Четырехкомнатная квартира наполнена иноземной детской разноголосицей - пятеро детей от восьми лет до года шумно жгли самое безмятежное время по имени "детство". Дородная русская нянька едва справлялась с этой шумной оравой. В самой большой комнате длинный стол с дюжиной стульев, пианино. На стене огромный фотопортрет седобородого старца со взглядом-рентгеном. - Это мой духовный учитель, он жил на Украине... - поймав наш любопытный взгляд, поясняет раввин. Мондехай вместе с семьей приехал в Биробиджан с Украины, где проходил двухгодичные курсы "обрусивания". Сам он родом из Израиля, из семьи ортодоксальных иудеев, которые в святую субботу даже спичку не зажигают. На вопрос, как ему живется у "советских евреев", не моргнув глазом, отвечает: - Отлично, только зимой холодно. Да народ не приучен ко многим вещам, старики поумирали, а молодые - они пока еще только тянутся... На шаббат собирается еженедельно человек тридцать правоверных и сочувствующих. Синагога в Биробиджане во все годы существования - обычный деревянный дом на улице им. Маяковского. Там собирались в основном старики, да и то по великим праздникам. С перестройкой в столице автономии появились раввины, их сменилось несколько поколений, все они "из наших", один даже из комсомольских работников. А что - идеолог! Все это сопровождалось скандалами, склоками, потому местные малочисленные ряды племени иудейского от этого явно не крепли. - Я здесь как миссионер, помогаю людям духовно, много работаю с молодежью, - поясняет раввин. Количество обрезаний у вновь обретенных иудеев назвать отказался, дипломатично сказав: "Таких было несколько групп, приезжал специальный врач-иудей с Украины. Я этим не занимаюсь". Его жена, с внешностью модели, ведет еврейскую программу на Биробиджанском телевидении, которое, кстати, напоминает наше АРТ-видео десятилетней давности. Образованием своих детей раввин Мондехай занимается дома - учит музыке, русскому языку. Старшую дочку планирует на следующий год в местную школу отправить. Самое трудное для первого постсоветского раввина - это кошерная пища. Кошерность - это талмуд условностей и запретов. Например, кошерную курицу должен выкормить только истинный иудей, зарезать ее специальным ножом, особым способом и в определенный день. - Кошерную курицу последний раз привозили из самого Иркутска. Кухня Мондехая - особый организм. Две мойки для мяса и овощей. На каждый вид продуктов особая посуда, соседство в холодильнике - сплошная кошерность. Наш "Советский Союз" для этого абсолютно не приспособлен. - Бывает, сидим на одном рисе и детских смесях, - с грустью в голосе поведал Мондехай. Своей будущей биробиджанской жизни главный городской иудей отмерил года два максимум: "Потом обязательно уедем в Израиль"... Прощаясь, он по-детски огорчался и сокрушался, что мы не попробовали вафли: "Они ведь кошерные!" Но что-то на сладкое не тянуло. Кстати, биробиджанский раввин был единственным из встреченных нами местных евреев, который предложил по чашке чаю... Рак из Валдгейма Валдгейм - это пригородное село. В переводе с идиша означает "лесной дом". От центра города до центра села ровно двенадцать километров. Когда-то тут был знаменитый на всю область колхоз "Заветы Ильича". Его бессменный председатель кавалер трех орденов Славы, Герой Социалистического Труда Владимир Пеллер прославился тем, что спустил с моста секретаря обкома, приехавшего за семенным зерном. В колхоз, как в потемкинскую деревню, возили всех гостей - космонавтов, артистов, иностранцев: примерно восемьдесят процентов колхозников были евреи. Сегодня от колхоза ничего не осталось. Деревня, оставшаяся без работы, спилась и растерялась. Выживает только с десяток фермеров. Один из них - Борис Ихилевич Рак, последний колхозный председатель - и пригласил нас в гости. Его хозяйство - на самой окраине