К святой Матроне едут верующие со всей страны

Мужик в рясе, интеллигентных очках и с аккуратной шкиперской бородкой тряс металлическим ящиком с большим православным крестом и прорезью для монет.

А вдруг?!

Он продолжал костерить на чем свет стоит людскую скупость и восхвалять ее же щедрость. За его спиной — высокая стена, а над ней купола Покровского ставропигиального женского монастыря. Это место поломничества и почитания мощей святой блаженной Матроны Московской. Из уст собеседника сыпался отборный припудренный жаргон, а в моей душе крепло сомнение. В окрестностях московского православия хватает ряженых и проходимцев.

Он достал какие-то бумаги, давай трясти их перед моим лицом. Я машинально сунул в прорезь металлического ящика пятирублевую монету, схватил протянутые мне машинописные листы, резво засеменил навстречу куполам. За спиной все не прекращались эмоциональные пожелания доброго дня, восхваления моей щедрости и вызывающее тошноту «Братан!»

...Не сказать, чтобы я отличался повышенной религиозностью. Пост не соблюдаю, молитвы не зубрю. Обычный грешник, не отказывающий себе в маленьких житейских радостях. Бывает, правда, зайду в храм, свечки поставлю: живым во здравие, покойным — за упокой. С меня не убудет, а им… А вдруг!? И живет в душе уважение к православию, потому что наше. И будь ты хоть трижды атеист, а вся наша национальная история и культура через него. Это религия наших предков и, хочется верить, потомков.

И, оказавшись в Москве, с радостью откликнулся на предложение коллег посмотреть Покровский женский монастырь Матроны Московской. Она личность легендарная и весьма и весьма почитаемая. Если в двух словах, то Матрона с рождения была слепа, но умела целить, провидеть и спасать. Довольствовалась малым, давала многое. Вечно во всем нуждалась и бедствовала. Как, впрочем, все святые.

В монастырь я попал через контуры металлоискателей и пристальные взгляды многочисленной охраны. Наверное, потому, что плотность ряженых и проходимцев повышенная. Плюс всякие фанатики, сектанты, террористы, экстремисты, всякие Pussy RiotЫ и прочие идиоты.

А тут еще сам патриарх Кирилл службу в Преображенском монастыре провести решил. Аккурат в день нашего посещения. Увы, но увидеть главу РПЦ так и не удалось. К началу действа нам надлежало проходить досмотровую зону аэропорта Внуково. Впрочем, на полноту впечатлений это не повлияло.

Возвращение святой

Первое, что бросается в глаза, — огромная очередь к раке с иконой святой Матроны. Образ прямо на внешней стене обители. Большой и заметный, для многих долгожданный. Люди зябко поеживаются на мартовском ветерке, жмутся друг к другу. Однако кажущееся столпотворение строго регламентировано и упорядочено вплоть до металлических лееров и дюжего охранника.

Несмотря на холод, в плотном потоке людей никто не ропщет. Причем это настоящий поток, даже путь.

Преисполненный терпения, величия, символизма, веры. Дорога, зачастую начатая за тысячи километров от Москвы. Люди едут к Матроне, откладывая скромные пенсии, зарплаты, даже подаяния! Терпят многодневные плацкартные неудобства и многокилометровые автобусные перегоны.

Все это ради минутного общения с образом святой. В такие моменты все ведут себя по-разному. Один просто молчит, другой еле слышно шевелит губами. Потом целует икону, прикладывает к ней голову, самозабвенно крестится, украдкой вытирает набежавшую слезу.
И сразу детские ассоциации из другого времени и другой Москвы. Огромная очередь на Красной площади, в которой люди готовы мучиться, выстаивать часами, падать в обморок и на выходе также украдкой плакать. И все это ради иного кумира. Того самого, что благословил разрушение церквей и попирание святынь.

Теперь очередь в Покровском женском монастыре. И, слава богу… в которого я, как мне самому кажется, верю слабо. Скорее предчувствую, а точнее, не исключаю. И культурно, и исторически. А люди все идут и идут к Матроне. По выражению лиц, по каждому движению видно, что сюда несут самое сокровенное, часто болезненное, порой неизлечимое. Как говорят, Матрона при жизни исцеляла многих, ставила на ноги безнадежных, возвращала в разум заблудших. Потом несколько десятков лет покоилась в забвении, а теперь вновь «принимает» страждущих со всех уголков страны.

Официальное лицо

Не могу удержаться: поднимаю фотоаппарат, делаю несколько снимков — и тут же ловлю на себе осуждающие взгляды прихожан. Иду к храму, и на самом его пороге на мое плечо ложится рука... Оборачиваюсь — мужик в пиджаке. Некое официальное лицо.

