— Не успеваем рубить, — рассказывает продавец магазина «Тайга» Ольга Савина. — Только вынесли тазик с мясом, как его тут же раскупили. Берут помногу: 10—20 килограммов и больше. Да не только местные, из Благовещенска к нам специально за дичью приезжают. Из Экимчана бывает — там на северах таких магазинов нет. В области существует только одно предприятие, которое официально может добывать и сбывать дары природы, — это наш Мазановский охотпромхоз.
250
—300
рублей стоит в таежном магазине килограмм мякоти изюбра, лося, косули, дикого кабана
Мякоть изюбра, лося, косули, дикого кабана стоит в таежном магазине от 250 до 300 рублей, ребрышки — 200. Медведь идет по такой же цене. Даже непрофессиональным взглядом видно: дичь на порядок дешевле, чем домашнее мясо. Оно вкуснее и полезнее.
— У каждого мяса свой специфический вкус. А дикое — экологически чистое и полезное. Оно богато гемоглобином, — поделилась одна из покупательниц. — Я держу корову и свиней, теленка недавно забили. Не голодаем. Но дикое мясо ничем не заменишь!
По словам директора Мазановского охотпромхоза Татьяны Степановой, мясной бум в поселке только начался и связан с окончанием охоты.
— Дичь поступает по мере добычи, — рассказывает Татьяна Сергеевна. — Основной пик придется на последние числа декабря, когда закончится сезон охоты и наши штатные добытчики начнут возвращаться из тайги. Продавать большими партиями будем в январе и феврале. И все — перерыв почти на год. Следующие поставки возобновятся только в ноябре 2015 года.
Охотник должен все уметь: быть поваром, лекарем и механизатором.
У дикого мяса короткий сезон, поэтому последние дни декабря и почти весь следующий год кормить будут. Причем не только селян, но и охотников. А вот для жителей областного центра дичь — дефицит. Хотя раньше из этих мест мясо возили машинами. По словам Татьяны Степановой, кроме единственного магазина в родном поселке, их товар никуда не поставляется. Самим не хватает, да и добывать стало некому. Поэтому благовещенские магазины довольствуются сибирской дичью.
— В год мы заготавливаем 5 тонн дикого мяса: это косули, изюбри, лоси, дикие кабаны, — продолжает Татьяна Сергеевна. — 30 лет назад было 40—50 тонн. У нас работают 10 штатных охотников и 10 договорных, а в прежние времена их было 40. Это были мастера своего дела, сильные мужики! Но старые кадры уходят, а новых умельцев нет. Охота — это тяжелый труд, охотник должен все уметь. Быть поваром, лекарем, ветеринаром и механизатором. Тайга — дело опасное, уйдешь и не знаешь, вернешься ли.
По словам охотников, дичь — это все-таки лакомство, промысловики не смогут прокормить северян.
— Сейчас все надеются, что кто-то что-то им привезет, накормит, даст. А никто ничего не даст, даже матушка-природа, — считают работники охотпромхоза. — Надо, чтобы люди скот держали. В Мазановском районе всегда было развито животноводство, еще лет 20 назад в каждом дворе была корова, свиньи, птица. Самим надо трудиться, тогда и никакие санкции и голод не страшны.
Охотники-соболевики могут выиграть на росте валюты
5
тонн дикого мяса в год заготавливает Мазановский охотпромхоз. В советские годы удавалось добыть по 30-40 тонн
Сегодня Мазановский охотпромхоз специализируется на добычи пушнины и делает ставку на соболя. К счастью, у нас он водится самый ценный, баргузинский. Ежегодно в январе и апреле шкурки отправляют на международный аукцион в Санкт-Петербург. Несколько раз местные соболи входили в десятку лучших мехов России. «Не знаем, что будет на этот раз, — сомневается Татьяна Степанова. — Год назад, несмотря на масштабное наводнение, заготовили 2300 шкурок. Все было продано, вот только в два раза дешевле. Если в 2012 году одна шкурка соболя стоила 200 долларов, то в 2013-м — 100. Мы боимся, что под санкции попадет и наше русское золото — соболь. Вдруг его специально начнут игнорировать? Но даже если мы по прошлогодней цене все продадим, прибыль будет».
Предприятие надеется, что в связи с нынешними ценами народ начнет одеваться в местные меха. А их здесь хватает. Причем наша амурская ондатра при грамотной выделке и окрасе очень похожа на норку. Правда, шапка из амурского меха стоит всего 2,5 тысячи рублей. «Вот смотрю я на китайскую норку и все больше прихожу к мысли, что это ондатра», — признается швея предприятия Татьяна Тимофеева, через руки которой прошла не одна тысяча шкурок пушнины. Возможно, так и есть, вот только нашим производителям выйти на хороший уровень пошива и сбыта изделий пока не удается. Средств на переоборудование у предприятия нет.
Возрастная категория материалов: 18+
Добавить комментарий
Комментарии