Сват, брат, собутыльник

— У нас в Сковородине меньше чем за неделю три человека умерли от суррогата. Говорят, четвертый на подходе, — раздался в телефонной трубке взволнованный голос. Человек на том конце провода называет конкретные имена, фамилии, возраст погибших людей, даже обстоятельства. Сковородино — город маленький, каждый друг другу сват, брат, иногда собутыльник. Скрыть гибель цветущего организма крайне сложно, тем более когда судьба одного человека —  уже часть целой системы. Три человека ушли из жизни за пару дней по одному сценарию: вечер, водка, реанимация, морг. Из жизни уходят вполне работоспособные и внешне здоровые люди. Смерть не делает исключений для мужчин и женщин.

— Первый погибший совсем молодой, ему  45 лет всего. Жить бы да радоваться, но там народ натурально спаивают, — продолжает нагнетать обстановку собеседник.

Там — это «5-й километр», небольшой микрорайон рядом с райцентром. С десяток коммуналок, оставшихся в наследство от танковой дивизии. Военные ушли много лет назад. Гарнизонный городок пригодился для переселенцев из ветхого жилья. Учитывая принцип, по которому строились советские гарнизоны, жизнь на «5-м километре» протекает локально, каждый человек на виду. Вместе живут, вместе строят семейное счастье, рождаются и умирают, вместе пьют.

Люди, позвонившие в нашу редакцию, представились частными предпринимателями. Сфера деятельности — торговля алкоголем. Торговля официальная, открытая и достаточно затратная с точки зрения законодательства.

— Мы платим налоги, у нас каждая бутылка под контролем системы ЕГАИС (единая государственная автоматизированная информационная система). Ничего не спрячешь, торговать низким качеством себе дороже. Но на «5-м километре» живут сотни людей, а у нас продажи стоят. Потому что несколько нелегальных точек работают. Они даже между собой конкурируют, стоимость бутылки водки, которую разлили в гараже, доходит до 120 рублей, а то и дешевле. Конечно, люди пьют это пойло, а потом оказываются на кладбище. Если сейчас не принять мер, то у нас будет второй Иркутск, где от суррогатов погибли десятки людей, — рассказали нам взволнованные сковородинские предприниматели. — Но такая картина не только на «5-м километре». В самом райцентре нелегалов тоже хватает, рядом поселок Невер, да и другие населенные пункты.

По словам бизнесменов, проблема затяжная, а в целом, картина борьбы с торговлей смертью напоминает карусель по замкнутому кругу. Чего только не придумано, внедрено или ужесточено. Однако после каждой трагедии приводятся некие пробелы в законодательстве, отсутствие полномочий и слабое наказание. Сплошной клубок противоречий — самая благодатная почва для наживы на чужом горе.  

Водка для проверенных клиентов

По словам главы города Сковородино Татьяны Безугловой, все отравившиеся — люди одной компании.

— Это не суррогат, по информации из РОВД, речь идет о метаноле — техническом спирте, которым разжигают китайские примусы. Один из погибших где-то достал эту жидкость и решил угостить друзей. Трое погибли, двоих медики смогли откачать, хотя их жизнь тоже находилась под вопросом. Проверки торговых точек у нас проходят регулярно, однако специфика таких населенных пунктов такова, что продавцы и клиенты хорошо знают друг друга. Потребительская сеть формировалась годами. Грубо говоря, мне нелегальную водку никто не продаст. Дешевый суррогат реализуется только проверенным клиентам, которых знают в лицо. Как только начинаются проверки, информация моментально распространяется по всему городу. К приходу проверяющих все попрятано, — поделилась Татьяна Викторовна.

Как стало известно АП, после трагедии в Сковородине работали следователи, сыщики, сотрудники Роспотребнадзора. Расследование завершилось, злополучный метанол назван главной причиной. Однако предприниматели уверены — проблема не решена. Как только скандал утихнет, нелегалы вновь откроют свои торговые точки. Дешевый суррогат опять польется рекой.

Одно понять трудно: почему открытая торговля «паленой» водкой не пресекается, как пресекается экстремизм? Какой гуманизм может быть к людям, которые суррогат возвели на уровень террора? Если человек выходит на улицу с ружьем и начинает стрелять в воздух — это называется уголовным преступлением и угрозой обществу. Он еще никого не убил, но уже виновен. Суррогатная «стрельба» ведется годами и уносит гораздо больше жизней, чем случайная пуля.

Шумные кавказские свадьбы со стрельбой моментально вызывают общественное негодование и включают неравнодушие правоохранительных органов. Пожар в клубе «Хромая лошадь» привел к беспрецедентному расследованию и реальным срокам наказания. Торговцы суррогатом годами травят народ, но не припомню ни одного случая, когда виновный оказался бы за решеткой.

В Европе террорист на грузовике давит десятки людей, в России то же самое, но только в тихой, душевной обстановке коммунальной кухни. Иногда в приятной компании.

Когда смертник взрывает метро,  то  это называется террористическим актом. Торговля смертью — всего лишь несчастный случай. Есть повод задуматься. И вздрогнуть.

У россиян нет иммунитета на дешевый алкоголь, продаваемый  прямо в подъезде. Продажи суррогатов и разного рода «боярышников» закончатся только с приходом спецназа, который уложит мордой в пол, а фотографии торговцев будут висеть на одной доске вместе с боевиками ИГИЛ (запрещенная в России группировка). Только тогда россияне перейдут на качественный дорогой алкоголь. А те, кому денег не хватит, здоровее будут.

Подпись к фото: Торговцы суррогатом годами травят народ, но не припомню ни одного случая, когда виновный оказался бы за решеткой.

Возрастная категория материалов: 18+