Дети просят на время запоя родителей забрать их в полицию

Маму — на бесплатную кодировку

— Да что вы с ней разговариваете! Она же циррозница, водка ей уже всю печень проела. Говорю, иди хоть куда‑нибудь работай, — пожилая женщина рассерженно махнула рукой. — Мужиков сюда водит, то одного, то другого…

Семилетняя Юлька прижалась к бабушке, от которой тоже несло перегаром. В двухкомнатной квартире старой хрущевки полная антисанитария. Как может ребенок расти и развиваться в таких условиях?! Неудивительно, что у девочки появилась «форма 20».

— Мы уже дважды забирали ребенка из этой семьи. Юля находилась в социальной палате детской городской больницы. Сначала всех детей выводят из неблагополучных семей именно туда, а потом распределяют по социальным приютам и детским домам, — пояснила старший инспектор по делам несовершеннолетних МО МВД России «Благовещенский» Юлия Плотникова.

Забрать ребенка — полдела. Надо еще попытаться помочь маме стать нормальным человеком. Органы опеки и попечительства, пока мать не пройдет лечение от алкогольной зависимости, не устроится на работу, не создаст более-менее нормальные условия для проживания ребенка, его домой не возвращают. В центре «Доброта» таким горе-родителям выдают направление на кодировку. Лечение в наркологическом диспансере для них бесплатное.

— После этого вместе с центром «Доброта» мы еще помогаем им найти работу. Пытаемся сделать многое, что от нас зависит, чтобы семья вновь стала полноценной. Вот только не всегда это получается. Той же Юлькиной мамы-алкоголички после кодировки хватило ненадолго. Через месяц опять запила. И опять все по кругу, — привела пример Юлия Юрьевна.

В полиции она уже десятый год, начинала еще школьным инспектором. И очень сожалеет, что эти должности в школах сократили. Пока мы ходили вместе по «трудным адресам» областного центра, инспекторы ПДН рассказали много душераздирающих историй.

Педагоги в погонах

Коллеги-полицейские называют их педагогами в погонах — потому что работают с детьми. Предмета, который они «преподают», нет ни в одном школьном расписании. Преподают они уроки жизни подросткам, которых называют трудными, и родителям, забывшим о своих обязанностях, участвуют в устройстве их судеб. И фраза «чужих детей не бывает» для них — не высокие слова, а главное правило нелегкой службы.

Казалось бы, обычная неполная семья. Две образованные незамужние женщины — мать и дочь — воспитывают малого ребенка. При той демографической ситуации, которая сложилась в нашем регионе (один к трем, и тот нередко пьющий), ничего удивительного. Бабушка — преподаватель иностранных языков в одном из благовещенских колледжей, еще занималась репетиторством. Молодая мама вышла на работу диспетчером в такси раньше окончания отпуска по уходу за ребенком. Полуторагодовалого малыша надо было определить вне очереди в муниципальный садик. Это, собственно, и стало поводом для визита сотрудников ПДН — проверить условия жизни и социальное положение семьи.

Когда пришли по нужному адресу недалеко от центра города, дверь никто не открыл. По лестнице поднималась немолодая, прилично одетая женщина. Оказалось, что это одна из хозяек трехкомнатной коммунальной квартиры. «Пожалуйста, проходите», — пригласила бабушка, отворяя дверной замок.

— За годы работы я была в разных семьях, но такого еще не видела. Живой ковер из тараканов! Идешь, а у тебя под ногами все щелкает, — с содроганием подернула плечами Юлия Плотникова.

За дверью одной из трех комнат послышалось какое‑то шевеление. Картина, которая предстала глазам инспекторов, не для слабонервных. На кишащем от мелкой живности полу лежал детский матрасик, на нем сидел мальчик, по ножкам которого ползали насекомые. Рядом валялись две небольшие игрушки. Оказалось, что мама и бабушка уходили на работу, а полуторагодовалого Алешу оставляли одного дома. Еще совсем кроху запирали в маленькой комнате, чтобы никуда не залез и ничего не натворил, по словам бабушки.

