Задачей коменданта было обеспечить в своем районе безопасность и стабильное экономическое развитие. Вот там-то, в «горячей точке», где  была самая большая комендатура в республике,  он и стал генералом. И одновременно пошел на повышение — был назначен начальником штаба военной комендатуры Чеченской Республики в Ханкале.

 «К трусам никогда не относился»

В Чечню он попросился сам. За плечами были быстрый карьерный рост, военная академия имени Фрунзе и годы службы на высоких должностях в Дальневосточном  военном округе. Впереди — 50-летие и пенсия. И в этот момент полковник Шевелев  пишет личный рапорт с просьбой перевести его для дальнейшей службы в Чеченскую Республику. Почему?

— Я был на высоком уровне, имел хорошую военную подготовку, хорошо знал военную науку.  Успешно окончил академию, продолжал учиться, писал диссертацию, читал все военные вестники, и решил, что надо свои знания применить на практике,  — по-военному четко докладывает Виктор Николаевич.  —  И меня учили в свое время, и я сам потом учил курсантов  воевать с реальным противником. А носить всю жизнь погоны  и не видеть ни разу ни крови, ни смерти…  Я посчитал это неправильным.

Понюхав пороху, служить легче.  Это он тоже знал из своего опыта. Случалось отчитывать подчиненного офицера за какие-то его недоработки и слышать от него упрек: «А вы сами-то воевали?»  И ответить участнику боевых действий  в таком случае было нечего.   «Я не хотел, чтобы мне такое высказывали. Поэтому и попросился в Чечню», — лаконично  говорит генерал.  

 Его пригласили на беседу в Минобороны  и предложили должность военного коменданта Веденского района. Предшественник Шевелева был отстранен от должности. «Район тяжелый, хорошо подумайте, не спешите с решением, — сказали ему в министерстве. — Завтра дадите ответ».  Шевелев не стал ждать до завтра: «Я согласен. К трусам никогда не относился. Когда мне прибыть?»  Назначение состоялось в последних числах декабря   2000 года, а в январе 2001-го он уже был в Ведено.

Чечня — разговор особый

В Чечне все оказалось не так, как было написано в  учебниках по стратегии и тактике военного дела.  Не так, как учили полковника Шевелева  в военной академии и как он сам потом учил курсантов. Не так, как он представлял себе войну.

—  Все, что там происходило — ближе к партизанской войне. А опыта войны с партизанами   у нас не было. Этот пробел сыграл  негативную роль в Чеченской кампании, — считает Виктор Николаевич.  — У нас даже не было обученных собак, чтобы ловить бандитов по следу.  Нам собак привозили, но они работали в основном по взрывоопасным предметам.  А люди… Мы знаем, что здесь бандиты, что они уходят, но  никак их не обнаружим. 

Зимой шла фугасная война, похожая на лотерею — не знаешь, где рванет в следующий момент. Но самое серьезное начиналось летом. Именно в Чечне он узнал коварство «зеленки». Местные деревья  растут, тесно сплетаясь кронами. Боевики возникали неожиданно, словно из ниоткуда, и так же внезапно исчезали, растворяясь в зарослях.  Если  бандиты ушли с открытой местности в  лес,  преследовать их бесполезно и, более того — очень опасно,  чревато большими потерями. Для бандитов эти леса — родной дом, знают все тропы как свои пять пальцев. И с вертолета местность не просматривалась — сплошная  «зеленка».  

Комендант — должность тяжелая

С должностью  коменданта района в неспокойной Чечне справлялись не все — из девяти комендантов, занимающих генеральские должности  и вместе с Шевелевым   работавших в разных районах республики, шестеро не справились с обязанностями и были отправлены на прежние места службы.   Трое, в том числе и он, уже будучи начальником штаба — первым заместителем  военного коменданта Чеченской Республики, — получили погоны генералов и продвинулись вверх по служебной лестнице.

Комендант должен обеспечивать не только общий порядок, но и экономическое развитие своего района.  Он отвечал за все вместе с главой района,  местная власть в условиях, приравненных к военным,  подчинялась коменданту.   

— Я приходил на совещания и планерки, глава собирал всех своих министров, мы их заслушивали и ставили задачи, — говорит Виктор Николаевич. —  Определяли объемы работ, кому что делать. Без нас местное население не могло ни пахать, ни сеять — сначала нужно было  произвести зачистку  полей от  мин.  Потом они сеяли пшеницу, табак. 

