Броневик на мирный лад

В нашей группе лесничих пять человек. Машина боевая — это армейский МТЛБ — многоцелевой тягач легкий бронированный. Сняли пулеметную башню, увеличили высоту задней части — вот и вся переделка на мирный лад. Внутри, как в пассажирском вагоне, — четыре полки. Можно сидеть или даже спать. Но в железной коробке шум такой, что оглохнуть можно, плюс тяжелый запах дизельного топлива. Лучше сидеть наверху и любоваться открывающимися пейзажами.

В команде все опытные таежники, мастера на все руки, рыбаки и охотники, технику знают, с бензопилой искусно обращаются, умеют вкусно готовить. В полевой жизни это бесценный талант. Не зря говорят: как полопаешь — так и потопаешь. Особенно важно сытно позавтракать. Ведь обеда в лесу может и не быть. Немногословный участковый лесничий Игорь знает тайгу как свои пять пальцев — где расположены зимовья, куда ведут дороги. Без опытного проводника пропадешь!

В тайгу мы едем по работе. Нужно отыскать хвойные молодняки, нуждающиеся в проведении так называемых рубок ухода. Найти и произвести отвод: на углах отведенного участка леса поставить столбы, границы лесосеки обозначить затесками на деревьях. Сделать это не так просто. Документальные материалы лесоустройства безнадежно устарели, им почти 20 лет. Искать по ним молодые насаждения бессмысленно — леса сильно изменились.

Огненный уход

На разбитой лесовозной дороге наш тягач даст фору любому автомобилю. Его скорость достигает 60 км в час. Вездеход идет мягко, ему не страшны ямы и промоины. На ночлег решили остановиться в вагончике лесозаготовителей. Воды в верховьях реки Талой местами чуть выше колена. Да и в ширину она не больше метра. Но мой товарищ Алексей мигом схватил удочку и побежал ловить хариусов. Я с сомнением последовал за ним. Какая рыба здесь может водиться, если ручей так обмелел?

Не пройдя и двух десятков метров, я с удивлением заметил лежащих на гальке трех хариусов. Их положил удачливый Алексей, чтобы забрать на обратном пути. Зато мне ужасно не везло. Оторвав последний крючок, я решил плюнуть на такую рыбалку и вернулся назад. В сумерках вернулся Алексей. Его улов состоял из хариусов, гольянов и даже небольших ленков. Один рыбак сумел накормить жареной рыбой нас пятерых и трех лесорубов.

Утром путь вездехода пролегал по старым зимникам. Дорогу то тут, то там перегораживали упавшие деревья, поваленные ветром. Кое-где перед завалами пасовала даже гусеничная техника. Приходилось брать в руки бензопилу, чтобы расчистить путь.

Нам нужно попасть в верхнее течение Татакана. Мелькают навевающие грусть мари с одинокими листвянками и редколесья белой березы. Березовые колки настолько прозрачные, что кажутся просвечивающимися насквозь. Здесь нет хвойного подроста. Лесной пожар сделал свое дело.

Для обеда нашли удобное место, с крыши вездехода видим открывающийся перекат. За перекатом — отличное улово, по водной глади которого идет волна. Какая-то крупная рыба уплывает, испугавшись нашего шума. Кидаю блесну. Раз, два — есть удача! Чувствую сопротивление какой-то рыбы. Изловчившись, выбрасываю добычу на берег. Ленок. Мой первый ленок! До этого мне попадались на спиннинг только щуки. Размочил счет.

Мой постоянный соперник Алексей ловит удочкой хариусов. Пока мужики разводили костер, чистили картошку, я поймал еще одного ленка. Ленок и хариус относятся к речным лососям. Уха на свежем воздухе, с дымком от костра получилась на славу!

Тепло двигателя

К вечеру мы все-таки нашли то, что так долго искали. Вдоль маленького ключа было сыро, и пожар не набрал здесь силу. Подрост лиственницы и березы уцелел узкой полосой. Чуть в сторону от ручья — одни завалы сухостоя. Делать отвод лесосеки у нас уже не было сил. Мы оставили работу на утро и расположились на ужин.

Вторая ночевка прошла в лесу. Четыре человека нашей группы спали внутри вездехода. Мне места не хватило, но я не расстроился. С вечера спать на броне было очень комфортно — шло тепло от нагретого двигателя. Но под утро похолодало. Трава подернулась инеем. Двигатель остыл. Выбираться из нагретого спальника было сущим наказанием.

