Воинские уставы написаны кровью. За каждой статьей или положением чья-то смерть или увечье.Воинские уставы написаны кровью. За каждой статьей или положением чья-то смерть или увечье.

Между тюрьмой и работой

Весной прошлого года довелось делать репортаж с областного сборного пункта. Десятки молодых людей переобувались в армейские берцы, зеленый камуфляж. Команды в ВДВ, военно-космические силы, сухопутные и железнодорожные войска. География будущей службы: Чита, Уссурийск, Свободный, Хабаровск. Вопреки ожиданиям, на лицах сплошь улыбки и нескрываемая радость. Прощание с вольной гражданкой больше напоминало праздник, чем готовность тянуть нелегкую армейскую лямку.

— Откуда столько счастья? — поинтересовался у одного товарища.

— Для меня без армии всего две дороги — либо на вахту, либо в тюрьму… на вахту я уже не хочу. Надоело, устал. У меня девять классов образования, пытался машины шаманить, но на «жирный» кусок этим сейчас не заработаешь. Пойду послужу, а там видно будет…

Вот так просто — тюрьма и вахта в одной логической цепочке, причем работа — уже лишний элемент. Передо мной внешне здоровый приветливый парень. На лице — без «симптомов», речь тоже внятная. Не алкоголик, не наркоман, человек с вполне трезвым суждением. Оно не укладывается в медицинское заключение о профнепригодности.

Сейчас в армию пошли сыновья тех, кто в 90-е потерял работу и погрузился в депрессивный алкогольный хаос выживания малых городов и рабочих поселков. Это поколение, выросшее в агрессивной среде хронического беспредела и беззакония. Они от сумы и тюрьмы не зарекаются и прекрасно понимают, что в этой жизни возможно все, и внутренне готовы к любому развитию событий. Служба для них — всего лишь год сытой, предсказуемой жизни. Про них часто говорят: армия мозги вправит. Ой ли…

Я не знаю, где сейчас служит этот солдат. Времени прошло много, скоро новая весна. Наверное, готовится к дембелю. Окреп, возмужал. Приедет домой, обнимет маму и задумается о будущем. Какую из дорог он теперь выберет?

18-летний российский солдат убивал не армян, он убивал людей.

Синдром отмороженности

Трагедия в армянском Гюмри кажется малозначимой. Слишком далеко, да и мало ли подобных случаев по всему миру. Политики рано или поздно договорятся, слезы родственников тоже высохнут. Зияющая рана, что развела два народа, постепенно затянется и будет саднить малозаметным штрихом в большой истории. Время лечит, но только в случае неповторения подобных вещей.

По-хорошему, конечно, выдать убийцу армянской стороне, пусть сами судят и сажают. Такой шаг остудит эмоции, но это не решит наших проблем. Судить Пермякова должна Россия. Это принципиально важно и нужно. Это возможность показать свою непредвзятость и нетерпимость. Тот случай, когда актуален лозунг «Бей своих, чтоб чужие боялись». Симптомы острой «отмороженности» необходимо лечить в домашних условиях, иначе в будущем можно будет выдавать этих Пермяковых пачками.

До сих пор вопрос — какая каша у него в голове? До какой степени должно атрофироваться сознание, чтобы недрогнувшей рукой расстреливать женщин и детей и добивать их штык-ножом. Когда американский сержант расстрелял полтора десятка мирных афганцев — это списали на синдром войны. В данном случае Армения — мирное государство, где нет причин для повреждения психики. Пермяков таким пришел в армию, а возможно — родился. Такие, как он, будут сеять кровь без оглядки на возможные последствия. Расследование в России — это возможность понять нашу молодежь и чего от нее ждать.

Я не думаю, что сейчас кто-то всерьез возьмется выводить российские войска с территории Закавказья. Юг бывшего Советского Союза не сегодня завтра станет если не горячей точкой, то очагом напряженности. Исламисты поднимают голову, НАТО все ближе, да и внутрирегиональных проблем хватает. Тот же Нагорный Карабах тлеет, но не возгорается во многом благодаря военному присутствию России.

Наши солдаты как сдерживающий фактор и надежда для разных народов Закавказья. Очень жаль, что среди «вежливых людей» затесался некий Валерий Пермяков. Восстановить утраченное доверие и смыть черное пятно, которое теперь на всей России, можно только собственными руками. Сделать это не только ради безопасности жителей Армении, но и собственной.

Расследование этого убийства должно стать холодным душем для тех, кто любит скандировать: «Чемодан, вокзал, Кавказ». Оно отрезвит тех, кто пишет на стенах домов: «Чурки — вон из России». Выгнать чужих легко, а со своими что делать будем? Вот он — белесый, светлоглазый, доморощенный. Против него бессильно миграционное законодательство, на него не распространяются пограничные запреты и санкции.