— Ребята, снимать не нужно… ни-че-го сни-мать не нуж-но, — очень ровно, тактично и в то же время холодно произносит незнакомец.

— Вообще-то запрещающих табличек не было, — пытаюсь возмутиться, но ловлю себя на мысли, что скорее оправдываюсь.

— Не бери в голову... Просто больше не фотографируй.

Что ж, правила есть правила. Смиряюсь. Тем более что никто не потребовал у меня флеш-карту или фотокамеру. (Выставляя здесь фотоснимки, откровенно грешу). Мужик в пиджаке вдруг берет меня за локоть и тащит прямиком в храм: «Пойдем, кое-что покажу». Внутри еще одна очередь. Она гораздо меньше, чем на улице, и ведет… к иконе, на которой изображена слепая женщина. Матрона!

— Эта икона не менее действенна, чем та, что в раке на улице, — поясняет незнакомец. — Здесь свечи купите, приложитесь к образу Матроны. Конечно, если есть желание…

В его словах нет осуждения. Только намерение помочь, проводить, показать. Мы покупаем свечи. В очереди стоим минут двадцать, не более. Прикладываю голову к Матроне и ничего не пытаюсь понять или в чем-то убедиться. Просто прошу за близких. Поможет — не поможет ... А вдруг?

Суетливо рассовываю по карманам маленькие образки Матроны из местной православной лавки — среди моих близких есть верующие, им будет приятно. Тем более что в каждой из этих иконок вкраплена освященная на мощах частица так называемого гроба праведницы. На улице камуфлированный человек с овчаркой ищет то ли мины, то ли наркотики. Многочисленные секьюрити тоже не расслабляются. Все ждут патриарха. Но в целом жизнь обители течет в привычном русле.

Сестры, что называется, денно и нощно в трудах и молитвах. У монастыря — обширные картофельные и овощеводческие сельхозугодья, есть тепличный и перерабатывающий комплексы. Предмет особой гордости — собственный коровник, птичий двор и несколько мини-сельхозмашин. При этом варенья, соленья, разного рода вкусности получаются натуральной, можно сказать, деревенской пробы. Значительную часть продукции монастырь заготавливает самостоятельно.

Несмотря на кажущиеся ограничения, жизнь обители стремится в ногу с прогрессом. У монастыря своя типография и собственный сайт. Обитель ведет обширную благотворительную работу и даже содержит детский приют.

Распорядок дня нелегок — жизнь начинает кипеть в местных стенах в пять утра. За примерами для подражания далеко ходить не надо — при жизни блаженная старица Матрона, будучи селянкой, хорошо знала цену труду. Простая русская женщина вряд ли будет забыта. Всегда помнят тех, кто дает и исцеляет…

Дать и не пожалеть

Уже дома вспомнил про мужика в рясе у стен Покровского монастыря. Случайно обнаружил в вещах бумаги, что выхватил из его рук. Пробежался глазами. Потом еще раз.

«Уважаемые Дамы и Господа, возлюбленные о Господе! Обращаюсь к Вам с открытым письмом к поклонникам творчества В. С. Высоцкого (стилистика сохранена). Мои извилистые жизненные пути пересеклись с ним в 1973 году. И он говорил: «Наш российский народ живет без Бога, и поэтому бедно и т. п…». Вдохновение Высоцкого окрыляло меня, а после его кончины у меня опять пошли лагеря и тюрьмы…». Дальше нехитрая исповедь человека, как говорится, жившего во грехе, но вставшего на путь праведный.

Теперь он собирает пожертвования на древний храм в городе Каргополе Архангельской области. В том храме его однажды приняли и поняли. Каргополь мал, так же, как финансовые возможности его жителей. Поэтому вот уже семь лет каждое утро он выходит к ограде очередной церкви или обители Москвы, иногда обивает пороги организаций, шокирует окружающих своим жаргоном и при каждом удобном случае вспоминает встречи с Высоцким. В ответ часто слышит упреки, снимает недешевый московский угол и кормится за счет тех же подаяний. Его зовут Владислав Щукин, и ему уже много лет, большую часть из которых он даже не имел паспорта.

Нет, конечно, я не пустил слезу умиления. Мало ли на свете ряженых и проходимцев. Но в голове опять все время крутится то самое «а вдруг!?» Это ведь тоже наше исконное — верить ближнему. Или в ближнего. И получить рупь на паперти никогда не считалось делом зазорным. Точно так же, как дать его… и не пожалеть об этом. Кто знает, где мы окажемся завтра, через неделю, через десять лет… С кем поменяемся местами? Этот мужик в рясе свое место в жизни уже нашел. Лучше поздно, чем никогда. У каждого своя дорога к храму.

Март, 2012 г.

Возрастная категория материалов: 18+