Поэт Михаил Андреев: «Меня поет даже Стас Михайлов»

А в тексте «Трамвай-пятерочка» изначально транспортный маршрут носил другой номер — в стихах фигурировал томский трамвай-однерочка, который возит пассажиров на Черемошники. «Черемошники — это у вас в Томске, а Черемушки в каждом городе есть», — предложил поправить текст Игорь Матвиенко. Михаил Андреев согласился, но одной правкой не ограничился — он решил, что будет гораздо солиднее пустить в Черемушки трамвай-пятерочку. «А то вдруг люди подумают, что у нас один-единственный трамвай», — объяснил поэт. Когда томские власти узнали эту историю, в городе торжественно открыли пятый трамвайный маршрут. Наш разговор с известным поэтом-песенником состоялся в Томске.

КРАСОТА НЕ СПАСЕТ МИР

— Михаил Васильевич, песенный Олимп было трудно покорить, или у вас это как-то само произошло?

— В 1980-е годы у меня вышло три поэтических сборника в Москве суммарным тиражом 55 тысяч экземпляров, это даже по тем временам были хорошие тиражи. Я стал членом Союза писателей СССР в 27 лет. И дальше все как-то произошло само собой. Игорь Матвиенко увидел мои книжки, почитал, что-то ему понравилось. В частности, его внимание привлекло стихотворение «Тополиный пух. Жара. Июль. Ночи такие длинные. Ты пойми, что первый поцелуй — это еще не любовь, это такой закон борьбы противоположностей». Я люблю в меру пофилософствовать, понимая, что поэзия должна быть немного лукавой, артистичной, с элементом иронии или самоиронии. Только такие стихи пробивают время и остаются надолго. А если писать на полном серьезе, пафосно — в это никто не поверит.

Хотя у меня и серьезные стихи есть. «Русские рубят русских» — тоже стихотворение, которое потом стало песней. Красные рубят белых, белые рубят красных. Но на самом деле — русские рубят русских. Песня так сделана, что спина выпрямляется, когда она звучит. Хотя я убежден, что нельзя к штыку приравнять перо, это иллюзия. И красота не может спасти мир, это тоже иллюзия. Чем больше мы хороших стихов напишем, тем люди станут добрее — снова иллюзия. Не получится. Хороший человек прочитает хорошие стихи — сделается добрее. Злой человек прочитает хорошие стихи — сделается еще хуже. Он разовьет свой поганый внутренний мир с помощью искусства и начнет творить зло более изощренно.     

— Интересная версия…

— Так оно и есть, это правда.

«МЕНЯ ПОЕТ ДАЖЕ СТАС МИХАЙЛОВ»

— Ваши стихи стали популярны, потому что они стали хорошими песнями. Но ведь изначально-то вы их писали как стихи, или вы пишете, уже зная, что это будут петь?

— Когда как. «Отчего так в России березы шумят» я писал как стихотворение. У меня там было: «И старик по привычке жердями за мной молчаливо дорогу закроет». В деревнях из огородов есть выход на колхозные поля, и чтобы скот не выходил на них, дорогу перекрывали жердями. Стихотворение опубликовали в «Литературной России», Игорь Матвиенко предложил написать песню, пришлось жерди убрать и ввести образ матери. Получилось: «И старуха махнет на прощанье рукой и за мною калитку закроет». Я сначала написал «И за мною ворота закроет», но Игорь Матвиенко сказал: «Михаил, если ворота — это уже коттедж». Тогда я предложил калитку.

— И очень душевно получилось. А вообще вас часто просят переписать, чтобы стихотворение легло на музыку и стало песней?

— У каждой песни своя история, над каждой шла своя работа. Одно слово поется, другое не поется, когда музыка пишется, приходится общаться с композитором, что-то он подгоняет под музыку, просит что-то добавить. Если у тебя в стихах находка ударная, он свои квадраты и такты подстраивает. Иногда пишу на готовую музыку. Сейчас на одном из центральных телеканалов идет фильм «Последний янычар» — 255 серий, и вот там я написал на готовую музыку слова, песня называется «Любовь запретная», ее поет Стас Михайлов.  

— Даже Cтас Михайлов вас поет?

— Да. Хотя обычно Стас Михайлов сам для себя музыку и слова пишет. А здесь музыку написал композитор Владимир Матецкий. И когда Михайлов увидел текст, он сказал: «Я счастлив петь такие слова». Потому что там такие слова были: «И травы клонятся, как будто молятся». Такие фразы, что их сладко произносить.

— Как вы, живя в Томске, сотрудничаете со столичными композиторами?

— Они присылают музыку по интернету, предлагают — можешь, напиши. Я же крутой поэт-песенник (самоиронично улыбается).

— Какие свои песни вы считаете долгожителями?

— Думаю, что у «Любэ» надолго останется песня «Трамвай-пятерочка», она сама вошла в сознание народа, она не была шлягером, но ее все знают. В чем причина? Есть такой хитрый закон жанра, закон звучания, и она в него попала. Если бы мы все знали этот закон, мы все только такие песни и писали.