Почти весь следующий день ушел на дорогу. Пробирались через опаленные огнем леса и заросшие багульником болота. Лишь в одном месте дорога шла через участок широколиственного леса. Раскидистые липы, стройный ясень, бархат в пробковом одеянии, начинающие краснеть клены…

Вездеход неожиданно завяз в березовом лесу. До этого крепкая колея зимника перестала держать МТЛБ. 12-тонная махина села на днище и беспомощно вращала гусеницами, не сдвигаясь с места. Одним концом зацепили трос за большую лиственницу, а другой конец троса, свернутый в петлю, пытались набросить на палец гусеничного трака. Две, три... пять попыток. Раскапываем нижний трак, опять механик-водитель Юра пытается зацепить трос за гусеницу. Его руки по локоть в ледяной болотной жиже. Но вот он — момент удачи! Лиственница, за которую мы зацепились, вздрогнула, но выдержала мощь ревущего двигателя. Боевая машина благополучно выбралась из плена.

К вечеру мы добрались до пасеки на реке Погорелке. Вода в реке мутная, беловатого цвета. Виной этому, вероятно, залегающие здесь известняки.

Зелень под снегом

Проснувшись утром и выйдя из зимовья, я не узнал тайгу. Все в округе бело, а снег все идет и идет. И тут я мысленно похвалил себя за то, что взял теплый свитер и вязаную шапку! Кто бы мог подумать, что снег упадет раньше, чем пожелтеют листья на березах и хвоя на лиственницах.
Заниматься отводом лесосеки пришлось после обеда. Мы сильно вымокли. Пошел мелкий дождь, почти неощутимый. Мы торопились быстрее закончить прорубку визира. Но неожиданная находка нас задержала. В густом ельнике прямо из-под земли торчала труба. Здесь расположено Диканское известковое месторождение. В конце 50-х годов велись добыча и обжиг известняка. В полукилометре от первой трубы мы нашли вторую.

Елово-пихтовые леса сменились белоберезниками с редкими лиственницами. А потом и вовсе пошел один дуб. Не мудрено. Частые пожары сгубили хвойные деревья. Даже название реки — Погорелка — выдавало, что огонь здесь разгуливал и раньше. Если пожары не прекратятся, то скоро в бурейской тайге не останется елово-пихтовых лесов, будет уничтожен подрост лиственницы. На смену хвойным придут березняки и дубняки. Явно неравноценная смена древесных пород!

Вскоре показалась река Прямой Домикан. Все русло с мутноватой, серого цвета водой было загромождено громадными валунами. Но это не помешало рыбалке. Сколько хариуса тут было! Кто сказал, что он живет в кристально чистой воде? Мои попутчики схватились за удочки. Я безуспешно «купал» блесны — ленков и тайменей в реке почему-то не было.
Зато хариузятники оторвались на славу! Даже когда закончились черви, Алексей умудрялся ловить хариусов на белый поролон!

Последняя ночь в тайге. Завтра домой. Я опять расположился поверх брони. К ночи открылись красоты звездного неба. Когда еще так поспишь на природе? Только следующим летом! Ночь была очень холодная. В распадке у реки был заморозок градусов под ­–10. Сон был крепок, я спал не просто одетым, но даже в вязаной шапке.

Утром лучи солнца переливались серебром на поникших травах. Воздух хрустально чист и свеж. Хотелось просто лежать, ничего не делая, и дышать. Глотать воздух как целебный эликсир здоровья. Вокруг разгоралась красками скоротечная золотая амурская осень. Голубизна неба оттеняет начинающие желтеть березы и лиственницы. Лишь дуб все старается удержать в своей листве зелень. Скоро придет и его время пожелтеть. Золотая осень в тайге — это настоящее зрелище.

Землянка с железной крышей

В районе Домиканского известкового месторождения лесники обнаружили землянку с железной крышей, в которой имелось круглое отверстие. Входа в нее не нашли. 
Топором задрали лист железа. Под ним слой досок. Раздвинули их — внутри ни лежака, ни столика, ни печки. Странная находка! Позднее узнал, что подобные землянки делали староверы. Рядом устраивали солонец. Зверя, чаще всего изюбря, стреляли ночью. Силуэт пантача вырисовывался на фоне неба. Чтобы зверь не почуял человека, вход в землянку тщательно заделывался. Перед охотой староверы мылись в бане, надевали чистое белье. Протиснувшись в узкий лаз землянки, охотник закрывал дверцу, а щели замазывал глиной. Над землянкой сооружали трубу. Запах человека естественной тягой поднимался круто вверх.

Возрастная категория материалов: 18+