Амурчанина живым ищут детективы и гадалки

«Я чувствовала всегда, что мой ребенок жив!» — убедительно рассказывает Ирина Лукашевич. Сообщение их семьи, разбросанное по интернет-форумам, обошло всю страну. Одни искренне сочувствуют, другие называют его выдумкой. История и вправду напоминает остросюжетный детектив. В 1986 году Ирина Семеновна родила первенца в военном госпитале № 63705, расположенном в Февральске. Роды были преждевременными, малыш появился на свет недоношенным  на сроке семь месяцев.

— Ребенка сразу унесли. Меня постоянно одурманивали какими-то капельницами. Врачи только приходили и нашептывали: «Мальчик маленький», — делится Ирина Лукашевич.

Спустя пять дней медики сказали, что ее сын перестал дышать. «Тогда мы поверили, что он умер. Мне поставили бесплодие. У меня была страшная депрессия», — вспоминает Ирина Семеновна. Как рассказывает селянка, первые подозрения ворвались в ее жизнь уже через год. «Соседка пришла и показала военную газету. Там было написано, что детский врач, которая принимала меня в больнице, привлечена к ответственности за продажу младенцев в Хабаровске», — продолжает амурчанка. Тогда семья припомнила все странности, случившиеся с женщиной в роддоме.

— После родов детский врач начала пытать меня: «Кто твои родители? Из какой ты семьи? Сколько у вас детей? Все ли дети хорошие, никого дурачков нет?» Со мной в больнице тогда лежала сестра. Она удивлялась, почему меня положили в общую, а не родовую палату. Сестра бегала туда, говорила, что плачет ребенок», — рассказывает о своих подозрениях Ирина Семеновна.

«Что мы могли сделать в 80-х? К кому обращаться? ДНК тогда не делали», — объясняет амурчанка, почему семья не стала разбираться в произошедшем по горячим следам. Но мысль, что сын жив, как уверяет мать, не покидала ее ни на минуту. В начале 2000-х Ирина Семеновна вместе с дочерью Юлией инициировали собственное расследование. Сведения, добытые в поиске, заставили женщин утвердиться в своих догадках.

— Пять лет назад мой супруг сделал официальный запрос в февральскую больницу, чтобы там выдали мою медкарту. В больнице ответили, что ее нет. Тогда мы в буквальном смысле выкрали документы с помощью знакомых. В карте написано, что в 86-м году у меня был выкидыш. Хотя я родила живого ребенка, — находит подозрительные детали Ирина Семеновна.

Как уверяет амурчанка, с помощью детективов они отыскали гинеколога, которая принимала у нее роды. «Она сейчас живет где-то на Украине. Я обратилась к ней в соцсетях. Сообщение так и назвала: «Послание из прошлого». Написала, что все мы уже в возрасте, просила ее рассказать о судьбе моего сына. Она ответила: «Не ты первая, не ты последняя», — вздыхает Ирина Лукашевич.

Ко всему прочему их версию событий подтвердили ясновидящие. «У каких только гадалок я не была. Они все говорят, что моего первенца украли», — рассказывает мать.  

Заявка семьи Лукашевич размещена на сайте телепрограммы «Жди меня». По словам женщин, они ведут активные поиски и сами.

«Мы готовы пойти к Малахову и Гордону»

Жителей Февральска версия семьи Лукашевич о событиях 30-летней давности повергла в шок. В 80-х там и вправду стоял военный городок и был госпиталь — оба не дожили до XXI века. Военные и врачи, работавшие в здравнице, давным-давно разъехались по всей стране. «Амурской правде» удалось выйти на связь с сестрами-близнецами, которых семья Лукашевич записала в соучастники страшного преступления.

Из обращения семьи Лукашевич: «В поселке Февральск и сейчас проживают те медсестры, которые работали тогда в том госпитале. Это Дзюба Людмила Николаевна и Баранова Татьяна Николаевна —  две сестры-близняшки. На протяжении многих лет эти особы прячут от нас глаза, а мы не знаем, как доказать их участие, ведь они видели и знают все, что произошло с нашим младенцем».

— Я сейчас в Хабаровске живу, но я приезжала в Февральск. Лукашевичи всей семьей посадили меня в машину и как давай кричать. Оказывается, им экстрасенс в Благовещенске сказал: «Ваш ребенок жив». И почему-то они решили, что мы с сестрой к этому причастны. Я им говорю: «Да я трудовую покажу, что я там не числилась в это время. Я понятия не имею, что с вашим ребенком». В те годы в госпитале работала моя сестра, но она тоже не помнит ничего — смену отдежурила и ушла, — возмущена Татьяна Баранова.

Женщины удивляются: в прошлые годы они даже миролюбиво общались с семьей Лукашевич. Никогда раньше разговора о воровстве ребенка не заходило. «Они утверждают, что якобы в госпитале была палата, где держали детей, а потом ими торговали. Да не было такого! Это же деревня, где все друг друга знают», — говорит Людмила Дзюба.

— Нам с сестрой уже за 60 лет. Наша совесть чиста, мы преступлений не совершали. Пусть обращаются к Гордону,  Малахову. Мы готовы рассказать все, что знаем. И сами хотели в суд обращаться. Разве так можно — обвинять ни в чем неповинных людей! — высказала свою точку зрения Татьяна Баранова.

