Этот вид труда корейцев и китайцев был более дешевым, чем труд «белый», чем и объясняется широкое использование его русскими золотопромышленниками. Впрочем, вот как выгоду применения «желтого» труда объясняли их современники. «Содержание русских рабочих обходится золотопромышленнику очень дорого, так как он должен иметь не только для самих рабочих, но и для их многочисленных семей хорошие теплые помещения и заготовить в достаточном количестве все необходимые им припасы, как то: муку, свежее мясо, рыбу, скотское масло, сахар, обувь, одежду и прочее, на что требуется затрата значительных сумм. Корейские же и китайские рабочие, нанимаемые только на время летних операций, помещаются в легких бараках, и потребности их крайне ограниченные...» И никакого патриотизма «Наконец, русские рабочие на приисках, комплектуемые главным образом из ссыльных и приискового населения разных сибирских губерний, крайне ненадежны и непостоянны. Попадающие в эту буйную среду новые элементы... также быстро развращаются. Среди них развито пьянство, лень, кража золота. При любом случае они бросают работы, уходят на другие прииски или хищничать, оставляя золотопромышленника без рабочих и часто даже оставаясь ему должными... Китайцы же и корейцы, нанимаемые на работы обыкновенно с помощью подрядчиков, старательно работают, невзыскательны и далеко не обладают такими отрицательными качествами, как русские рабочие, отчего золотопромышленники очень заинтересованы иметь их на своих приисках». И эти качества китайцев и корейцев оказались так привлекательны для золотопромышленников, что они стали все более отказываться от применения труда русских рабочих. Этот процесс рос стремительно, и даже не имея цифр, его можно представить, прочитав высказывания потрясенных очевидцев. Так, в 1913 году журнал «Золото и платина» опубликовал «Некоторые впечатления» некоего Летнего. «В 1911 и 1912 гг. мне снова пришлось побывать в Зейском и Алданском золотопромышленных районах, а кроме того, посетить Тымптонский... Зейская тайга оказалась почти столь же оживленной, как в 1900 - 1901 гг. Правда, в Зейском районе остановились «матины», почти исчезли русские рабочие, а казармы, где они жили и шумели, опустели; но зато около приисковых станов выросли большие китайские поселения с совершенно обособленной жизнью - с лавками, харчевнями, театрами и другими учреждениями. Китайцы были видны всюду, на всех почти приисках и дорогах, они копошатся здесь, перемывая отвалы, подрабатывая борта старых разрезов, промывая пески Иликана (добывая их ковшами с плотов)»... Дешевые китайцы Искать работу в России и продавать задешево свои руки китайцев подтолкнул разразившийся на родине глубокий политический и экономический кризис. Переселенцы, приезжавшие в Маньчжурию, не получали должной помощи от своего правительства, не обеспечивались заработком. А возможность беспрепятственного перехода границы и указ императора Кан Си о праве выезда за границу подданных Китая способствовали проникновению китайцев в золотодобывающие районы русского Дальнего Востока. Ведь тут с «...целью не привлекать на приисковые работы местного русского населения, хотя и не земледельческого, был разрешен свободный наем на прииски рабочих китайцев, между тем как другие иностранцы допускались по специально испрашивавшимся каждый раз разрешениям». Использование труда китайцев в дальневосточных приисковых районах было разрешено уже при Муравьеве-Амурском. Заметное увеличение их числа произошло после погрома Желтугинской республики, когда основная масса разбежавшихся китайских старателей, спасаясь от правительственных войск, «казнивших их без разбора и милосердия», попала в Джалиндинский и Хинганский районы Приамурья. В дальнейшем приток китайских рабочих все более увеличивался, и они осваивали все новые районы, вплоть до самых северных, до витимской тайги и до Камчатки. Приток дешевых рабочих рук позволил за одно только десятилетие, с 1890-го по 1900 год, увеличить количество приисков почти в пять раз. Правда, миграция тысяч китайских рабочих в Приамурье носила ярко выраженный приливо-отливный сезонный характер. Большая их часть проводила на приисках лишь теплое время года, когда шла промывка золотоносных песков, а после наступления холодов возвращалась на родину. Женщин-китаянок на приисках вообще не было. Таежные нравы «Желтый» труд постепенно вытеснил труд «белый», хотя только на золотничных работах: «на хозяйские работы он не годен и нейдет вовсе, а исключительно работает как золотничник». Причем китайцы брались отрабатывать наиболее бедные участки, от которых отказывались русские. На таких местах часто нельзя было отмыть более золотника за три дня, то есть едва заработать на хлеб, но «китаец же, по словам горного исправника Иванова, намывши золотник в течение недели, рад бесконечно, а проработав всю летнюю операцию и получив в результате 50 руб., считает себя богатым» (Отчет по статистико-экономическому и техническому исследованию золотопромышленности Амуро-Приморского района: Амурская область», 1904 год). Китайские рабочие были удобнее и выгоднее для тех золотопромышленников, которые приступали к работе без капитала, без знаний, без забот о месторождении и о рабочих, имея целью лишь обогащение. С их помощью золотопромышленники могли разрабатывать даже сравнительно бедные прииски, но при этом, помимо порчи месторождения, между хозяином и рабочими «обыкновенно возгоралась непозволительная борьба изобретательности во взаимных обманах, обсчитывании и других безнравственных приемах, понижающих и без того невысокий уровень порядочности таежных нравов». Наплыв китайцев способствовал отказу от хозяйственного способа ведения добычи, резкому понижению заработков русских рабочих, вытеснению их с приисков, и они вынуждены были пополнять армию таежных хищников - «вольных старателей». Китайцы, иногда не находя работ на приисках, тоже вели самовольную разработку свободных золотоносных площадей, образуя свои, китайские, не смешивающиеся с русскими толпы «хищников». При плохом золоте им часто приходилось недоедать и нищенствовать, и они постоянно бродили с прииска на прииск, ища более выгодную работу. Китайские золотничники на нашем Дальнем Востоке жили по своим законам, не подчиняясь местной администрации. Возникающие стихийно китайские слободы управлялись так называемыми «китайскими подрядчиками», людьми, как правило, хитрыми и продувными, «лукавыми сеятелями недоразумений». Подрядчики-китайцы обычно владели русским языком и зачисляли вновь прибывших рабочих в артели за определенную плату, повышаемую в случае отсутствия паспорта. Из книги В. Кириллова и П. Афанасьева «На золотых промыслах Дальней России».