Игла на выживание

Мать-одиночка

Все началось с того, что в поле зрения сотрудников наркоконтроля попала 23-летняя Ксения (имя изменено — Прим. авт.). Оперативные источники сообщили: девушка предположительно торгует трамадолом — запрещенным к свободному распространению препаратом. Трамадол в медицинской практике используется в качестве сильного обезболивающего, продается только по рецепту врача и только в определенных аптеках. По словам специалистов, в некоторых случаях этот препарат помогает больным лучше, чем морфин. За его незаконный сбыт предусмотрена уголовная ответственность, как и за продажу наркотических веществ.

— Также трамадол используют героиновые наркоманы, чтобы частично снять ломку. Если наркозависимый не располагает достаточной суммой денег на героин, он старается уколоться или принять таблетку трамадола, чтобы более-менее прийти в себя. От этого и стали отталкиваться при проверке информации, — рассказывает следователь по особо важным делам следственной службы УФСКН по Амурской области Александр Щуковский. — Как выяснилось, девушка действительно оказалась причастна к сбыту этого препарата. Теперь перед следствием стояла задача узнать, где она его брала.

У 23-летней Ксении за плечами восемь классов образования, ни дня трудового стажа и годовалый сын на руках. В последнее время она сожительствовала с отцом своего ребенка, который редко появлялся в семье — видимо, ввиду исключительной занятости. В качестве штриха к портрету Ксении можно добавить и статус подозреваемой по делу о краже, за которую она впоследствии получит условный срок. Большую часть времени девушка проводила у своей тяжелобольной матери, переживающей поздние стадии онкологического заболевания. Кстати, с матерью жил и безработный старший брат Ксении, который тоже представлял для следствия определенный интерес.

Семейная зависимость

— Установили, что девушка и ее брат систематически употребляли героин. У Ксении был стаж около полутора лет. Чтобы нормально себя чувствовать, ей требовалось уколоться примерно два раза в неделю. Зависимость была, но не такая сильная, однако лечиться надо было уже давно. При этом на учете ни у нарколога, ни у психиатра она не состояла, — продолжает следователь. — Трамадол в этом доме появлялся вполне законно, рецепты на него выписывали для больной матери. Стало ясно, что девушка тайком берет ампулы и таблетки, чтобы продавать или менять на героин. В то же время выяснилось, что матери выписывали не только трамадол. Когда она жаловалась на слишком сильные боли, врач выдавал рецепт на морфин. По доверенности его получали сын и дочь.      

Нетрудно догадаться, что часть рецептурного наркотического средства уходила налево. Причем приворовывали у матери как Ксения, так и ее брат. И самое удивительное — они делали это, не договариваясь друг с другом, в разное время. Обычная схема выдачи рецепта в таких случаях следующая: врач приезжает на дом к онкологическому больному, делает осмотр, общается с пациентом и на основе обследования делает вывод, какой препарат прописать. Далее он назначает время, в которое родственники с доверенностью должны приехать за рецептом. После за морфином или трамадолом едут в аптеку. Манипуляции с морфином, к слову, потребовали от брата и сестры подлой изобретательности, ведь за каждую ампулу аптечного наркотика по закону нужно отчитаться перед врачом.

Вода вместо морфина

— Для личного употребления морфин их особо не привлекал, поскольку достать его сложно и эффект от него слабее, чем от героина. Тем более в разное время выдавали то морфин, то трамадол, — поясняет Александр Павлович. — Чтобы в дальнейшем продать наркотическое средство, они тайно разбивали ампулу и выкачивали практически весь морфин в одноразовый шприц. Небольшое количество наркотика, оставшееся в ампуле, разводили с водой. Получившийся слабый раствор кололи страдающей от болей матери. Ампулы, как и положено по закону, сдавали врачу. Обычно, когда врач приезжает на очередной осмотр, он проверяет количество следов от инъекций — здесь тоже придраться было не к чему. При этом мать часто жаловалась, что обезболивающее не помогает. Тогда ей увеличивали дозу либо частоту уколов, выдавали рецепт на большее количество препаратов.  

И все же иногда дети кололи больной женщине чистый морфин — подобие совести пробуждалось, когда боли матери становились просто невыносимыми. Между тем по фактам хищения и сбыта наркотических средств, а также сильнодействующих веществ были возбуждены уголовные дела. После проверочных закупок и других необходимых оперативных действий Ксению, ее брата, а также всех участников истории было решено допросить. Кстати, обыски по месту жительства ничего не дали, поскольку героин подозреваемые приобретали только для личного употребления и в их домах порошок долго не залеживался.

