По следам легендарного эвенка: «Амурская правда» побывала на родине следопыта Улукиткана

Елена Колесова: «Тайга — это лучшее место. Здесь жизнь настоящая». Фото: Владимир Воропаев

Могила на берегу

Семен Григорьевич Трифонов стал известен миру под именем Улукиткан, что с эвенкийского переводится как «бельчонок». Он знал тайгу как свои пять пальцев и шесть лет был проводником экспедиции, которую возглавлял Григорий Федосеев. Геодезист работал над созданием карты районов, прилегающих к Охотскому морю. Улукиткан провел экспедицию через малодоступные хребты Приохотского края, проложил тропы по тайге и заболоченной тундре — благодаря этому геодезистам и топографам удалось сохранить на карте исконные названия рек, озер и хребтов. Для писателя пожилой эвенк стал не просто проводником и героем его книг, но и настоящим другом.

Улукиткан жил и похоронен в Бомнаке. Хотя на самом деле жил он в тайге — и считал ее своим домом. Много кто слышал о могиле следопыта, над которой лично трудился Федосеев, но немногим амурчанам приходилось видеть ее своими глазами: национальный поселок Бомнак сами местные жители зовут краем земли. Зимой сюда можно добраться по льду реки, а в другое время года дорога превращается в непростой квест. Но для тех, кто решится на нелегкий путь, история оживет.

Две главных улицы поселка носят имена Улукиткана и Федосеева. И в начале первой — в живописной березовой роще, прямо на высоком берегу Зеи — захоронен прах известного эвенка. Как говорят местные жители, прямых потомков следопыта в поселке уже не осталось — в Зейском районе живут две его родные внучки. Но в Бомнаке память и легенды о Улукиткане передаются из уст в уста. В поселке до сих пор живут те, в ком течет общая кровь с удивительным представителем эвенкийского народа.

— У Улукиткана был брат Никифор — это мой родной дед, — рассказывает Елена Колесова, которая выросла в тайге и до сих пор живет по традициям своего народа: одна из немногих смогла сохранить общину, которая кочует с оленями в тайге. — У деда моего было 7 тысяч оленей, но советская власть его раскулачила. Родовые угодья моего деда находились на реке Ток, где он и похоронен. Дед сказал своему сыну — моему отцу, — где его нужно похоронить. Он провидел многое: например, что там будет строительство — позже на том месте действительно нашли хризолит. А бабушка моя из Хабаровского края, раньше наши эвенки туда ездили за невестами — так было принято. Улукиткан тоже с оленями по тайге кочевал, и раз в году братья встречались.

Елена Колесова хорошо помнит своего знаменитого двоюродного деда. Для нее он — часть богатой истории народа, которую она бережно пытается сохранить для будущего поколения. В ней живет та же неуемная энергия. Советское время очень изменило жизнь народа, но настоящие эвенки не могли жить привычной нам жизнью, считая своим домом тайгу. Таким и был Улукиткан: несмотря на свой преклонный возраст (он прожил 92 года) и плохое зрение, он рвался в лес.

— Я Улукиткана хорошо помню. Мне шесть лет было — я уже целый человек была, когда не стало его, — продолжает Елена Колесова. — Мы из детского сада шли — и заходили к нему домой. А он на крыльце сидел всегда. Мы к нему подсядем, он нам сухарей вынесет или кусочек сахара комкового. Ему очень нравилось с нами разговаривать. Он был такой худенький, маленький старичок в кепке и в костюме. А глаза у него были очень добрые. Разговоры‑то все одинаковые — про тайгу, про реки, про зверей. Сколько свое детство помню, только такие рассказы и были. Тема эта была интересна моему народу.

Чтобы помнили

Память о предке передается в поселке молодому поколению — во дворе местной школы в 2014 году установили памятник Григорию Федосееву и его другу Улукиткану. А в школьном музее хранится генеалогическое древо известного эвенка. Не секрет, что жизнь народа сильно изменилась, многие нынешние школьники не видели оленей и не понимают эвенкийскую речь. Хотя и изучают язык в школе, большинство могут только рассказать стишок или спеть песню. Хранят традиции люди старшего поколения — те, кто еще застал кочевую жизнь.

— Обязательно говорим с детьми о Улукиткане, — рассказывает учитель эвенкийского языка Галина Боторкина. — Большая проблема — дети сейчас не читают книг, а ведь Улукиткан был героем книг Федосеева. Поэтому зачитываем отрывки из его произведений. Когда Улукиткан погиб, я была совсем мала, но общалась со старожилами и расспрашивала их. Они помнят, как Федосеев приехал из Хабаровска со строителями и как они возводили памятник на его могиле несколько дней. Улукиткан изначально был похоронен на сельском кладбище, но Федосеев добился, чтобы его прах перенесли на берег Зеи. Они работали над памятником не покладая рук, а женщины-эвенкийки носили им еду. Уже после того как памятник был окончен, каждый благодарил — бабушки рассказывали, как растерянно стоял Федосеев с дорожной сумкой, а ему всё несли и несли подарки: кто сшил варежки, кто унты. Он говорил: «Куда мне столько?» Федосеев очень привязан был к Улукиткану. Считал его своим другом, и для него его гибель была большой трагедией.

История гибели известного следопыта описана в повести Федосеева «Последний костер». Есть мнение, что там присутствует художественный вымысел. По версии внука Юрия, которого растил Улукиткан, во время стоянки в тайге в палатке произошел пожар и охотник остался в легкой одежде в суровые морозы. Он вышел на нартовый путь, привязал оленя к дереву у дороги, ожидая помощи. Вырыл в снегу яму, в которой пытался спастись от холода; но нашли его слишком поздно.

Улукиткан, несмотря на свой почтенный возраст, не понимал жизни вне леса. Как рассказывают местные жители, коренные эвенки-кочевники предпочитали встречать смерть именно в тайге. Чаще всего немощных и больных просто оставляли с небольшим запасом дров, а семья шла дальше, вслед за оленями. Такое вспоминал сам Улукиткан о своем отце. Тайга давала всё, чтобы жить, она же принимала своих детей обратно — это никого не пугало и считалось верным.

«Я дал дому Улукиткана новую жизнь»

«Вы же каждый раз идете мимо дома Улукиткана!» — удивляет Елена Колесова уже к концу нашей командировки. Оказывается, деревянное строение, в котором жил известный следопыт, сохранилось — благодаря золотым рукам его нового хозяина.

— Вот тут, где сейчас у нас зал, и была квартира Улукиткана. Дом был двухквартирный, — рассказывает Валерий Михайлов.

Он прожил в Бомнаке всю жизнь: работал сварщиком, занимался заготовкой леса и был одно время главой администрации.

— Когда‑то я этот дом купил на дрова. После смерти Улукиткана здесь сделали совхозный склад под комбикорм. За домом никто не смотрел, он уже начал заваливаться. А изначально в этом здании размещался Госбанк — потолки в нем были больше трех метров! Окна — с меня ростом! Ну я посмотрел: а дом‑то хороший, построен в 40‑х годах из маренного дерева — это когда дерево шкурят, а потом топят в реке. Затем два года оно лежит в воде, поэтому становится красного цвета. И потом дерево гниль не берет. Оно очень крепкое — гвоздь не вобьешь. Я своими руками дал дому новую жизнь: подлил фундамент, опустил дом на целый венец, крышу отремонтировал, сам вязал рамы. И отопление сделал. Еще лет сто такой дом простоит.

Возрастная категория материалов: 18+