Амурские пчеловоды не могут реализовать небывалый урожай

Казалось бы, живи, пчеловод, не печалься. Покупатель сам к тебе за медком в шеренгу выстроится. Ан нет. Накачав нынешним летом небывалый урожай меда, пчеловоды не могут его реализовать. Оптовики предлагают невысокую цену, а самим искать рынки сбыта и день-деньской стоять у трассы некогда. По этой причине многие пасечники варятся в своем меду, собираются сокращать и даже сворачивать производство.

Почему же наш сладкий янтарь вдруг стал никому не нужен? Не будет ли зарыто в землю сладкое золото? Пути решения медовой проблемы искал корреспондент «Амурской правды».

Две беды

У России две беды — «урожай есть» и «урожая нет». И, к сожалению, разница между этими понятиями невелика. Все сходится к одному: где брать и куда девать? И парадокс заключается в том, что купить проще, чем продать. Зачастую сам производитель далек не только от маркетинговой науки, но и от цивилизации. Ведь в производстве меда цивилизация ни к чему — чем дальше пасека от инфраструктуры, тем полезнее мед.

Житель заброшенного поселка Кивда недалеко от Прогресса Евгений Грек на урожай меда не жалуется. Со своей таежной пасеки уже собрал несколько тонн меда.

— Урожай в этом году просто небывалый, — рассказывает Евгений Петрович, — только успеваем качать. Дождей практически нет. Море солнца и цветов! Такого разнотравья, как в нашей глуши, больше нигде нет. Смотрите, вот особая гордость — серпуховый мед. Прекрасное средство от простуды и стресса.

Однако обилие тягучей янтарной массы не радует пчеловода. Продать по нормальной цене свой товар он не может.

— Закупочная компания принимает у нас мед по цене 80 рублей за килограмм, — продолжает Евгений Петрович, — а продает по 240. В три раза цену задирает! Я бы по 100 рублей тонну бы отдал, а деньги в развитие пустил. Пару дней на трассе простоял, пытался хоть что‑то сбыть. Трехлитровую банку меда продавал за 600 рублей — никто не берет. Наверное, разучились есть этот целебный продукт. А дешево отдавать невыгодно, проще в землю зарыть. И так с прошлого года полтонны осталось. Наверное, сверну я это дело, буду держать несколько уликов для себя.

Архаринский пасечник Александр Нехаев занимается пчеловодством давно и собирает мед в больших объемах. У его КФХ есть специальные киоски и постоянные покупатели. Однако и этот крупный производитель жалуется, что сбыть мед становится все сложнее.

— Я тоже год назад не весь мед реализовал, — говорит Александр Николаевич. — Вся беда в том, что нет крупных оптовиков — в области пара-тройка перекупщиков. Сколько они берут у населения? Тонны 2—3 максимум. Поэтому каждый пчеловод сам толкает свою продукцию. Раньше в Архаринском районе заготконтора была, она взаимодействовала с другими регионами. Закупала только в нашем районе по 200—300 тонн. Мед шел в Якутию, в Японию шли огромные объемы. А потом вдруг наш продукт стал никому не нужен. И подешевел до предела.

Амурскому меду нужен бренд

Действительно, цена за амурский мед ничтожно мала. На трассе один килограмм меда стоит 120—150 рублей. На рынке ВДНХ 280—350, в специализированных магазинах — 240 целковых. В Петербурге он стоит от 500 до 900 рублей за килограмм, в зависимости от сорта и срока изготовления. В Москве — от 600 и выше. В интернет-прайсе жителям столицы предлагают доставку пермского, башкирского, липецкого, краснодарского меда. Амурский бренд в списках не значится.

— Лучше архаринского меда ничего в мире нет, — хвалит свой товар Александр Нехаев. — Такого прозрачного да душистого нигде не встретишь. У нас тут одни заповедники и заказники, лотосы цветут. А вот рекламы лотосового меда нет. Если бы она была, может, и не пылился бы мед в наших подпольях. Надо раскручивать свой товар, как это делают алтайцы и башкиры. Мы своим качественным продуктом можем половину столицы накормить да цены немного сбить. Но кто туда возить будет?! Самому пасечнику бегать покупателя искать некогда — ему надо хозяйством заниматься. Это должны делать другие люди. Ведь есть же ушлые дистрибьюторы и передвижные гастролирующие ярмарки, которые втюхивают нам «кедровый» да «шашлыковый» мед. Честное слово — сам однажды видел! И народ подходит, пробует, покупает. Так что решать этот вопрос надо уже на высшем уровне, искать точки сбыта и крупных заготовителей. Хотелось бы, чтобы наше государство договорилось о реализации меда с Китаем.