— Что касается брата, то он проходил по отдельным уголовным делам. Сначала его заключили под стражу, после суда он получил семь лет лишения свободы. А Ксения под давлением собранных доказательств не стала отрицать свою вину. До суда ее отпустили под подписку о невыезде, — отмечают в областном управлении ФСКН. — Мать говорила, что сначала не понимала, почему обезболивающее не помогает. Удивлялись и медики. Потом врач сама поставила больной укол морфина — все подействовало нормально. Мать после этого заподозрила неладное, пыталась прятать ампулы от детей, каждый день проверяла количество. В конце концов она обнаружила, что не хватает целых ампул. Когда поинтересовалась у детей, те сказали, что ничего не знают. Когда схема раскрылась, все, включая врачей, были в шоке от такого цинизма. 

Лекарство от боли

Пока шло разбирательство, дочь исправно продолжала брать рецепты на обезболивающее для матери. В последнее время врач выдавал разрешение только на трамадол, который, по словам больной, помогал очень слабо. В очередной раз выслушав слезные жалобы мамы, находящаяся под следствием Ксения предложила ей попробовать героин, с которым сама и не думала завязывать. Запрещенный порошок помог умирающей женщине временно снять боль. Как жить дальше, решили на семейном совете — с учетом новых обстоятельств доведенная до отчаяния мать была уже и не против того, чтобы дочь торговала трамадолом. Теперь героиновые инъекции нужны были обеим.

Между тем состоялся суд по «морфиновым» уголовным делам. Учитывая сложную жизненную ситуацию Ксении и нахождение на иждивении малолетнего ребенка, ей дали четыре года лишения свободы. Правда, с большой отсрочкой — до достижения ее сыном 14-летнего возраста. Не прошло и месяца с момента оглашения приговора, как девушка принялась за старое, хотя, скорее всего, понимала, что находится в поле зрения правоохранительных органов. Как позже установило следствие, мать лично ничего противоправного не предпринимала, но по ее указанию действовала дочь.

Поломанные судьбы

На этот раз преступная деятельность Ксении продолжалась недолго — около двух месяцев. Дальше был еще один суд, который снял отсрочку по исполнению предыдущего приговора и увеличил срок до четырех с половиной лет. Сына у девушки забрали и отправили в детский дом. Что до отца ребенка, то его так и не смогли отыскать — как только Ксению в первый раз привлекли к уголовной ответственности, след ее сожителя простыл. По этому же уголовному делу осудили и больную раком мать. Она получила четыре года условно, но буквально через несколько недель после суда скончалась.

Кстати, криминальная история на этом не закончилась. Не так давно сотрудники наркоконтроля раскрыли в Белогорске уголовное дело о деятельности преступной группы. Выяснилось, что одному из фигурантов этого дела уже известная нам Ксения продала трамадол буквально за день до своего второго суда. В итоге ее срок увеличился до пяти лет. Наказание она отбывает в колонии общего режима.

МНЕНИЕ

Виктор Гордиенко, главный внештатный онколог министерства здравоохранения Амурской области:

— Проблема обезболивания в России сегодня актуальна, но пока радикально на уровне законодательства решить ее трудно. Действительно, в некоторых случаях врачи боятся уголовной ответственности при выписке определенных препаратов. Свежий пример — случай с врачом-онкологом из Красноярска Алевтиной Хориняк. За то, что 70-летняя женщина выписала рецепт на трамадол своему знакомому раковому больному, ее обвинили в незаконном обороте сильнодействующих веществ и могли посадить на восемь лет. Хорошо, что оправдали. Это ведь безобразие, хотя юридически представители наркоконтроля правы. Закон прописывает порядок, и нарушать его нельзя. Безусловно, за этими веществами сегодня нужен контроль. Для примера: много лет назад я учился в Благовещенском мединституте, и у нас в кабинете для опытов морфий стоял в банках. Ни у кого даже мысли не было его себе отсыпать. Тогда и наркоманов было гораздо меньше. Сейчас менталитет другой. Я думаю, чтобы избежать незаконного оборота наркотических препаратов, уколы должны делаться под контролем медицинских кадров. Доверять сыну или дочери этот процесс не совсем правильно. В первую очередь врач должен выполнять свою работу, чтобы облегчить боль пациента, и если есть какие-либо подозрения, делиться ими с правоохранительными органами.