Фото: tv2.tomsk.ruФото: tv2.tomsk.ru

22 года в музыке

— Предыстория моих встреч со студентами началась в Великобритании, куда меня пригласили читать лекции по русской литературе, читать свои стихи. И на последней лекции в Лондоне один из студентов меня спросил, встречаюсь ли я с учащейся молодежью в России? Мне стало неловко, потому что в России у меня и в мыслях такого не было. Сделав выводы, я стала практиковать такие встречи, начала их с Владивостока и Хабаровска. Я влилась в проект «Поколение М», это помощь тем ребятам, которые хотели бы заниматься искусством, творчеством, но у них для этого нет средств. Например, ребенок хочет учиться в художественной школе. Он может рисовать, как сумасшедший, выкладывать свои работы на сайт, и другие люди, оценив эти работы, могут инициировать выдачу этому человеку гранта. То же касается музыки.

Это очень правильный проект. Есть большая проблема – если у молодого человека есть желание что-то делать, но нет возможностей, он угасает, перестает в себя верить и в итоге терпит жизненное фиаско. Человек может спастись искусством, творчеством, работой, учебой. Высшее образование – тоже спасение, оно дает систему мышления. Это вам говорит человек, за спиной которого два университета. Я лингвист, но не проработала ни одного дня по специальности. Но то, что я занимаюсь  22 года музыкой – это результат того, чему меня научили в  университете.  

«Прошу прощения, что шел так долго»

Сначала я поступила в Магаданский пединститут на иняз, на английский и немецкий языки. Отучилась три года,  приехала в Питер и решила там остаться. Мама была категорически против, чтобы я бросала учебу. Она говорила: «Как? Ты не имеешь права бросать, у нас в роду никогда не было бабочек, которые порхают с цветка на цветок». Но я сделала по-своему, в Питере я заново поступила  университет на специальность «русский язык как иностранный».

В студенческие годы, я знаю, что могла бы лучше учиться. Но меня в тот момент уже очень сильно захлестывал рок-н-ролл. Это классные годы, абсолютно точно. В возрасте с 18 до 25 лет закладывается фундамент для всей последующей жизни. Мне сейчас 41, я кайфую, мне очень хорошо. Но это итог того, как я жила раньше, и студенческих лет тоже.

Когда я наконец окончила университет, то сразу отксерокопировала диплом и отправила родителям. Я та еще язва, поэтому сделала приписку: «Прошу прощения, что шел так долго». Действительно, долго училась – три года в Магадане и пять лет в Питере.

И только после того как я окончила питерский университет, у нас с мамой наладились отношения. Сейчас мама постоянно со мной, она работает в нашей группе и ездит по всем городам, где у нас концерты. Ей 69 лет, но она моложе всех нас, вместе взятых, потому что она даже умудряется нас строить. Она была против моих занятий музыкой, но я ей доказала. И уже выйдя на пенсию, мы решили, что мама будет работать с нами. Видите, какой путь был пройден!

Не могла не петь

Я занимаюсь рок-н-роллом 22 года. Что такое профессионализм в рок-н-ролле? Кто-нибудь знает? Да ничто, потому что его нет. Мы, люди, занимающиеся искусством, становимся профессионалами только благодаря количеству и качеству нашей работы. И еще благодаря учителям.

У меня учителей не было. Что касается русского рока, с которого начинались «Ночные снайперы», я могла этому научиться, слушая музыку. Играть на гитаре меня научил отец. Знаете, как это было? Я его на сибирский манер звала «тятя». Подошла: «Тятя, научи меня играть на гитаре!» Он показывает: «Вот это ля, это ре, это ми. Поняла? Давай!» Я ушла в свою комнату и стала подбирать песню Булата Окуджавы «На фоне Пушкина снимается семейство», которая начинается с до-мажор. А где до, я не знаю!  Снова иду к отцу. Он: «Я тебе три аккорда показал? Показал. Ну и все, иди играй!»

Это, скорее, исключение из правил. Я почему-то не могла не петь. И я сама сделала свою судьбу и себя тоже. Но почему-то многие люди ломаются, только потому, что им не у кого учиться. Это мне непонятно.

«Одиночество есть человек во фраке»  

Одиночество необходимо. Чтобы себя понять и ощутить, необходимо побыть наедине с собой. Я на концертах, на выступлениях, в поездках очень много сил отдаю, и чтобы восполняться, нужно молчать, думать. Только так можно себя сохранить, иначе очень легко пустить себя по ветру. Но при этом меня вдохновляют люди, встречи. Получается заколдованный круг. Чтобы сберечь силы и сохранить себя, я должна уйти от людей, а чтобы появились новые песни – нужны встречи, импульсы. Это я не придумала, это так и есть.

Сначала приходит импульс. Его может спровоцировать встреча с каким-то человеком. Я могу вдохновиться лицом незнакомого человека, увидеть его и потом написать песню. Я не знаю, каким образом это происходит. Что касается сюжетов, зачастую лично ко мне они никакого отношения не имеют.

Пишу я не с ноты и не со слова, а из ритмического рисунка. Во фразе изначально заложен ритм. «Где-то есть корабли» — чувствуете? Это нельзя спеть по-другому.

Беру холст, ликую и радуюсь

20 апреля у меня открывается персональная выставка в Центральном доме художника. Что касается живописи — я не умею рисовать вообще. Иногда изумленно со стороны наблюдаю за тем, что со мной происходит. Так, с удивлением обнаружила, что мной написано более чем 60 картин. Думаю – интересно, как это у меня получилось?