Шкатулка с секретом

С таким же успехом Пермяков мог оказаться с автоматом в руках на улице любого российского города. Точно так этот парень, о котором родственники и знакомые говорят только хорошее, мог убить русских, чеченцев, немцев или эстонцев. У этого убийства нет национального окраса, как нет логики в этой бесчеловечной жестокости.

Забайкалье — малая родина подозреваемого в расстреле армянской семьи, совсем рядом. До Читы полтора часа самолетом, чуть больше суток на поезде. Амурчане часто служат в тех краях, так же как забайкальцы призываются на Дальний Восток. То, что парень из зауральской глубинки оказался в Армении, скорее из разряда редких случайностей. Закономерностью была бы его служба в Благовещенске или в той же Екатеринославке. Значит, не застрахован никто. Как раз в этом месте по коже начинают бегать мурашки.

Можно представить себе такой же караул в Амурской области, такой же солдат с точно таким же автоматом и самое главное — мышлением. Трагедия в Армении — это один из первых тревожных звонков, которые могут прозвучать где угодно. В ближайшие десятилетия нам предстоит расплачиваться за все предыдущие ошибки и развал советской экономики. Приводить в чувство молодежь из рабочих поселков, возведенных их же отцами тем самым вахтовым методом. В противном случае можно только догадываться, где прозвучит очередной выстрел.

В призывных комиссиях есть официальный рейтинг причин освобождения от службы. На третьем месте — заболевания системы кровообращения. Каждый десятый амурчанин призывного возраста жалуется на слабое сердце или гипертонию. Второе место зарезервировано под заболевания костно-мышечной системы. То есть у каждого седьмого артриты, рахиты и сколиозы. На первом месте по многолетней традиции — психические расстройства. Каждый пятый потенциальный новобранец — это «шкатулка с секретом».

В случае с Пермяковым я не хочу кидать камни в огород призывных медицинских комиссий. Отбор сейчас строгий, ответственность за медицинский недосмотр серьезная. Я думаю, что фильтр работает как часы. При этом люди с психическими отклонениями никуда не исчезают, они всего лишь остаются на гражданке, живут среди нас, часто формируя среду. Не желая работать на вахте, идут по второму пути.

Расследование этого убийства должно стать холодным душем для тех, кто любит скандировать: «Чемодан, вокзал, Кавказ!»

Смертельный атрибут для селфи

Поколение, выросшее без тормозов и малейшей ответственности за свои дела и поступки, может только пугать. Автомат — всего лишь прикольный атрибут для селфи, граната — некая пустяковина. Поэтому и звучат мрачным набатом фамилии майора Солнечникова и полковника Султангабиева, гибнут в мирное время и получают ранения другие достойные офицеры.

В армии мне доводилось метать боевую гранату. Не буду кривить душой — в первый раз волнение сильное. При этом руки не трясутся и колени не дрожат. Рядом, в одном окопе с тобой — наставник, за спиной — сослуживцы. Поэтому в голове только ответственность и максимальная собранность. Я не припомню ни одного случая, чтобы кто-то уронил гранату себе под ноги. Даже в первый раз на огневом рубеже она не кажется чем-то чужим и новым. Вполне знакомые физические ощущения, руки хорошо знают ее вес, голова привычно рассчитывает траекторию. Ты знаешь, что с ней делать и при этом никого не убить.

В моем случае сказывалось многолетнее (!) знакомство с оружием. Еще в школе на каждом уроке начальной военной подготовки наш старый военрук неуклонно повторял: «Уставы написаны кровью. За каждой статьей или положением чья-то смерть или увечье».

Сегодня в любой социальной сети масса цифровых фотографий доморощенных казарменных рэмбо. Обвешанные оружием, в геройских позах, с залихватским блеском в глазах. Целятся друг в друга, кривляются. Забыли хорошую поговорку, спасшую не одну жизнь: даже палка раз в год стреляет.

Судя по публикациям в интернете, Пермяков даже не понял, что именно произошло.

Я не знаю, насколько целесообразно возвращать двухлетний срок службы, но начальной военной подготовки в старших классах сильно не хватает. Не хватает строительных отрядов и настоящей романтики первопроходцев. Не хватает симбиоза здравого смысла и ответственности за каждое свое действие. Мой отец служил в Армении, в окрестностях того самого Гюмри, и в армию пошел не ради спасения от тюрьмы. Позже папа начал самостоятельную жизнь вдали от дома, вахтовым методом, и до последних дней не жалел ни о чем. Уважение к труду и оружию нужно прививать со школы. Это важно не только ради воспитания защитника Родины, но и чтобы он никого не убил.

Возрастная категория материалов: 18+