«Ракурс» Андрея Анохина. Коровы на льду

Натура ветреная

Пару недель назад шапито открылось. На площадке возле ОКЦ шатер натянули, кассу поставили, народ потянулся. Я своих тоже туда отправил, а сам на роликах поехал. Два часа чистого времени для себя. Без жены, детей и прочих житейских радостей. Считай, холостяк — эгоист и единоличник. Свободный человек и ветреная натура. Два часа необузданной свободы — вся набережная моя. Надо это мужику — для себя пожить. Хотя бы два часа в выходной день. Отпустить его требуется на все четыре стороны, дабы аппетит нагулял. Он после этого только лучше становится — покладистее. Проголодается, домой как на крыльях лететь будет.

А шапито я не люблю. Лавки узкие, звери уставшие, в шатре духота, в спину вечно коленями упираются, опять же клоуны бесконечные. Жизнь у них такая — дорожная. На чемоданах вечно, в гостях постоянно. Ни флага, ни родины и биотуалет на улице. Сам видел. Поживешь в таких условиях, поневоле зрителя ненавидеть начнешь. Вот такая у них жизнь. Их жизнь, не наша — чего на нее смотреть?

Отвел душу до гула в ногах. За полчаса до окончания сеанса мои звонят, и практически под копирку: «Лавки узкие, звери уставшие, в шатре духота…» Сами устали, недосидели — забери, говорят, нас отсюда.

Голова в организме

Подъезжаю к шапито, приземляюсь на лавку, шнурки распутываю, переобуваюсь. Рядом мужик, по виду мой ровесник. Дочку отчитывает. Девчонка лет 10, тоже на роликах. Мороженое ест. Точнее, ела. Выпало мороженое, один стаканчик в руке остался.

— Руки у тебя из задницы, — говорит ей мужик. Громко говорит, открытым текстом. Явно на публику работает. Думает, так быстрее до ребенка дойдет.

— Ты слышишь? Руки, говорю, из задницы у тебя. Кто так мороженое ест? Сто рублей на ветер...

И нудно так бубнит, давит и давит на развивающуюся психику. Ладно бы тихо, в сторонке, подальше от чужих ушей. Сто рублей об асфальт, конечно, жалко. Показал бы, как его правильно держать — это мороженое. Все толку больше. Хоть не зря деньги пропадут. Порой ошибки — лучшая школа.

Девчонка, видимо, к такому обращению уже привыкла. Сидит на лавке, на стаканчик пустой смотрит. Потом метнула его в урну, на меня глянула, на отца взгляд перевела.

— Пап, давай вместе на роликах покатаемся...

— Вот мне больше делать нечего, кроме как ноги ломать. Не умею я.

Что и требовалось доказать. Сразу видно — руки у человека «золотые». Откуда надо торчат. В ногах вся проблема. Насчет размещения головы в этом организме тоже сомнения веские. Не обязательно ребенку на роликах покупать мороженое, да еще за сто рублей. Все равно не оценит. При этом развитие событий предсказуемо безо всякого Нострадамуса.

Примитивный вокальный талант

Я, кстати, на роликах тоже не сразу поехал. В детстве даже на коньках ни разу не пробовал. На каток впервые пришел 10 лет назад, уже будучи взрослым, обремененным семейными ценностями дяденькой. Через полчаса сломал ногу. Подвернул неудачно, еще и грохнулся пятой точкой, да на собственную лодыжку. Хрустнула так, что сам услышал. Два месяца потом по редакции на костылях ходил.

К лету зажило, но еще пару лет боялся даже близко к этому делу подходить. Затем посмотрел на народ, роллеры через одного — коровы на льду. Понял, что стыдиться мне нечего, общей картины не испорчу. Взял да поехал. Враскоряку, как все. Руки — мельницей, ноги — циркулем. Мне не стыдно, а им все равно. До сих пор катаюсь...

Мои подбежали: «В цирке тиграм мясо на длинной палке давали. Только они все равно выступать не хотели».

— Значит, дрессировщик такой. Ему на большой сцене выступать надо — в опере, например. Говорят, у многих дрессировщиков голос отменный. Лучше хорошим артистом быть, чем плохим дрессировщиком. Каждый человек должен своим делом заниматься, — терпеливо объясняю детям непростую логику жизни. — Тигры тут ни при чем. В таких случаях котенка завести надо. Для себя, не для зрителей.

— Расцветали яблони и груши, поплыли туманы над рекой, — заводит дочка по дороге домой. В садике эту песню ко Дню Победы учили. Пытаюсь подпевать, но в который раз попадаю впросак. Точнее, никуда не попадаю. Вообще.

— Папа, замолчи. Ты мне мешаешь. Лучше послушай, — тихо одергивает меня ребенок. Послушно давлю в себе творческое начало и примитивный вокальный талант. К началу пятого десятка привык. Мне даже в армии петь не давали. Как на парад собираемся, так старшина обязательно кулак покажет: «Анохин, даже не думай рот открывать». Кулак у старшины был здоровый, с синим якорем. Поэтому к просьбам и пожеланиям ротного начальства я всегда относился с должным пониманием.

Ну, не дано мне петь. Нет у меня слуха. Совсем. Обделила природа-матушка. Вот и молчу как рыба об лед. Никто ни разу в жизни этим обстоятельством не попрекнул, не обидел. Наверное, потому, что люди рядом были понимающие. Сами не без изъянов, со своими достоинствами. Потому и вырос такой замечательный и хороший — как корова на льду. Это МОИ недостатки, а не ИХ достоинства. Я же говорю — разные мы.

Возрастная категория материалов: 18+