Эта история имела две части. Первая была в детском саду, когда воспитательница склонилась надо мной и сказала: эта девочка никогда не научится рисовать. Прошло много лет, и что-то меня подтолкнуло пойти в магазин, купить краски и начать рисовать без кисточки, потому что никто меня не учил ей пользоваться. Хотите анекдот? Куратор выставки Алла Решетникова спросила: «Где ваш мольберт?» Я говорю: «А что это такое? А, вот эта маленькая тренога?» Потом она спросила: «Где ваша палитра, ну, где вы смешиваете краски?» Тут я вообще удивилась: «А зачем их смешивать?» Тогда куратор говорит: «Странно, не знает, что такое мольберт, а на целую выставку напахала».

Я действительно ликую и радуюсь — беру холст и делаю все, что хочу, не оглядываясь по сторонам. Я не верю в литературный институт, не верю в то, что можно научить писать стихи, рассказы, повести. Не представляю, что взбрело в голову большевикам, что они придумали такое уродливое учреждение. Я верю в то, что если у тебя есть импульс, то ты сам найдешь свою школу. И если действительно захочется научиться рисовать, то я буду это делать. На сегодняшний день это не больше, чем баловство, но надеюсь, что куратор нас не слышит.

Что касается моих песен, я знаю, что они хорошие. Они могут нравиться или не нравиться, люди могут по-разному относиться к творческому пути, но я знаю четко, что  никогда не писала на потребу или  на заказ, никогда не писала конъюнктурно.

«Поток сознания шизофреника»

Я не против, когда люди делают дипломные работы по анализу моих песен, защищаются, это интересно. Расскажу другой случай. Какое-то количество лет  назад мне позвонил очень популярный ныне деятель – Юрий Лоза. Мы теперь знаем, что «Роллинг стоунз» не умеет играть, он нам рассказал, все в порядке. Так вот, он позвонил и попросил подписать бумагу, что я разрешаю использовать ему в его книге один из  моих текстов.

Странная была встреча, я подписала, что не возражаю, что он использует для анализа мой текст «Земляничная». Проходит года полтора. Мне мой директор говорит: «Ты с Лозой встречалась? Зачем?» И зачитывает мне: «На примере текста Дианы Арбениной мы видим поток сознания шизофреника». И все в таком духе. Так он потом еще и книгу мне подарил! Так что очень по-разному к моим текстам относятся.

Длинные волосы были в детстве

У меня были длинные волосы до 5 класса, а в пятом классе меня как активную и прилежную девочку, отправили в пионерский лагерь «Океан» во Владивосток, и родители посчитали, что гигиенически верно, чтобы вернуть меня здоровой, эти волосы укоротить. И это было правильно. С тех пор осталась вот такая прическа.

Окончания гастролей жду, как дембеля

В везение не верю вообще. Повезти может один раз, а потом все равно пролетите. Талант – это классно, когда он есть. И очень жаль, когда его нет, но ты думаешь, что он у тебя есть. Главное – это трудолюбие. Нельзя ничего не делать в жизни. Надо систематически чем-то заниматься. Человек от природы очень слабое существо, мятущееся, подверженное всему, что происходит вокруг. Чтобы сохранить себя, свою голову, свою душу – нужна точка приложения сил.

Я детей веду в сад и говорю: вы идете учиться, у вас есть занятия, это ваша учеба, ваш труд. Я отдала детей в двуязычный садик – английский и французский, но по-русски они говорят все равно лучше. Во время гастролей я по детям очень тоскую, и окончания поездки всякий раз жду, как дембеля. (У Дианы Арбениной растут шестилетние близнецы Артем и Марта. – Прим. ред.)

Нельзя без точки приложения сил, это до добра не доводит никогда. Я не верю в то, что  можно, имея средства, только путешествовать, развлекаться и быть счастливым. От праздности все беды. Это страшно. Если вы не имеете обязанностей, думаете, что  все падает с неба, вы талантливы и вам вообще ничего не надо доказывать – это страшно. На самом деле надо доказывать что-то каждый день. Спастись можно только трудом.

Я вот сейчас подумала – а может, это только у меня так. Даже среди моих знакомых есть люди, которые встают в три часа дня, до пяти приходят в себя, потом что-то выпивают, приходит вечер, они скачут по клубам, под утро приходят домой, засыпают со снотворным.  Может, им так и надо. Но я бы  умерла от такой жизни, это точно. Я встаю в семь утра, потому что двое детей, сами понимаете. Каждый день делаю зарядку, хоть по 10 минут. Я всегда знаю, какой сегодня день недели и который час, у меня четко  развито чувство времени. И только вечером  когда я понимаю, что день классно сложился, все сделано, что нужно, — я счастлива.

Рок-н-ролл как любовь к жизни

Что для меня рок-н-ролл? Я его беззаветно люблю, в него верю, как в себя. Я чувствую, что играя рок-н-ролл, ты получаешь ту необходимую свободу, которую тебе не может дать ни один жанр никогда в жизни. Я люблю и классику, и джаз, но в рок-н-ролле есть фатальность, которая в джазе не присутствовала никогда. Той степени отчаяния, той степени силы и любви к жизни, как в рок-н-ролле, нет ни в одном музыкальном направлении. Для меня так.  

Я сожалею, что  музыка четверки «Битлз» родилась не у нас, а в Англии, но эта музыка на все времена, навсегда. И когда Борис Борисович спел «Рок-н-ролл мертв, а я еще  нет», я эту фразу не понимаю.