Сейчас он точно знает, как «подлечить» любой парашют. Юрий Викторович уникальный специалист — один на всю Амурскую область. Каждый год к нему приезжают со всего Приамурья — привозят парашюты на ремонт. В гостях у мастера на авиабазе под Свободным побывали журналисты «Амурской правды».

Мастер в белом халате

— За год штук пять парашютов приходится чинить, — подсчитал Юрий Поезжаев. — У пожарных-парашютистов работа опасная, разные форс-мажорные ситуации случаются. Парашютиста может на дерево кинуть при сильном порыве ветра или уже по земле протащить. Сейчас ткань крепче, но всякое случается… Управляемые парашюты меньше страдают, но «крылья» ремонтируются хуже, а обычные — купольные, починить легче, но рвутся они чаще.

В мастерской у специалиста с десяток швейных машинок — от современных до «Зингеров» и «Науманнов» позапрошлого века. И все рабочие, хоть сейчас садись и шей.

— С 1999 года ремонтирую парашюты, — подсчитал Юрий Викторович. — Поэтому все хитрости уже изучил. И вот что интересно: современная промышленная машинка с легкостью сшивает материал попроще — легко, красиво, ровно, а «Зингеры» 19-го века любую ткань берут! Вот техника была — на века! Есть у меня и сапожный станок, могу и сапог порванный зашить.

Вторая специальность уникального мастера — приборист — техник по ремонту и эксплуатации парашютного оборудования. Он ремонтирует, чистит, смазывает и заряжает парашютный стартующий полуавтомат — прибор, предназначенный для раскрытия ранца парашюта через определенный период времени. От этого приспособления зависит жизнь любого парашютиста.

— В лаборатории, где это делаю, должна царить чистота, поэтому работаю только в белом халате, — переоделся Юрий Поезжаев. — Как-то китайцы приезжали на экскурсию, а я их в белом халате встречаю в лаборатории. Они на меня: «Врач!» А я отвечаю: «Не врач, а доктор парашютных наук!»

Годы на больничном

У парашютистов есть традиция — после каждого «юбилейного» прыжка бить прыгнувшего запасным парашютом по пятой точке. На удачу. Есть, правда, одно условие:  сделать это должен человек, у кого прыжков больше. Так в области вряд ли найдется такой человек, кто сможет совершить такое действо с Юрием Поезжаевым — на его счету 767 только официальных прыжков, а еще несколько десятков переломов…

— Я ломался, как ни один человек у нас на авиабазе, — припомнил наш герой. — Ломал все — от пяток до носа. Дважды на больничном по году пришлось посидеть. Особенно запомнился случай в 1989 году возле станции Ледяной. Прыгал на точку, а порыв ветра кинул меня на бетонный столб. В итоге осколочный перелом ноги со смещением. Помню: лежу, а нога как бы в стороне… Боль была такая, что я достал ружье и никого к себе не подпускал, лишь бы ногу не трогали. Но все обошлось, правда, тогда 11 месяцев на больничном просидел.

А еще Юрий Викторович никогда не прыгнет с парашютом 13-го числа. «Лучше в этот день вообще отгул взять, — машет рукой пожарный. — За столько лет стал суеверным».

— На всю жизнь запомнил свой 13-й прыжок, который пришелся на 13 апреля. В тот день разбился хорошо. Скорость не смог погасить и меня ударило о землю — ноги синие были просто. Это хорошо молодой был — крепкий. Сейчас бы после такого удара ноги через спину вышли.

«Сгорел на моих глазах»

Были в жизни Юрия Викторовича случаи, которые с болью вспоминаются и по сей день.

— Был у меня друг Виктор Юрьевич Черепахин, — немного помолчав, рассказал Юрий Викторович. — В 1993 году я уже восемь лет отработал, а ему оставался год до пенсии. В апреле, за день до Пасхи, страшный пожар разбушевался у села Новостепановка Свободненского района. Помню, при спуске с вертолета ветер был сильнейший — метров 18—20 в секунду. Я остался с молодыми пожарными, а Виктор пошел по дубняку между сопками. Там его и накрыло — от ветра пламя завернуло и прямо на дубняк.

Это был самый страшный момент в его жизни, признался наш герой.

— Смотрю: Виктор Юрьевич идет в одних трусах. Оказалось, что вся одежда на нем сгорела, остались только сапоги и трусы. Он так ошпарился, что ни сесть, ни лечь не мог, можно сказать, что сварился заживо — ожог 87 процентов кожи. Вызвали машину, повезли в больницу. Его сразу в реанимацию, мужики сдавали кровь для него. Если первые часы он еще разговаривал, то потом началась ожоговая болезнь. Он потерял сознание, дышать почти не мог. На вертолете привезли в Благовещенск, я с ним. И остался на месяц в больничной палате:  ухаживал, кормил, убирал.  А он весь в бинтах, даже пальцы были перевязаны. Через месяц поехал домой, меня его родственники сменили. А 18 мая, ровно через месяц после пожара, моего друга Виктора Черепахина не стало.

С каждым годом страшных лесных пожаров в области становится все больше. И, по мнению специалиста, в 89 процентах — вина человека.

— Раньше пожаров гораздо меньше было, — отметил доктор парашютных наук. — Везде поля были, все засеяно — работали колхозы, лесхозы, а сейчас все бурьяном заросло. Вот и горим страшно каждый год. И «черные лесорубы» свою лепту вносят. Сами поджигают, чтобы разрешение на вырубку подешевле получить, а потом древесину в Китай перепродавать.

В кабинет — как в музей 

В свободное время Юрий Поезжаев без дела не сидит:  чинит старые швейные машинки, шьет забавные головные уборы, а еще собирает древности. Раритетов у него в кабинете накопилось столько, что хоть музей открывай. Есть в коллекции у Юрия Викторовича японская фляжка, штык, ножницы XIX века, радиостанция «Ромашка» (с такой же в космос летал Юрий Гагарин).

— Несколько лет назад нашел старый патефон, — показал одно из последних приобретений Юрий Викторович. — Сгоревший, нерабочий. Разобрал его полностью, рассмотрел и сообразил, как его починить. Сейчас поет хорошо. Вот еще один интересный экспонат. Прыгали как-то в Красноярском крае и наткнулись в лесу на бывший лагерь для немецких военнопленных. Привез оттуда ложку со свастикой и четырьмя насечками — четыре года сидел.

Отдельное почетное место в кабинете мастера — для собственноручно сшитых головных уборов. На полке тюбетейки, буденовки, китайские шапочки.

— Однажды сшил себе немецкую военную пилотку и пошел в ней на охоту через деревню, так меня чуть местные старики не побили, — улыбнулся парашютных дел доктор и признался на прощание, что есть у него еще одна мечта: разбить возле авиабазы настоящий сад — грушевый.

Возрастная категория материалов: 18+