Активное участие военного коменданта в жизни района привело  к тому, что он  невольно начинал брать на себя функции главы территории. Это  Виктора Шевелева не устраивало. 

 На одном из совещаний он заявил: «Подменять главу  района я  здесь не собираюсь, работайте сами, а не наблюдайте!»  По этому поводу у него возникли сильные трения с одним из больших начальников Министерства обороны, который считал, что дело военного коменданта — отвечать за все.

— Но я считал, и сейчас убежден, что мы должны работать совместно, — говорит Виктор  Шевелев. — Глава должен заниматься развитием района, ликвидацией последствий военных действий. А я должен был принимать меры, чтобы в районе бандитов не было. Критику руководства я воспринял, но как поручил главе района вести совещания, так он их и вел. А я на них присутствовал, и если что-то требовалось, то добавлял.  Это дало положительный результат. При всей нашей военной обученности знать еще и экономические вопросы  невозможно. Ну что я  — буду их учить сельскому хозяйству?

Тут Виктор Николаевич слегка лукавит —  ему пришлось приложить немало усилий, чтобы перестроить местный менталитет  под себя. 

— Я привык, что чем выше должность, тем больше ответственности. А у них наоборот — чем выше начальник, тем меньше он делает. А зачем? Ведь у него есть подчиненные. И когда система давала сбой, я тут же вмешивался, — рассказывает генерал. — Спрашиваю главу:  «Вы почему этого не сделали?»  Он пожимает плечами: «Как не сделали — я же сказал своему заместителю, вы же слышали?» А он не сделал. «Ну, я разберусь…» В общем,  заставлял я его  по району ездить,  проверять, как выполняются его распоряжения.  

Взаимодействие военного коменданта с поселковыми главами — а их в Веденском  районе было 23 — отдельный разговор.  Из сельских глав, сотрудничающих с федералами, редко кто долго оставался в  живых.  Бандиты не воевали со своими — они воевали с силовыми структурами.  Но если считали, что  тот или иной глава дал федералам  информацию о местонахождении бандитов,   таких  «информаторов»   варварски уничтожали вместе с семьями.  

Горлопанки и чеченская рота

Война есть война.  Неудачно отстреляли вертолетчики или артиллеристы неточно нанесли  огневой удар и зацепили деревню —  погибли мирные жители.  Когда военный комендант приезжал в пострадавший населенный пункт, дорогу ему перекрывала толпа  разгневанных женщин.  Чего только не приходилось  выслушивать тогда еще полковнику Шевелеву!

— Зачем вы сюда пришли? Вы оккупанты, захватчики, кто вас сюда звал? — истеричные   выкрики из толпы были один обиднее другого. — Ты комендант,  должен порядок наводить, а у нас гибнут люди! 

Нужно было проявлять выдержку, не выходить из себя, комендант знал, что за спинами женщин стояли бандиты. Они помалкивали, но время от времени подкидывали своим женщинам новые темы для раздувания конфликта, незаметно подливали масла в огонь.

Однажды кольцо женщин, подстрекаемых боевиками,  начало сжиматься  вокруг коменданта. Он выстрелил вверх — это не помогло. На выручку пришла чеченская рота — солдаты начали стрелять по земле из автоматов, не давая  разъяренной толпе приблизиться к своему военачальнику.  Шевелев знал, что толпа несет в себе  реальную опасность — именно так погиб комендант  Урус-Мартановского района. Среди окруживших его женщин оказалась смертница, подорвавшая себя.  

На встречи с местным населением  Виктор Шевелев брал с собой чеченскую роту.  Это неверный   стереотип, что все чеченцы сплошь бандиты. Были и другие чеченцы, вставшие на сторону  федералов. У Шевелева в чеченской роте служили сто человек. Они примкнули к силовикам  по разным причинам — кто-то хотел поскорее   вернуться к мирной жизни. А у кого-то были свои счеты с боевиками. Чеченская рота стояла за своего коменданта горой.

— Они вояки и заслуживают огромного уважения. Брал их на самые опасные операции, потому что знал — не подведут, — говорит Виктор Николаевич. — Из моей сотни осталось в живых 57 человек. Погибшим я потом памятник поставил.

Жестокость Чечни

Военная жестокость — отдельная тема. Судьбы  молодых парней, принявших мучительную смерть от рук бандитов,  легли зарубками на сердце.

