С объективом наперевес

Видеоряд без тряски

О том, что Кабул подвергся нападению талибов, мы узнали по местному телевидению. Мазари-Шариф, где экспедиция амурского отделения ветеранов «Боевого братства» остановилась на ночлег, тут же преобразился. На крыше нашей гостиницы замаячили снайперы, перекрестки превратились в блокпосты. Казалось, весь Афганистан натянулся, как тонкая тугая струна, все замерло в тревожном ожидании. 

И только по телевизору живая хроника с места событий, тут же комментарии, факты, подробности спецоперации по уничтожению боевиков — казалось, местные журналисты работают в самом эпицентре и при этом никакой тряски видеоряда, даже ощущение какой-то обыденности и привычки. Хотя к тому времени нас уже мало что удивляло в поведении афганских коллег. Нам удалось не просто познакомиться с ними поближе, а даже поговорить на одном языке.

В Афганистане не проблема найти хорошего видеооператора, готового поработать с российской экспедицией. Но если в Кундузе нам приходилось разговаривать с профессионалами этого дела через переводчика, то Ваит из Мазари-Шарифа стал настоящей находкой. 

Мало того что бегло говорит по-нашему, так еще и с полуслова понимает все наши идеи, мысли, предложения. Местами пришлось полностью отдавать руководство съемочным процессом в его руки. В итоге он проехал по всему маршруту экспедиции, став полноправным членом нашей команды. Как выяснилось, у этой не по годам развитой мудрости есть вполне серьезная подоплека. 

Вечером за ужином он часто рассказывал о своей жизни, невольно примеривая ее на всех своих соотечественников. Иногда от его откровения дрожь пробивала. Сам он при этом оставался совершенно невозмутимым. Но это только видимость. В итоге оказалось, что именно Россия однажды спасла его от верной жестокой гибели. 

— Мой отец инженером работал, проекты на заказ выполнял и слыл очень уважаемым человеком. За это талибы его убили, — Ваит ненадолго замолкает, переваривает в голове тяжелые воспоминания. — Они не любят людей образованных. Считают, что это угроза их взглядам на ислам. Папа однажды ушел из дому и больше не вернулся. Его схватили прямо на улице, вместе с другими несчастными загнали в большой железнодорожный контейнер, заперли на замок и оставили на палящем солнце. Говорят, внутри человек двадцать было. Полдня хватило, чтобы они там изжарились. Тут резня настоящая шла, убивали просто за непонравившийся взгляд или одежду, даже за походку. Я тогда только-только взрослеть начал, мама мне говорит — надо бежать, сынок, талибы тобой заинтересовались.

Злоба от всего хорошего 

Сомневаться в словах матери не приходилось. Ваит, недолго думая, рванул в Москву. Прожил там восемь лет, в течение которых трудился разнорабочим, торговал на рынке. Дороги назад не было, поэтому приходилось мириться с унизительным прозвищем — гастарбайтер, терпеть издевки и неоправданные циничные расправы. 

— Как-то вышел из парка, и тут же ребята русские, все молодые, злые. Скажи, от чего им злиться? Разве у них жизнь такая плохая? Избили они меня в кровь, еле до своей общаги добрался, — откровенничает Ваит. — Ну, думаю, пусть русские только попробуют к нам в Афганистан приехать — за все отомщу. А тут вы появились. Поговорил с вами, отлегло от сердца. Приезжайте еще, моя мама вкусный плов готовит.

Сейчас талибы загнаны в южные провинции, но о полном освобождении своей страны Ваит говорить не решается. Во всяком случае, пока. С одной стороны, избавившись от гнета фундаменталистов, исламская республика заполучила целый ворох не менее страшных проблем. Благодаря судьбе, Ваиту удалось устроиться в телекомпанию Мазари-Шарифа. Там же всему научился. «Арзу-ТВ» вещает на значительной территории Афганистана. Только в Кабульском бюро этой телекомпании 14 журналистов работают, рассматривается идея открытия корпунктов в Таджикистане, Туркменистане, Узбекистане. 

Как более дальняя перспектива — командировки в Москву. Там у Ваита растет маленькая дочь — жизнерадостный кусочек Афганистана в большой и сильной стране. Они не виделись уже много лет, но наш оператор не теряет надежды с ней увидеться. Только бы на родине все нескончаемые проблемы решить. 

Мутные воды

Мы общаемся в центре Кабула, время от времени бросая взгляды на набережную одноименной реки, что течет прямо по центру города. Вода мутная, вонючая. Говорят, прямо в нее сбрасываются все канализационные стоки пятимиллионного мегаполиса.

— Сейчас воды много, а то посмотрел бы на современный Афганистан. Под мосты Кабула каждый вечер стягиваются местные наркоманы. Это их любимое место, где можно приготовить свое зелье, обколоться, забыться, — хмурится мой афганский коллега. — Их никто не трогает, и полиция не обращает внимания. Потому что это очень большая беда, которую не решить одними наказаниями. Наш народ живет в постоянной депрессии, люди спасаются от нескончаемой боли при помощи героина. В Иране очень много афганских беженцев возвращаются оттуда кончеными наркоманами. 

Впереди у многих никакого просвета. Самое страшное, что среди них много женщин, дети на иглу подсаживаются. Человек быстро ломается и превращается в грязное, никому не нужное существо. Он не нужен даже родственникам, поэтому идет под кабульский мост. Моя самая большая мечта — снять об этом собственный документальный фильм. 

Ваит точно знает, о чем говорит, и делает это с нескрываемой горечью. Фильм амурского отделения ветеранов «Боевого братства», который увидят амурчане в ближайшем будущем, — на 90 процентов его работа.   

Резня в Мазари-Шарифе

С 1992 по 1997 год Мазари-Шариф был занят войсками генерала Абдул-Рашида Дустума. Этот афганский военачальник какое-то время сдерживал натиск сил исламских фундаменталистов. Однако в 1998 году талибы все же сломили сопротивление и вошли в город. Их контроль продолжался в течение трех лет. За это время там произошла самая настоящая резня непуштунского населения. Во время многочисленных казней и пыток, по самым скромным подсчетам, погибло свыше 2000 человек. 25 ноября 2001 года в превращенном в тюрьму форте «Калай-Джанги» в окрестностях Мазари-Шарифа начался кровавый бунт пленных талибов, при подавлении которого погибло около 700 человек.

Объективная реальность

Сами афганцы очень любят фотографироваться, сниматься на телекамеру и давать интервью. Эти люди откровенно радуются любой возможности выговориться и показать свою жизнь, что называется, без прикрас. Они безмерно доверяют журналистам, ведь афганские репортеры, видеооператоры, корреспонденты живут в тех же условиях, что герои их репортажей, терпят те же бедствия. Все это только способствует небывалой объективности поставляемой информации. Местами мрачной, грустной, но никогда не безысходной. Афганцы не любят убивать надежду даже по телевизору. У многих это единственное, что осталось в жизни. 

Возрастная категория материалов: 18+