села. В тесной сторожке, именуемой офисом, накурено до астматического приступа. Рак, маленького роста мужик с необычайно живыми проницательными глазами, производит впечатление человека-ртути. - Наша семья - десять детей плюс родители с дедами - приехала в тридцатые годы с Украины по призыву партии. Мой отец грамотешки имел полкласса, а за советом к нему вся деревня ходила. Он всегда говорил, что безвыходных положений не бывает, надо только чуть-чуть шевелить серым веществом..." Фермерское хозяйство Рака - триста гектаров зерновых, сои и овощей, десятки голов КРС и свиней. Завидев наши улыбки по поводу свиней, Борис Ихилевич не моргнув глазом выпалил: "А они у меня кошерные..." - и добавил: - В войну выжили только благодаря свиньям. У нас лишь бабушка к свинине не прикасалась, так мы с братом взяли ей в кашу свиного сала и добавили. Те еврейские проклятья, которые сыпались на нашу голову, я помню по сей день... У Рака работает двадцать шесть рабочих, с которыми он, памятуя святую заповедь Торы, рассчитывается вовремя и до копейки. Фермерство считает делом очень выгодным и своим еврейским умом никак не может понять, почему оно не прижилось у нас, в Приамурье. - Я элитные сорта сои в носовом платке из Китая привозил. А теперь ко мне очередь стоит - продай семян, - поясняет "арифметику" фермер. Два его брата тоже фермерствуют в Валдгейме, две сестры живут в Израиле. Дочка с русским зятем несколько лет назад тоже рванули на "землю обетованную". Пожили там полтора года и опять вернулись в родную деревню. Вот так: чемодан, вокзал... Россия. - Я объехал Израиль вдоль и поперек, язык знаю в совершенстве, но все мне там чужое. С работой там очень трудно, а на пособие жить не в моих правилах. - А историческая память, "земля обетованная"? - не унимаемся мы. - Нет, родина там, где жизнь прожита, где могила предков, где внуки растут. А остальное - идеология и политика, - убежден старый еврей. Его еврейское счастье - подъем в пять утра и отбой не раньше одиннадцати. Урожай зерновых 20 - 25 центнеров с круга, сои - центнеров по 16 - 18 с гектара. - Вот смысл жизни, а про остальное читайте в Талмуде, - хитро прищурился Борис Исхилевич. Православный епископ в иудейской столице Православная епархия, возглавляемая епископом Иосифом Биробиджанским и Кульдурским, расположилась в тихом переулке, в здании бывшего детского сада. Сам владыка свою первую реакцию на назначение служить сюда из Подмосковья называет одним словом - "шок", который сегодня по большому счету прошел. Биробиджанская епархия одна из самых молодых в стране, всего два года. За это время создано немало. Строится кафедральный собор, открыта больница, где прием ведет священник, по светскому образованию - врач. Издается православная газета, растет число верующих. Кабинет владыки напоминает офис менеджера в солидной фирме - полная компьютеризация. На вопрос, какие контакты с соседней епархией, архиепископом Гавриилом, владыка биробиджанский был категоричен: - Контактов никаких. Сильно норов тяжел у вашего архиерея. Очень хочу приехать инкогнито (!) в Благовещенск, приложиться к чудотворной Албазинской иконе. Епископ Иосиф посетовал, что Албазинская икона перестала с крестными ходами по дальневосточному краю хаживать. "Может, поэтому и ящур на вас напал? Раньше амурчан Царица Небесная оберегала, а сейчас..." Поделился биробиджанский предстоятель и тем, что когда Албазинская икона была на реставрации в Москве, то его друг, ответственный за реставрационные работы, сделал для биробиджанской епархии копию чудотворного образа. Прости, Господи, но что-то тут не так, коль нет никаких контактов между соседними епархиями одной матери Церкви. На вопрос, сотрудничает ли епархия с местным племенем иудейским, епископ замахал руками, испуганно перекрестился: - Не вижу никаких причин для сотрудничества. А