Житель Благовещенска, 94-летний ветеран войны Сергей Дмитриевич Завьялов — участник и очевидец тех событий. Он помнит дела давно минувших дней так ясно и отчетливо, будто эти события случились вчера.

В армию Сергей Завьялов, рожденный на Орловщине, был призван в соответствии с возрастом в 1937 году. Дивизию, где он служил, отправили на Халхин-Гол, но пока солдат доставляли к далеким дальневосточным рубежам, военный инцидент уже был разрешен. В 1939-м стрелковую дивизию, где служил Завьялов, передислоцировали в Амурскую область.

— Я в то время уже был начальником связи артиллерийского дивизиона, — вспоминает Сергей Дмитриевич. — А войну начал начальником связи артиллерийского полка 3-й Крымской Краснознаменной стрелковой дивизии. Я был в звании лейтенанта — получил его после Хабаровского училища связи в июле 1941 года. Вернулся в свой родной дивизион, который стоял на границе в Константиновке до 1945 года. Мы занимались боевой подготовкой, учили солдат — сами понимаете. А в 1945 году, в ночь с 8 на 9 августа, началась переправа на ту сторону Амура.

Для военных приказ переправляться не стал неожиданностью — о том, что наши войска со дня на день будут переходить границу, чтобы начать наступление, было известно, к этому давно готовились. Дивизия давно была подтянута к рубежам и готова к переправе.

Ветеран признается, что на душе тревоги не было — наоборот, все были на подъеме, людей окрылила Великая Победа над Германией, над фашизмом.

— И хотя знали из донесений нашей разведки, что враг силен, что у японцев было мощное вооружение, нас это не пугало, — продолжает Сергей Завьялов. — Мы знали и то, что с запада идут наши войска — подтягивается Забайкальский фронт, 1-й и 2-й Дальневосточные фронты. Все это было известно.

Артиллерийский полк, где служил Завьялов, переправился через Амур по понтонному мосту. Как только началась переправа, тут же с того берега подала голос японская артиллерия. В ответ на врага массированно обрушили огонь наши зенитки. Форсирование Амура шло под непрерывным обстрелом. Кроме того, не переставая, моросил августовский дождь.

Войска переправились и начали движение вперед. Первой взятой точкой стал городишко Сюньке. Пехота, прочесав город, пошла вперед, на сопки. Артиллеристам был дан приказ развернуть орудия на площадке аэродрома. Дула пушек были направлены в сторону Хомоэрцзиня. По приказу начался артобстрел.

Отстрелявшись, полк получил приказ двигаться вперед. А впереди оказалось непроходимое болото. Артиллерию оставили на месте, а разведка и командование пошли вперед.

— Мне как начальнику связи было приказано разведку, топографов и связистов переправить через трясину, — продолжает рассказ Сергей Дмитриевич. — Мы добрались до леса, начали рубить деревья — у саперов были пилы-топоры, другой инструмент. И пока болото не замостили, переправить орудия было невозможно. Полдня на это ушло. С утра начали, а к вечеру мы уже перебрались.

Дождь моросил без конца, вспоминает ветеран. Все были мокрыми с головы до пят, одежда прилипала к плечам и спинам. Бревна были тяжеленными, солдаты по 6 человек переносили спиленные кряжистые стволы и устилали ими топкую поверхность. Шли в ход все деревья, которые попадали под руку — сосны, тополя, березы.

— Когда мы наконец переправились в сухое место, уже стемнело, — говорит Сергей Завьялов. — Ничего вокруг не видно — лес стеной стоит, дождь льет как из ведра. Куда идти — непонятно. Рядом слышна пулеметная стрельба. Я принял решение остановиться. Мы же несли аппаратуру — две радиостанции, каждая состоит из двух упаковок — приемника и батареи, связисты несли катушки проводов. Все это весило прилично. Поэтому я решил остановиться.

В подчинении Сергея Дмитриевича было более 30 человек. Легли прямо на землю, набросав веток, от дождя спасали плащ-палатки. И вдруг над головами засвистели пули.

Люди сбились в кучку, вокруг выставили караул. Пули свистели выше голов, а они лежали, тесно прижавшись к земле. Когда стрельба прекратилась, к Завьялову подполз разведчик Маюров — оказалось, следом за ними шла разведка, которая нарвалась на японцев-смертников. Крошечные отряды обреченных самураев шли по нашим тылам и стреляли в любых встречных красноармейцев. Столкнулись они и с нашими разведчиками.

И вот Иван Маюров, будущий Герой Советского Союза, попросил у Сергея Завьялова помощи. Разведчики были на лошадях, причем один конь, белой масти, был хорошо виден в темноте. Ему досталась японская пуля. Заодно был ранен один боец. Ему-то и требовалась помощь — нужно было сделать перевязку. Когда рассвело, солдаты отправились дальше.

