тогда подумал, что меня занесло в Амурскую область: из капсулы выбираюсь, а передо мной лица вашего губернатора Олега Кожемяко и зампреда Константина Чмарова. Специально встречать приехали. Там же решили, что неплохо бы забрать спускаемый аппарат с собой в Приамурье. Все вопросы в Москве удалось решить благополучно. Я как-то давал обещание в будущем лететь с космодрома Восточный — пока особых препятствий не видно. Накануне здесь работал руководитель Роскосмоса Остапенко. Проверялся график строительства, качество. Опоздания по срокам практически нет, материалов хватает, отряды строителей пополнились. Так что надеюсь войти в первый экипаж.

— О чем общаетесь в космосе с коллегами из других стран?

— Абсолютно обо всем, но о политике меньше всего. Там нет виз, границ или паспортов. Я могу в американском сегменте заснуть, посмотреть фильм какой-то, у европейцев поиграть на гитаре, в японском модуле посмотреть на Землю, пофотографироваться. Японский модуль самый тихий, спокойный — он белый абсолютно. Приятно в нем работать. Российский, напротив, самый шумный. Иногда приходится спать с берушами.

— В чем заключается работа космонавта? Есть ли там место для личных вещей, увлечений, что берете с собой?

— Рабочий день в космосе, как на Земле, длится с 9 до 18 часов, плюс час на обед. Проводим эксперименты, исследования, изучение Земли. Был сейчас в правительстве Амурской области, смотрю — лежит наша схема по пожарам. Мы сразу видим, куда огонь идет, оперативно передаем на землю. То же касается таяния ледников в горах, возможности лавин, айсбергов, наводнений. Работы очень много. С собой разрешается взять один килограмм личных вещей. Как правило, это небольшие амулетики, напоминания о доме. В первый раз набрал килограмм фотографий семейных. Потом уже подумал — флешка же есть. Обязательно пачку конвертов с марками: приятно с улетающим экипажем передавать письма для друзей и семьи. И в первом, и во втором полете со мной был нательный крестик — я человек верующий. Брал часы любимые, гармошку губную, игрушку своего ребенка. Сначала это был смешарик, потом Клепа из АБВГДейки.

Мы даже в съемках этой передачи участвовали вместе с дочкой. По сюжету она приводит ко мне в Звездный городок  Клепу, просит взять его в космос. Мы вместе с ним готовимся, занимаемся на тренажерах. Перед полетом я говорю — извини, но я могу только килограмм взять с собой. Он уменьшается, прыгает ко мне в карман, и мы летим.

— На землю с орбиты что-то привозили?

— Перчатки, в которых выходил в открытый космос. Это уже традиция. Кроме того, взял с собой нож. Очень хороший, острый. Такие на каждый экипаж выдаются, а потом должны утилизироваться, но я не удержался, оставил. Еще есть дома ложка длинная космическая — чтобы удобно было есть из вакуумных пакетов. Кстати, этот инструмент у каждого индивидуальный. Кто потерял — остался без еды. Весь экипаж в течение суток летает, ищет твою ложку (смеется).

— Вы потомственный космонавт, а ваши дети о чем мечтают?

— Сын учится в финансовой академии в Москве.  К счастью, пошел по стопам мамы. Дочка — гимнастка, сейчас в четвертом классе. Она боец, вся в меня, возможно, и пойдет моим путем. Правда я бы не хотел этого. У нас в отряде сейчас есть две девушки, одна недавно пришла из МЧС. Женщины — штучный товар, большая редкость. Тяжело физически, к тому же надо суметь поставить себя лидером. Иначе карьера твоя на фоне мужиков быстро закончится. 

— Во внеземные цивилизации верите?

— Конечно! Мы не можем быть одни во Вселенной.

Севастополь не чужой

— За событиями на Украине следите?

— Конечно, для меня этот город не чужой. Слава богу, что хорошо все закончилось и Путин принял такое жесткое решение. В 2006 году мне довелось проходить подготовку к полету на территории Севастополя. Это наш город, и благодаря ему мы вернули серьезный выход в Черное море. Еще во время тренировок в Севастополе ездили с экскурсией на нашу военно-морскую базу. Там находится мощное сооружение — подводная пещера, в которую даже подлодки заходили. Сейчас все разрушено, стоят особняки, катера олигархов. Очень тяжелое зрелище. Украина развалила все что могла. Кроме того, ценник за аренду базы Черноморского флота постоянно увеличивался. То же самое мы сейчас испытываем со стороны Казахстана. Платим за запуски в космос. России жизненно необходим свой собственный космодром.

Олимпийский счастливчик

— Роман, вы участвовали в подъеме флага на церемонии открытия сочинской Олимпиады. Впечатлениями поделитесь?

— Да, я один из тех счастливчиков, которым выпала такая честь. Перед открытием целую неделю тренировались. Но не видели ни разу всей репетиции. Когда настал главный момент, мы вышли, а вокруг куча людей, музыка, впереди министры, президент… Мы, конечно, обалдели. Перед этим поднимались по лесенке и видели, как кольцо не раскрылось. Думали, все — завал! А потом весело стало, люди довольные. Правда, посмотреть удалось только фристайл — работы много, пришлось возвращаться. 

Возрастная категория материалов: 18+