— У меня был такой сержант Морозов, хороший парень, контрактник, служил  в комендатуре, — вспоминает Виктор Николаевич. —  Однажды мы проводили очень серьезную операцию: оцепили район и проверяли всех, покидающих его пределы. Нам нужно было выявить и обезвредить бандитов.  Морозов задержал двоих пацанов-чеченцев. Молодые совсем, он их пожалел. Их отвезли в Гудермес, допросили и потом отпустили. А они оказались бандитами.   

Но Морозова, проявившего милосердие, бандиты потом не пожалели.  После очередной операции по захвату базы боевиков и мощной перестрелки Виктор Шевелев, собрав  своих, обнаружил, что сержанта Морозова  нет.  Кто-то видел, как он шел впереди и упал после выстрела.   Темнело, нужно было отходить,  но Шевелев отдал  приказ: искать Морозова.

— Отправил на поиски чеченскую роту.  И через  час они несут его тело в плащ-накидке, без головы, 32 ножевых ранения, — голос генерала прерывист. —  Его жестоко пытали.   Потом прилетел вертолет, забрал труп.

А на следующий день  продавщица в продуктовом киоске  обнаружила странную находку, которую сначала она приняла за оставленный кем-то из покупателей арбуз или дыню. Но все оказалось куда страшнее — в полиэтиленовом пакете  была отрезанная голова  контрактника.  Рядом была надпись: «Смерть оккупантам». 

 Сержант Морозов посмертно получил звание  Героя России. 

Вторая зарубка на сердце — Костя  Бараев, которого не удалось освободить из чеченского плена.  Муфтий Веденского  района хоронил свою родственницу в Шали, где наши войска проводили спецоперацию. Муфтию был нужен провожатый от комендатуры, и Виктор Николаевич отправил одного из своих офицеров, Константина Бараева. Тот должен был проводить муфтия, забрать в Шали солдата, находившегося под следствием, и вернуться. Но боевики вычислили, что Бараев — не просто нейтральный спутник муфтия, а российский офицер.   И на обратном пути патруль в форме гаишников остановил  колонну,  Бараева силком вытащили из машины и увели в лес.

— Мы взяли бандитский  схрон, и там была пленка с записью, как все это происходило, — вспоминает генерал Шевелев. —  За боевиками бежали муфтий, женщины, но они дали  ряд автоматных очередей  по земле и скрылись.  Я потом вел переговоры с   Хаттабом, предлагал обмен пленными. Мы даже денег собрали.  Но ничего не сработало. Тогда мы вычислили их расположение и нанесли  мощный удар.  Как на самом деле было, я не знаю, но  говорили, что при этой бомбардировке Бараеву оторвало ногу. Боевики расстреляли пленного. Но ни тела, ни места захоронения я тоже не видел.  

В интернете появилась информация от имени боевиков, что комендант не выполнил их требования, поэтому они казнили нашего офицера.   А у Бараева на тот момент жена была беременна вторым ребенком. У генерала до сих пор  саднит на душе, что не удалось   освободить подчиненного.

— Это было невозможно — силы были неравными, — даже сейчас продолжает оправдываться он. —  У Хаттаба насчитывалось до  600  бандитов, у нас при комендатуре — 400 человек, причем мне нельзя было всех сразу выводить на операцию, минимум 100 человек нужно было оставлять в комендатуре для охраны.  Иначе, вернувшись с операции, был риск обнаружить, что комендатуру заняли бандиты.  Вот такая Чечня.

В погонах с 14 лет

В роду Шевелевых до него кадровых  военных не было. В 14 лет Виктор стал суворовцем — поступил в Уссурийское суворовское училище.  Помогла легкая атлетика, которой он занимался с 4-го класса.  Накануне он  выступил в соревнованиях на первенстве Приморского края среди школьников и выиграл два вида. А потом к нему подошел офицер и пригласил в училище.  Несмотря на средние отметки, его приняли, хотя конкурс был 17 человек на место.

Потом поступил в ДВОКУ, и  по окончании остался  в училище.  Но ненадолго — вскоре он  был отправлен на Камчатку командиром мотострелкового батальона. 

— Все комбаты — подполковники, а я — старший лейтенант, — вспоминает Виктор Николаевич. —  Приняли меня не очень — считали, что по чьей-то протекции такой молодой попал  на такую высокую должность.