— Был еще случай — шел я с двумя радистами вперед, навстречу попадались нам раненые из пехоты, — вспоминает фронтовые эпизоды Сергей Завьялов. — Поэтому направление было нам известно. Вдруг слышим — пули засвистели прямо возле нас. Я дал команду:«Ложись!», и мы рухнули в ложбинку. Лежим, слушаем — вроде стрельба затихла. Только головы поднимем — опять огонь. Так лежали минут 30, не меньше. Это были так называемые японские «кукушки» — снайперы-смертники, которые на деревьях сидели и прицельно стреляли по нашим. Нам чудом повезло, что попалась ложбинка, в которую мы свалились. Это спасло нам жизни.

Наконец артиллеристы добрались до своего полка. Под проливным дождем разворачивалось наступление на неприступный Хомоэрцзинь. Отделение открыло огонь по Хомоэрцзинскому укрепрайону. Артиллерия обстреливала, потом пехота пыталась туда прорваться. Так прошли сутки. Но японцев выкурить не удалось. И командованием было принято решение оставить стрелковый батальон 8-го полка с артдивизионом на этом укреплении, а остальные войска двинуть дальше.

Артиллерия начала движение вперед. Мешало бездорожье. Машины, везущие орудия, застревали в грязи. Пушки приходилось ставить на рельсы и перетаскивать вручную. Весь орудийный расчет — 7 человек во главе с командиром — впрягался и тащил свое орудие.

Тем не менее вся тяжесть войны в первую очередь пала на пехоту, уверен Сергей Дмитриевич. Потери в этом роде войск были огромны.

— У нас в артиллерийском полку потери были всего три человека, — говорит ветеран. — А в пехоте, в стрелковом полку, который штурмовал непосредственно Хомоэрцзинский узел, из батальона, где было больше тысячи человек, в живых остались от силы 200.

Тайны Хомоэрцзиня

Всего в Хомоэрцзинском узле сопротивления японцами, использовавшими рабский труд китайских граждан, было построено 67 сооружений. В том числе 28 долговременных огневых точек, из них два дота типа «богатырь» — глубиной 22 метра, имевших гарнизон до 100 человек, обеспеченных всем необходимым — боеприпасами, продовольствием, электричеством, водой...

Все сооружения соединялись ходами сообщения, в том числе подземными, по которым самураи снова проникали в сооружения и вели огонь по нашим войскам. Из-за этого один и тот же дот бойцам 2-й Краснознаменной приходилось брать по нескольку раз.

Выдвигавшимся вслед за 3-й стрелковой полкам 12-й стрелковой дивизии пришлось производить неоднократную зачистку узла сопротивления. Потом наши саперы их разрушили.

В 2005 году руины Хомоэрцзинского узла сопротивления стали частью созданного Музея увековечивания вины японских фашистов. У народов Китая свой счет — в Сахалянской провинции при строительстве японских оборонительных сооружений, в том числе и Хомоэрцзинского узла сопротивления, погибло и уничтожено японцами (после строительства) более 60 тысяч мирных граждан. Подвиг советских воинов увековечен народами Китая переименованием самой высокой точки в этом месте в гору Шень или Шеньшань — гору Победы. Вот такой получился памятник — крепость Шеньшань.

Иван Маюров вызвал огонь на себя

Начальник разведки артиллерийского дивизиона. В боях за населенный пункт Сун-у 15 августа вышел в тыл боевого охранения противника, разведал 10 огневых точек и захватил «языка». По разведданным дивизион уничтожил огневые точки и около 300 солдат и офицеров врага. Звание Героя Советского Союза присвоено 8 сентября 1945 года.

Вот что вспоминает о героическом сослуживце Сергей Дмитриевич Завьялов:

— Мы дошли до города Бейаньчженя. Он был укреплен крупными войсками японской армии — его обороняли 16 тысяч военнослужащих. Японцы вели массированный обстрел, но наша разведка вырвалась вперед, чтобы узнать, где точки, с которых ведут огонь вражеские артиллеристы. С этой целью был отправлен начальник дивизиона разведки лейтенант Маюров. Я дал ему двух радистов, и он с ними добрался до нужной точки и начал подавать корректировку. Мы туда направили артиллерийский огонь. Но японцы заметили разведчика, окружили сопку и решили взять его живьем. Маюров видел, что японская пехота поднимается, и дал команду по рации: «Вызываю огонь на себя!» Наша артиллерия открыла огонь по сопке. Японцы рассеялись, много их было побито. А Маюров остался невредим. Более того, он одного японца даже в плен захватил и привел в штаб полка. За этот подвиг Ивану Ивановичу Маюрову было присвоено звание Героя Советского Союза. После войны Маюров жил в Северной Осетии, во Владикавказе, я имел с ним переписку, пока он был жив.

Возрастная категория материалов: 18+