мы-то, наивные, до сих пор полагали, что все люди - братья. Зато владыка с гордостью продемонстрировал договор о сотрудничестве между Биробиджанской епархией и администрацией автономной области. Тут, как говорится, все в ногу со временем. Видимо, и впрямь основная причина мирского зла заключается в том, что Бог создал недостаточно денег, а может, еще чего или кого-нибудь?.. Семейная драма В конце восьмидесятых годов, когда появилась возможность гражданам еврейской национальности уехать за границу, провинциальный Биробиджан пережил настоящий бум. Самым ходовым товаром на рынках был скотч для упаковки багажа. По числу фиктивных браков на душу населения крошечный Биробиджан переплюнул Москву. Большинство русских со свойственным им менталитетом ехало за сладким словом "халява". Израильское пособие по безработице казалось нашему полунищему люду земным раем. А с истинно русским чувством ностальгии боролись как могли. Самые русопятые евреи не выдерживали и возвращались в родной "Хитроград". У Ады Михайловны Котовой, еврейки по национальности, судьба-копирка строителей советских пятилеток. После окончания Биробиджанского педучилища ее направили сеять доброе и вечное в село. Там она нашла свое счастье - местного механизатора с пудовыми кулаками по фамилии Котов. Из своего еврейства Ада Михайловна не унаследовала ничего - даже языка не знает: - Когда родители хотели, чтобы мы чего-нибудь не поняли, они говорили на идише. Долгие годы еврейка Котова проработала корреспондентом в "Биробиджанской Звезде". Главным ее богатством было четверо детей. О своих еврейских корнях вспомнили только тогда, когда появилась возможность уехать за кордон. Дочери с семьями уехали не сговариваясь в Германию. Сына, как военнослужащего, Россия не выпустила. Прожив в Германии три года, дети не мечтают о возвращении в Россию, хотя никто не работает, все живут на социальное пособие, но еженедельно минут на сорок заказывают телефонный разговор с родителями. (Кто из нас, работающих, способен на такие переговоры с заграницей?! Так что исход семитов не всегда летальный...) Теперь у Ады Михайловны дилемма, она хоть завтра бы уехала к детям, внукам... - Мне пятьдесят семь лет. Что меня ждет впереди - нищенская пенсия и все? - логично замечает она. Но ее благоверный Иван Котов категорически не хочет уезжать ни за какой кордон, рассуждая чисто по-русски: "Где родился, там и помирать буду". И никакая "еврейская дипломатия" тут не помогает: ни слезы, ни доводы, даже видеокассеты детей о заморской сытной жизни не убеждают их батю. - Это трагедия? - спрашиваем мы. - Не знаю, но драма - это точно, - горько улыбается Ада Михайловна. Вот такой он, непростой еврейский вопрос. Плачь перед Богом, смейся перед людьми Эту еврейскую мудрость мы слышали в Биробиджане не единожды. Она актуальна для всех нас: амурских, костромских, ярославских. От еврейской автономии осталась одна автономия, да и то только на бумаге. А на деле - забытая многими дотационная область. В областном центре в основном серые "хрущевки" и единственная девятиэтажка с супермаркетом на первом этаже. Город тих и криминален одновременно. Дальневосточные воры в законе любят там отсиживаться, кошерной водки попить. - После десяти гулять не рекомендуем. Могут и "разуть", - инструктировали нас местные. Жизнь, как в обыкновенной российской глубинке, разве что чуть больше Хаимов, Соломонов, Хасей да Сарочек, которых, кроме имен, с исторической родиной мало что роднит. Даже старое еврейское кладбище заброшено и пустынно на русский манер. В Израиле такого не увидишь точно. Как ни крути, а Россия остается Россией, в которую мы все только верим. А заезжему корреспонденту там всегда расскажут пару-тройку заготовленных анекдотов. Говоря на местном диалекте, "это шобы марку держать..."

Возрастная категория материалов: 18+