— Писать тексты для песен и писать стихи, которые идут от души — это разные вещи?

— Это одно и то же. Раньше мне было стыдно называться поэтом-песенником, ведь я писал серьезные стихи, глубокую поэзию, сам Иосиф Бродский написал предисловие к одной моей книжке, другие мэтры давали высокую оценку. А потом я понял, что поэтическая аудитория уменьшается, а через песни я продолжаю говорить со своим читателем. Кураж появился, а кураж я люблю. И стал воспринимать это нормально. Писать тексты для песен — это не менее интересная работа, там надо пространство для музыки оставлять, и смотришь потом — долго песня живет или нет. И вдруг понимаешь, что твою песню уже 250 миллионов человек знают и любят. Это все очень привлекательно.

РАСТОРГУЕВА С СЫНОМ ВОЗИЛ В ТАЙГУ

— Какие отношения у вас складываются с исполнителями ваших песен?

— Коля Расторгуев в Томск ко мне приезжал дважды, просто так, без гастролей. Они приезжали с сыном, Колей-младшим. Мой сын старше на год, чем сын Расторгуева, и мы все вместе ездили к моему другу на заимку, на снегоходах катались, чай с чагой пили. Коле надо было своему сыну показать Сибирь.

— Расторгуев такой брутальный, поет проникновенно. А в жизни он какой?

— Не буду его образ развенчивать, в жизни он очень начитанный, очень грамотный. Если посмотреть в его глаза — они очень вдумчивые. И его внутренний мир такой же глубокий. Очень много исторических серьезных книг читает. Он глубже и честнее в жизни, чем его сценический образ.

— С «Иванушками» вы тоже дружите?

— Между прочим, «Иванушки» не столь просты, как кажутся, у них очень серьезные философские тексты. «Плотик из облаков», «А ты не сдерживай слез, реви, реви…» Или вот взять группу «Фабрика». Там такие слова: «А у неба нету дна, Как билетов нет в кино. И сегодня ты темна, Про одно все, про одно. Про любовь, про тебя, Про знакомые слова до боли, Те, что ты мне ночью говорил». Эту песню вначале, на самой первой «Фабрике звезд», пела группа «Корни». Матвиенко мне звонит: «Михаил, переделай эту песню, чтобы был женский вариант». Я переделал, отправил, через некоторое время включаю телевизор — уже поют. Я плюхаюсь на пол, слушаю и балдею — ничего себе скорость.

— Есть такой исполнитель, для которого вы мечтаете написать песню?

— А о чем мне еще мечтать? Песню на мои стихи поет Александр Малинин — «Когда ты сбрасываешь платье, и космос падает с тобой». Мои песни поют Михаил Шуфутинский, Алика Смехова, Сергей Безруков, Влад Сташевский, Николай Басков, Валерий Леонтьев, София Ротару, Игорь Саруханов, даже шансонная певица Катя Огонек спела 15 песен на мои слова. Надежда Кадышева когда-то спела «Синеглазый в поле василек», «Знаю-знаю, ты влюбишься и в моих веснушках заблудишься». Но это было давно, сейчас Костюк ей сам каждый день пишет по песне.

СВИСТ РЯБЧИКА — ЛУЧШАЯ МУЗЫКА

— Где вы берете вдохновение для такого количества песен?

— В детстве я много травы косил. Я родился и вырос в Чаинском районе, в селе Подгорном, это 300 километров от Томска. Там я 10 классов в школе окончил. Мы жили простой деревенской жизнью: сажали картошку по 20 соток и все лето косили траву. Вначале траву косить научился, а потом уже стихи писать. Научился видеть, как «трава на цыпочки встает, чтобы раньше всех увидеть солнце». Монотонный труд и окружающая природа выбивают из тебя такие чувства. Какие-то строчки записываешь, чтобы эти чувства сохранить. А можно так написать, чтобы другой прочитал и эти мои чувства воспринял. До сих пор люблю слушать свист рябчика. Много музыки существует, но мелодия рябчика — для меня лучшая в мире музыка. После школы я окончил Томский институт радиоэлектроники, по профессии я радиоинженер. Но сердце мое так билось, что дорога сама привела меня туда, где поэзия.

— Вы состоявшийся поэт-песенник, вас принял шоу-бизнес, почему вы живете в Томске, а не в Москве, куда сегодня все стремятся?

— Родился здесь, здесь родители похоронены, вся родня здесь. Несколько лет мы жили в Москве, потому что сын захотел в Москве учиться. А сейчас он уже самостоятельный стал, и мы с женой вернулись в Томск. В Томске у меня барская жизнь, я пишу стихи, и меня все любят. Да и в Москве у меня была барская жизнь — меня там любят не меньше. Но сердце все равно привязано к Томску. Здесь у меня творческий вечер прошел недавно, книжку издали, губернатор на вечере в театре читал мои стихи. Это же интересно! И вообще Сибирь — это круто. Сугробы, метели, зима красивая. Сейчас вот предстоит комаров и клещей переждать, и наступит осень — снова лучшее время года. В Томске очень хорошо жить, это правда.