Но шанс проявить себя не заставил долго ждать — через восемь месяцев нагрянула московская комиссия с проверкой. Чтобы не уронить честь и авторитет дивизии, командир   представил на проверку батальон Шевелева. Мол, комбат молодой, если что, его сильно ругать не будут.  Никто не верил, что проверка пройдет на удовлетворительную оценку, ведь до этого комиссия ставила сплошные «неуды». Но Шевелев так подготовил своих солдат, что его роты  заслужили оценку «хорошо».

Военная карьера складывалась стремительно. В срок получил звание капитана и сразу  был назначен начальником  штаба мотострелкового полка — без академии. «Я такой, наверное, был один в Вооруженных силах», — улыбается он. Было  ему 27 лет.  Не слишком ли тяжелым был груз ответственности?

—  Тяжело было, не скрою. А насчет ответственности… Я, начиная  с суворовского училища, никогда не был рядовым, — говорит Виктор Шевелев. —  В суворовском  был заместителем командира взвода, 25 суворовцев мне подчинялись. В ДВОКУ  я тоже пробыл все четыре года замкомвзвода. У меня такое от природы качество — я всегда мог навязать свою волю подчиненным. Могу и сейчас.  И этого я не боялся. Но я чувствовал, что мне не хватает образования.

На очередных успешных учениях, когда он уже второй год исполнял обязанности начальника штаба полка, при «разборе полетов»  командующий сделал замечание: «Слушай, капитан,  эти вопросы ты должен знать, ты же академию кончал!» И каково было его удивление, что начштаба полка — по сути, самоучка.  В 1980 году В. Н. Шевелев поступил в военную академию им. Фрунзе.

Экзамены сдавал на отлично, был старшиной курса, ленинским стипендиатом. Окончил академию с золотой медалью. С такими блестящими данными  военная карьера должна была стремительно рвануть вверх. Но семейные обстоятельства сложились так, что вместо престижной Германии, где была сосредоточена элита советских Вооруженных сил,   Виктор Шевелев был вынужден вернуться в Благовещенск. Умерла жена, двоих детей взяла теща, и ему нужно было быть рядом с детьми.

Еще одна особенность сопровождала его военную карьеру — он принимал командование после того, как прежних начальников снимали. И в большинстве случаев выводил  вверенный ему участок командования — будь то рота, батальон или полк — в передовые.

Вот и в Благовещенск он  приехал командовать полком,  командир которого  был снят с должности.  Через два года полк получил переходящее Красное знамя, как лучший полк округа. А Шевелева  назначили  начальником штаба дивизии в Возжаевке.  Через два года, когда сняли начальника штаба дивизии на Курилах, Виктора Николаевича направили туда, с перспективой на комдива. Но покомандовать дивизией ему не довелось, путч 1991 года помешал. Как раз накануне Шевелев, исполняя обязанности командира дивизии, разговаривал по телефону с министром обороны — маршалом Язовым, который, как оказалось через сутки, был не последним человеком в ГКЧП. Этот-то разговор, видимо, сыграл определенную роль.  

Шевелев вернулся в Благовещенск, он был назначен на должность замначальника  ДВОКУ,  кстати,  тоже на место уволенного за развал работы коллеги.  Вернулся в училище через 20 лет после его окончания. За семь лет поставил работу на должный уровень.

И потом, в завершение военной карьеры, он попросился в Чечню.  И даже не  удивился, когда узнал, что его предшественника на должности военного коменданта Веденского  района сняли с должности.   К трудностям подобного рода он уже привык.    

Анголане жару не любят

После двух лет Чечни была Ангола. Сначала, правда, Шевелеву предложили должность командующего группировкой войск в Абхазии, звание генерал-лейтенанта. Но он отказался:  это морально очень тяжело — из одной  «горячей точки» в другую. Тогда  ему предложили поехать в Анголу военным советником начальника управления боевой подготовки сухопутных войск. Он согласился.

В Анголе в то время закончилась гражданская война, тянувшаяся  еще с 1975 года, когда «алмазно-нефтяная  страна» получила свою независимость от Португалии.  Страна ликвидировала последствия затяжной войны, которую  четверть века вели две ангольские партии.  Расслоение общества было колоссальным — одни жили во дворцах, другие побирались по помойкам.

Ангола — государство специфическое, она очень долгое время находилась под колониальным игом португальцев, в то время как  все соседние страны уже были освобождены  от власти захватчиков.

— Португальцы — очень сильные и жестокие, они с анголанами не церемонились, я в музее истории видел картину: стоит португалец и держит  две головы убитых анголанов, — говорит Виктор Николаевич. —  Поэтому особой смелостью или боевитостью народ не отличается,  португальцы эти качества искоренили.

