Партизан на границе

Три года назад на заслуги Виктора Плюснина обратил внимание президент и медаль пожаловал «За отличие

— Всего один раз в жизни пришлось из автомата во время операции стрелять, — признается человек, за которым числится 15 задержанных нарушителей и более 10 километров изъятых браконьерских сетей. — Мы с начальником разведки погранотряда решили на моторке протоку осмотреть и почти сразу на сеть наткнулись. Пока из воды ее тянули, одна лодка с того берега приблизилась, а потом сразу три и прямо на таран пошли. Думали с майором: все, крышка нам пришла, сейчас с разгона разнесут в щепки. Он сеть руками держит, чтобы китайцы ее не схватили и не уволокли к себе, а мне кричит: «Семеныч, автомат под ногами!» Я поднял оружие и дал очередь над головами браконьеров. Оказалось, достаточно. Развернулись, чего-то покричали и больше не рискнули рыпаться.

Камуфлированная теплая куртка, видавшая виды вязаная шапочка, крепкая фигура небольшого роста и сигарета в зубах — это все, что может выдать в Викторе Плюснине человека бывалого. Его на участке Шимановского погранотряда каждая пограничная собака знает.

Три года назад на его способности обратил внимание президент и медаль пожаловал «За отличие в охране государственной границы».

Награда далеко не первая, хотя сам же Виктор Семенович пограничной формы никогда не носил, а все военные познания ограничены тремя годами срочной службы, после которой он вел вполне гражданский образ жизни. Работал механизатором, начальником автоколонны, а перед пенсией трудился обычным водителем.

Каким ветром его занесло на охрану рубежей, история умалчивает, кстати, сам герой тоже. Сотрудник он хоть и внештатный, а все же положение обязывает держать язык за зубами. На «охоту» выходит с обычными рыбацкими снастями. О том, что рыбак этот непростой, китайцы давно знают, а потому стараются обходить его территорию стороной. Получается далеко не у всех. За годы конспиративной рыбалки у Плюснина нюх на браконьеров, а потому в среде пограничников он давно и прочно прослыл следопытом.

— Сейчас тяжеловато стало, — вздыхает пенсионер. — Годы, видимо, свое берут. Бывает, покажу пограничникам, где табор китайский расположился, они все спортсмены, галопом туда несутся, а я позади плетусь. Да и на рожон уже особо не лезу: они готовы за каждый сантиметр сетей биться до последнего, потому, что браконьерством занимаются не от хорошей жизни. Сюда одна нищета лезет. Китайцы едят мучные колобки, приготовленные на пару, закусывают сырым луком. Кишки рыбьи на песок раскладывают, сушат, а потом жуют вместе с кузнечиками. Потому и злые, от жизни собачьей. Почему оружие не беру? Есть у меня карабин, но им на границе защищаться себе дороже выйдет. Несколько лет назад двое китайцев своего на нашем берегу убили, а на меня все свалили. Может, подставить хотели, крови-то я им много попортил. Потом замучился петиции и отписки ваять. С грехом пополам оправдался.

Несмотря на внушительный послужной список, сказать, что Виктор Плюснин единственный и неповторимый, нельзя. Скорее, он последний из партизан.

Вспоминая молодость, Семеныч даже не пытается загибать пальцы, чтобы пересчитать «соратников по оружию». В былые годы местная добровольная народная дружина состояла из 40 колхозников. Каждому полагалось по автомату с патронами, которые хранились на заставе.

— Хорошо помню, как настоящих шпионов ловили, — вспоминает Семеныч. — Ведут его с мешком на голове и связанными руками за спиной, а мы, мальчишки, бежим вслед и кричим: «Шпион, шпион!»

Надежда Ивановна — супруга Плюснина — с постоянными засадами и дозорами мужа давно не борется. Недавно позвонил им из Благовещенска, так и сказала: «Он на границу ушел, будет поздно». Знает, что выслеживанию нарушителей могут быть посвящены и все выходные, и даже полноценный отпуск.

Вопрос, зачем ему сегодня все это нужно, старого партизана не мучит. Это образ жизни, причем сформированный с пеленок. Пограничником был его отец. По стопам деда пошел и старший сын нашего героя. Вся жизнь — сплошные шпионские игры. На благо государственной безопасности.