Кстати, о соседнем Китае как об огромнейшем закупочном потенциале заявляет и руководитель амурского филиала пчеловодческой компании «Тенториум» Игорь Терехов. 

— Китай — мировой лидер по экспорту меда, причем мед у них нижайшего качества, — комментирует Игорь Федорович. — Там нет таких медоносов. Многие китайцы готовы брать амурский мед. Хотя эта страна осторожно пускает чужаков на свой рынок. Но мед — это скорее исключение. Однако российские таможенные правила всячески препятствуют вывозу меда за границу. Официально мы можем провести только маленькие партии на выставки. Поэтому есть смысл амурскому правительству договориться с китайскими партнерами. Меду как российскому достоянию нужна особая государственная поддержка. Создание точечных ярмарок-продаж и специализированных магазинов, увы, не решит эту проблему. Отчасти ее может решить создание на территории Приамурья перерабатывающего завода и производство пчелопродукции.

Полезной продукции нужна реклама 

Стали ли амурчане употреблять меньше меда? На этот вопрос директор сети магазинов «Пчелка» Анна Рябых дает отрицательный ответ.

— Меньше есть не стали, но и больше тоже, — поясняет Анна Сергеевна. — Где вы по телевизору видели рекламу: ешьте мед — полезный продукт?! Если бы она постоянно шла, как у шоколада, так и потребление меда на душу населения выросло бы. Об амурском меде в России мало знают, он не такой раскрученный, как башкирский или алтайский. В этих регионах есть специальные институты. Там дело по раскрутке и сбыту поставлено на поток, хотя наш мед ни в чем не уступает горному алтайскому. Он более богатый по своей флоре и состоит только из дикоросов. Его послевкусие ни с чем не сравнишь!

Алтайская производительность в 10 раз превышает амурскую, поэтому там выгоднее закупать. Еще на западе дольше длится медоносный сезон. Пчеловоды Башкирии, Липецкой области и Алтая используют передовые технологии, которые способствуют повышению количества и качества. А наши работают по старинке и не всегда выдерживают элементарные правила, например качают незрелый мед. Но основная беда реализации, как считает Анна Рябых, — перепроизводство меда и у нас, и на западе страны.

Озабочены вопросами сбыта и в минсельхозе области. По словам министра Сергея Вологдина, пасечников может спасти объединенный кооператив и мощный Союз пчеловодов Приамурья. Такие, кстати, есть в вышеперечисленных медоносных регионах. Там они настолько сильны, что могут продвинуть свой товар даже в Аргентину или Австралию. Поэтому их мед чаще встречается на прилавках, чем родной амурский. В противном случае наши мелкие производители так и будут сидеть под кедрами и продавать свои три банки меда.

Мед подделывают чаще, чем алкоголь 

Как рассказал Игорь Терехов, мед — это самый фальсифицируемый товар. Порядка 75—80% меда в мире — подделка. «Я советую покупать мед только у известных, хорошо зарекомендовавших себя на рынке амурских производителей, — рекомендует Игорь Федорович. — Подозреваю, что на передвижных ярмарках-выставках находятся не всегда натуральные продукты, а это опасно».

Каждый покупатель может самостоятельно, без каких‑либо химических анализов проверить мед на качество. «Берем столовую ложку, зачерпываем мед, поднимаем ложку на 20 сантиметров над чашей и начинаем выливать, — советует Игорь Федорович. — Мед должен собираться в гармошку (не растекаться и не растворяться). Чем больше гармошка — тем качественней мед. Если он течет как молоко и никакой реакции на поверхности нет — значит это неправильный мед. Мой дед и отец проверяли мед на химический карандаш. Капали мед на руку и водили химическим карандашом. Если он синел — значит в меде есть вода.

Возрастная категория материалов: 18+