— В квартире трудно было дышать от зловония, которое распространялось из кухни. Когда я туда зашла, то даже не поняла, что там находится. Огромными кучами повсюду навалено какое‑то тряпье, замызганные мешки с грязными банками… К газовой печке невозможно подойти. Как там готовили еду, непонятно. При этом бабушка уверяла нас, что все необходимые продукты питания есть и они свежие, — вспоминает инспектор ПДН. — Полная ванна закисшего белья. Спрашиваю: «Когда ребенка последний раз мыли?» Говорит: «Вчера вечером» — «Простите, но вот это все, что со вчерашнего вечера у вас лежит?!» Конечно, мы не могли там оставить ребенка. Хотя семья непьющая и нельзя сказать, что жила за чертой бедности. Деньги были.

Маленького Алешу увезли в детскую больницу. Скучал ли он и плакал без мамы? Вопрос неуместный. Мать мальчика прибежала в полицию рано утром следующего дня. Она возмущалась, кричала и требовала вернуть ее ребенка. Но инспекторы ПДН были непреклонны — к истеричным выпадам разгневанных горе-мамаш и отцов, пьяным семейным скандалам и даже угрозам им не привыкать. Женщине поставили условие: «Уберете кухню, ванную, вытравите тараканов в квартире, у ребенка появится кроватка для сна, игрушка — только тогда вернем малыша».

— Маме с бабушкой понадобилось две недели, чтобы вычистить всю квартиру. Они вызывали санэпидстанцию, чтобы избавиться от тараканов, сделали косметический ремонт, уютно обустроили комнату ребенку. Мы, конечно, вернули мальчика. Сколько раз после этого случая ни приходили в семью, в доме всегда был порядок. Теперь за маленького Лешку я спокойна, — улыбается Юлия Плотникова. 

«Помогите, я не могу так больше жить!» 

Я очень удивилась, когда узнала, что иногда в полицию или органы опеки звонят дети и просят, чтобы их забрали из дома на время — пока родители в глубоком запое.

— Буквально две недели назад в службу опеки обратилась 13‑летняя девочка. У нее был день рождения в этот день. Позвонила и сказала: «Помогите, я не могу так больше жить! Родители постоянно пьют, скандалят, дерутся, сил моих больше нет», — говорит Юлия Плотникова. — Стали разбираться. Родители хоть и пьющие, но работают. Мать — посудницей, отец — грузчиком. Но психологическая обстановка, по словам девочки-подростка, дома просто невыносимая. Когда я приехала к ним, папа был настолько пьян, что не смог даже встать и открыть дверь. Мама шла с работы с бутылкой в руках, хотя уже еле стояла на ногах. Бабушки в тот момент в городе не было, поэтому девочке некуда было деваться. Мы устроили ребенка на время в социальную палату. Сейчас она живет с бабушкой, и как бы ее родители ни звали домой, возвращаться не собирается.

Крадущие счастье своих детей 

Яблоко от яблони… «К сожалению, эта житейская мудрость подтверждается практикой практически всегда, — констатируют инспекторы по делам несовершеннолетних. — Очень мало примеров, когда дети из пьющих и неблагополучных семей становятся счастливыми и уверенными в себе людьми. Потому что они растут в негативной среде».

Сто раз был прав известный российский хирург академик Федор Углов, когда утверждал: «Пьющие родители — самые страшные воры, крадущие у своих же детей, и не только детей, но и внуков, счастье будущих открытий, счастье жить полноценной жизнью».

Что лучше: забрать ребенка в детский дом из неблагополучной семьи, чтобы он рос в более комфортных условиях и не впитывал плохие привычки, или побороться за его родителей-алкоголиков, дать им очередной шанс исправиться? Вставая перед таким выбором, чаще всего на практике сотрудники опеки и ПДН выбирают второе. У майора полиции Плотниковой на этот счет свое мнение:

— Я считаю так: если и мать, и отец злоупотребляют алкоголем, если в доме грязь, постоянные скандалы и драки, ребенка обязательно надо забирать из такой семьи. Уже после первого раза будет видно: способны исправиться родители или нет. Если ребенка однажды уже вернули в семью, но повторяется все то же самое — запои, дебоши, его беспросветная жизнь, то второго и тем более третьего шанса я бы таким родителям не давала. 

Возрастная категория материалов: 18+