«Странные заказчики»

Наталья Ермакова, частный сыщик:

— Два-три года назад в наше агентство обращалась эта семья. Довольно странные заказчики, если честно. Очень долгое время мама почему-то не пыталась искать ребенка. Потом у нее что-то произошло, а дочь всячески поддерживает легенду мамы. Они пришли уже с готовыми сведениями о детях, которые якобы были рождены в тот период. Уже сами нашли в соцсетях мужчину, жителя Краснодарского края, решили по фото, что он похож на члена их семьи. У меня были сомнения не в их пользу. Все в жизни может быть, но аргументы заказчиков были неубедительны. Очень много надуманного, доказательств нет. К примеру, они говорили: «Вот видите, он вот так пальчик держит, а у нас так же папа делает». Я предложила им начать с уголовного дела, а не вмешиваться в личную жизнь, возможно, чужого человека. Но заказчикам нужен был именно генетический материал объекта, причем инкогнито. Я выходила на детективов Краснодара. Они разработали целую операцию по нападению на этого мужчину, чтобы поцарапать его, вырвать клок волос. Сыщики запросили порядка 90 тысяч рублей. Когда я озвучила этим женщинам стоимость услуг, они исчезли.

Дело обрастает новыми героями

Как рассказывает Юлия Лукашевич, с потенциальным братом из Краснодара она все-таки наладила контакт.

— Его зовут Сережа. Когда мы его увидели, у нас просто крышу снесло. Он отозвался на наши сообщения. Я вылетела в Краснодар, мы провели экспертизу ДНК, но оказалось, что он не наш, — разводит руками девушка.

Лада Грицанова (слева) из города Энгельса ищет родителей в Амурской области.

По ходу расследования семья Лукашевич обнаружила еще одну «родственную душу» в Саратовской области — Ладу Буянову (в девичестве Грицанову). 31-летняя женщина сейчас живет в городе Энгельсе, но разыскивает родителей в Амурской области.

— О том, что я приемный ребенок, я догадывалась еще в школе. Как-то искала документы, и в маминой трудовой книжке обнаружила нестыковки: она работала в то время, когда должна была быть со мной в декрете. А когда мне было 23 года и я уже родила сына, мама сама все рассказала, — согласилась поделиться своей историей с «Амурской правдой» Лада.

Семья Лукашевич предположила, что Лада тоже могла быть купленным ребенком. «У нас знакомые долго жили в Февральске. У них было пятеро пацанов, а потом мать забеременела девочкой. Роддома в деревне не было, «скорая» к ним не приехала, и она родила дома. Затем маму и девочку забрали в тот же военный госпиталь. И через три дня сказали, что малышка перестала дышать», — приводит в пример еще одну историю Ирина Лукашевич. Амурчанки выдвинули версию, что Лада и есть та самая девочка — уж очень она оказалась похожа на предполагаемых родственников. Но информация не подтвердилась.

Маленькая Лада Грицанова (слева).

— Когда это все завертелось, я сразу спросила у мамы: «Ты покупала меня?» Она сказала:  нет. Мама не могла иметь детей, и знакомая посоветовала ей посмотреть на брошенную в благовещенской больнице девочку. Она стала ко мне ходить, а потом меня удочерила. Мы жили в Февральске.  А когда мне было 6 лет, всей семьей переехали в город Энгельс,  — рассказала Лада Буянова.

Лада и сейчас продолжает искать родителей. По первому свидетельству о рождении, полученному в поселке Экимчан Селемджинского района, она была зарегистрирована как Базылева Виктория Сергеевна. Сейчас Лада отмечает день рождения 3 марта. Но женщина подозревает, что по паспорту она младше своих реальных лет. «Как рассказывала мама, врачи не знали мою точную дату рождения, когда я попала в больницу. Решили, что мне полгода, потому что у меня как раз лезли зубы. Возможно, я родилась осенью 1986 года», — рассказывает Лада. В ее истории много пробелов. Так, мама Лады никогда не интересовалась, из какой семьи девочка, и уже не помнит, из какого роддома ее забрала.

— Вроде бы этот роддом находился в районе благовещенской таможни. Сейчас уже его нет. Мы с мамой несколько раз приезжали в Благовещенск. Но город застраивается, и как говорит мама, она уже и дорогу не найдет к тому месту, — поделилась Лада.

МНЕНИЕ

Люди живут с непережитым горем

Максим Чекмарев, психотерапевт:

— Потеря ребенка — это серьезная травма. По-видимому, обстоятельства того времени были не такими, что можно было эту потерю принять. Поэтому остался эмоциональный след. На самом деле огромное количество людей существует с непережитым горем. Это не всегда проявляется в поиске утраченных людей. Кто-то разговаривает с ушедшими, злится и продолжает быть к ним очень сильно привязанным. При этом бессознательно конструирует обстоятельства, которых не было. Такие ситуации, когда факты говорят об одном, но человек чувствует иначе, — повод приходить к специалисту по психическому здоровью.

Возрастная категория материалов: 18+