Но что приятно удивило генерала Шевелева в Анголе — там армия считается  элитой общества. Президент очень уважает военных. Раз в год он собирает  генералов вплоть до бригадного, проводит совещание и вручает каждому военачальнику  по 20 тысяч долларов.

—  У меня был переводчик из числа анголан,  и когда я ему сказал, что в России я получал 800 долларов, он не поверил, говорит, не может быть, я «майор» 500 долларов получаю, — рассказывает Виктор Шевелев.    

Военные пользуются льготами, генералу вместе со званием   даются джип, личный водитель, домохозяйка и повар. Если он отказывается от их услуг  — получает денежную компенсацию. Состоятельным гражданам  разрешено многоженство, при условии, что мужчина сможет содержать все семьи. «Генерал, с которым я работал, имел две семьи», — говорит Шевелев.   

Но при этом анголаны в погонах не отличались воинственностью и служебным рвением. В этом  пришлось  убедиться во время первых военных учений.  Виктор Николаевич  лично готовил эти учения, разрабатывал их план.  На учениях присутствовали  министр обороны, начальник Генштаба, главком сухопутных войск, весь генералитет. Шевелев поехал  проводить рекогносцировку на местности, и с ним отправились еще  шестеро ангольских генералов.  Идет колонна,   настроение у всех вроде бы боевое. Но тут на часах 11 — а это  время второго завтрака. Так анголанов  португальцы приучили. И все сразу замирает. Военная колонна останавливается, открываются багажники, из переносных холодильников появляются  виски, коньяк, бутерброды.

— Я говорю: мы опаздываем, вы что, с ума сошли? Сейчас учения начнутся! Иду к главкому, весь на взводе, а он говорит:  нет, ничего подобного, у нас второй завтрак, — с недоумением  усмехается Шевелев.  

Приехали в пустыню, на полигоне  жара градусов 50, не меньше. Генерал из России  начал объяснять темнокожим коллегам  схемы расположения войск, развернул карты предстоящих военных действий. И вдруг с изумлением  заметил, что рядом с ним остались только переводчик и один из офицеров, начальник полигона.

— А где остальные?  — спросил он переводчика.

Оказалось, давно сидят в машинах и пьют газозу (газированную воду).  По просьбе Шевелева переводчик отправился  за военачальниками, но вернулся один:  «Они просили передать русскому генералу, что сегодня очень жарко!», что анголане живут мало, пусть нас русский генерал пожалеет.

— Нормально, думаю,  я с Дальнего Востока приехал, их поля шагами меряю, и ничего. А им жарко! — негодует Виктор Николаевич. —  Махнул я на них рукой и решил работать с начальником полигона.   Учения мы с ним провели удачно. Я не только занимался с ними военной подготовкой, но еще и учебник для них составил по военной тактике и огневой подготовке.

В Анголе  Виктор Шевелев  планировал прослужить три года,  но у него обнаружилось заболевание, с которым не получалось там находиться. Он написал  рапорт о переводе и вернулся на Дальний Восток.

 

Наше досье

Шевелев Виктор Николаевич. Генерал-майор. Родился 15 апреля 1951 года в поселке  Шкотово  Приморского края. С 1966 по 1969 год обучался в УСВУ.  В 1969 году поступил в ДВОКУ.  В 1973 году после окончания училища был назначен на должность командира полуроты курсантов, затем командиром роты. В 1977 году направлен  в войска ДВО на должность командира мотострелкового батальона, затем назначен  начальником штаба мотострелкового полка. 

В 1980 году поступил в Военную академию им. М. В. Фрунзе, окончил ее  в 1983 году с золотой медалью.  По личной просьбе был направлен для дальнейшей службы в ДВО.  

С декабря 2000 до января  2002 года проходил службу в Чеченской Республике  на должности военного коменданта Веденского района,  с января  по июль 2002 года был начальником штаба военной комендатуры Чеченской Республики в Ханкале. С декабря 2002 по декабрь 2003 года находился в загранкомандировке в Республике Ангола при начальнике управления боевой подготовки сухопутных войск. С марта 2004 по январь 2007 года — первый заместитель начальника штаба ДВО. 

В настоящее время — начальник Амурского областного управления инкассации.

Награжден орденом «За службу Родине III степени», орденом «За военные заслуги», орденом «Знак Почета» и десятью различными медалями.

 

 

Возрастная категория материалов: 18+