Знатоков эвенкийского языка и культуры, подобных Татьяне Сафроновой, можно по пальцам пересчитать. Во всем Приамурье едва ли найдется десяток эвенков, которые столь же ясно и отчетливо помнят старые легенды, досконально знают родной язык и являют собой образцы традиционной эвенкийской культуры.

Трудовой путь Татьяны Сафроновой начался более полувека назад в еще сталинском 1952 году.

Первую запись в ее трудовой книжке сделали в конторе местной зверофермы, о существовании которой нынешняя молодежь уже не помнит.

— Лисы черно-бурые были, голов триста. Вырастив их, сдавали на мех, — вспоминает Татьяна Николаевна, на эвенкийский манер чуть-чуть съедая окончания слов.

Спустя десять лет чернобурок забили, а в селе организовали молочную ферму. В ней Татьяна Николаевна проработала дояркой до самой пенсии. До сих пор, несмотря на почтенный возраст, Татьяна Сафронова держит коровенку Милку. Летом в Улгэн приезжал внук, заготавливал скотине сено.

Сидя в глубоком кресле летней кухни, Татьяна Сафронова вспоминает историю своей жизни. По случаю прихода гостей она надела нарядное платье. Нам же, отворившим старенькую деревянную калитку, она предстала в легком голубеньком халате.

На просьбу сыграть на хомусе, язычковом музыкальном инструменте, улыбается и достает из чехла небольшую подковку с тонкой металлической пластинкой посередине и, приложив ее ко рту, пару минут играет.

В свободное время Татьяна Сафронова шьет из шкур унты и теплые рукавицы с национальным узором. Орнамент, выполняемый на таких кожаных рукавичках, уникальный, узоры сохранялись в национальном сознании из поколения в поколение. За, казалось бы, обычными рисунками скрыт целый мир значений.

Радея за сохранение эвенкийской культуры, Татьяна Николаевна, грустно вздыхая, признается, что молодежь все меньше знает традиции эвенков. Правда, в последнее время люди все же начали интересоваться жизнью предков, но судьба молодежи серьезно беспокоит бабушку-эвенкийку.

— У нас, стареньких людей, все равно какое-то занятие есть. Основная беда у нас с молодежью. Студентов у нас много, каждый год поступают в институт, но работать здесь им негде. Возвращаются и дома сидят, вот в чем дело. Как дальше жить-то будем, — слышим мы из уст пожилой эвенкийки вопрос, мучающий людей тысячи лет.

Прощаясь с нами, Татьяна Николаевна вспомнила старую легенду, которую в детстве ей рассказывал отец. Сохранив ясный ум, она прекрасно помнит детали повествования, которым пугал ее папа. Легенда рассказывает о страшной пещере на берегу реки Шавли, в которой пропадали шаманы.

Услышанное полвека назад сказание воскрешает образы старых эвенкийских шаманов и кочующих вдоль рек эвенков. Провожая гостей, сощурив глаза от ярко светящего из окна солнца, Татьяна Сафронова грустно замечает, что сейчас слышать такие легенды стало большой редкостью…