В другом документе, составленном спустя четыре года, о состоянии этой же квартиры говорится: «...наружные стены сырые, подоконники погнившие, почерневшие, в летнее время под полом стоит вода (заливает подполье)». Согласитесь, картина довольно мрачная. Но кто жил в прогнивших насквозь хоромах? Семья чиновника? Или высокопоставленного трудяги-начальника? Отнюдь. На 26 квадратных метрах, больше напоминающих заплесневелый склеп, ютилась семья ветерана Великой Отечественной войны. Анатолий Николаевич Кожевников, глава семьи, ветеран войны, инвалид первой группы, ветеран труда, жил в двухкомнатной квартире без удобств со своей женой Ольгой Сергеевной. Супруги Кожевниковы вырастили и воспитали девятерых детей. О мытарствах родителей рассказали в своем письме дочери Кожевниковых: «Квартира со временем стала непригодной для жилья: сплошной грибок, влажность, штукатурка огромными пластами обваливалась со стен и потолка прямо на голову. Папа много лет проработал в орсе НОД-4. И еще до выхода на пенсию он обращался в местный комитет организации с просьбой об улучшении жилищных условий. Но его заявления (подавал несколько раз) все куда-то пропадали. После тяжелых операций, перенесенных отцом, жить в таких условиях стало невозможно. И тогда мы, дети, решили помочь родителям в получении квартиры. Но столкнулись со страшными трудностями. Начались бесконечные хождения по инстанциям Завитинска. Наконец было принято решение: Кожевникову А. Н. как участнику войны предоставить квартиру с коммунальными удобствами. Так как отец был работником системы железной дороги, решение этого вопроса поручили НГЧ ВВ-19 (начальник В. Кондрашов). Это время совпало с сокращением предприятия Завитинского депо и переводом работников и их семей в Белогорск. В Завитинске освободилось много квартир. Одну из них и выделили отцу. Руководство НГЧ ВВ-19 отчиталось перед Cвободненским отделением, что участник войны Кожевников А. Н. отдельную благоустроенную квартиру получил. Родители радовались как дети: вода холодная и горячая, не придется больше носить тяжелые ведра, топить печь, о холодном туалете можно забыть навсегда. И все бы хорошо, но инженер домоуправления НГЧ Панчина довела до сведения отца, что бывшие жильцы этой квартиры, переехав в Белогорск, столкнулись с небольшими трудностями при оформлении жилья и пока не могут сдать завитинскую квартиру в ведомство НГЧ ВВ-19. Родителям предложили пожить без прописки и ордера по договору по найму. При этом подчеркнули, что если они не согласятся, то вовсе ничего не получат - других квартир нет. Тем более что и ждать, по их словам, было недолго - месяца полтора-два». Дальше, на двух тетрадных листах дети ветерана рассказывают, во что превратились эти «полтора-два» месяца. Почти два года Анатолий Николаевич и Ольга Сергеевна живут без прописки, одними отписками. Куда только ни обращались пенсионеры и их дети: и в администрацию Завитинска, и в управление Забайкальской железной дороги, и к губернатору Амурской области. Отовсюду приходит один ответ: разобраться на месте. А недавно дети узнали о вопиющем факте: «...бывшие владельцы завитинской квартиры уже давно прописаны в приватизированной ими квартире в Белогорске. Квартира же в Завитинске является их собственностью, которая никогда не перейдет в ведомство НГЧ ВВ-19. А значит, и наши родители никогда не станут ее хозяевами. Жить в этой квартире они могут до тех пор, пока не вернутся законные хозяева, или, на радость руководства НГЧ ВВ-19, старые, больные квартиросъемщики отдадут богу души. Тогда действительно вопрос будет решен окончательно. Зачем так жестоко обошлись со старыми людьми? Неужели отец не заслужил спокойной старости? Униженный, он все еще пытается восстановить справедливость, но при этом оказывается футбольным мячом между ответственными работниками НГЧ ВВ-19 и администрацией». Вместе с письмом они оставили в редакции двенадцать (!) копий различных документов. За многочисленными казенными бумагами - более чем десятилетняя тяжба ветерана с чиновниками. И предсказать исход этого противостояния, где с одной стороны - чета пенсионеров, а с другой - когорта чиновников, нетрудно.