Едем мы на родину

Когда летом прошлого года ребята приехали из Израиля в Новоивановку Свободненского района, они не знали, что такое зима и снег, что такое колоть дрова, полоть грядки и собирать грибы. Зато знали, что в большом городе за все надо платить и что где-то есть арабы и они бомбят. Почему большая семья сменила израильское гостеприимство на амурское и чем одно отличается от другого — читайте в нашем материале.

Дорога дальняя

 — До Москвы мы летели самолетом, потом опять самолетом — в Хабаровск, а потом на поезде до Свободного, а тут нас дедушка подвез, — старательно припоминает весь путь из израильской жары в амурскую Наташа Аронбаева.

Она самая младшая в семье. Это именно с ней первыми начали знакомиться новоивановские дети, когда в июле 2011 года переселенцы из Израиля впервые появились в селе. И неудивительно: кареглазая Наташа — маленький генератор светлой энергии.

Аронбаевы — это мама Аида Николаевна и четверо детей: девятилетняя Наташа, 12-летняя Берта, Евгений 14 лет и 16-летний Сергей. Есть еще папа, но пока он на заработках в Израиле. С семейством живет бабушка — мама мамы, а через два дома — семья свекрови. Если бы не она, Аронбаевы никогда не сменили бы городок на юге Израиля на российскую не глубинку даже, а глубину. Свекровь Тамара Швалова переехала сюда с Брянщины — сначала на заработки приехал муж, потом, в 2008 году, перебралась и она сама. Говорит, подошел климат — настолько, что даже отменили операцию на сердце.

— Сын был в гостях — ему понравилось, что здесь природа кругом. Вот они и переехали, — рассказывает свекровь. — У нас дети как на дрожжах подросли — они себя хорошо чувствуют. Я всех сыновей сюда перетащу: если мне тут хорошо, то и им тоже будет.

У Тамары Петровны, как в сказке, трое сыновей. Все они, когда были подростками, успели пожить некоторое время в Израиле — у отца. Двоих она потом вернула в Россию, а средний так и остался на «земле обетованной». Годы спустя он позвал братьев к себе. Старший — муж Аиды Аронбаевой, отправился в Израиль с семьей.

Кочевница Аида

 — Я не привереда. И очень легкая на подъем, если вижу, что мне это интересно, есть перспективы, — говорит Аида Аронбаева, ковыряясь отверткой в разобранной микроволновке.

Мы неожиданно нагрянули к ним в гости, когда нас уже не ждали. Добротный кирпичный дом внутри еще хранит следы переезда, которых хозяева немного стесняются.

Здешние перспективы мать семейства устраивают — есть огород, будет небольшое хозяйство. Она жалеет только, что не оформилась как участник программы по переселению соотечественников — семья получила бы неплохие подъемные. «Мы, знаете, в России тяжело жили, особенно когда переехали с Брянщины по программе расселения чернобыльцев — там, где мы поселились, были люди злые, говорили, что мы приехали на все готовенькое. С ними почти драться приходилось», — вспоминает переезды Аида Аронбаева.

У этой волевой женщины кочевая жизнь в крови. Она родилась в Туркмении и прожила там до 18 лет. Потом оказалась в России, вышла замуж, развелась и в Брянской области встретила второго мужа. Они поехали в Израиль с тремя маленькими детьми на руках, десять лет спустя вернулись уже с четырьмя.

 — В Израиле я хотела сделать хорошую операцию на ноге, — говорит она. — Здесь я бы еще 10 лет ходила и плохо себя чувствовала. А там сделала бесплатно, мне повезло — у меня была хорошая страховка.

За 10 лет в чужой стране Аида Аронбаева так и не выучила иврит — говорит, не хотела и не могла. Она сидела дома с детьми и по инвалидности получала пенсию величиной в минимальную зарплату, около 3000 шекелей (примерно 24 тысячи рублей).

 — Хорошо, что я такая, — улыбается на свою болезнь Аида Николаевна. — Хоть мне и самой плохо, но можно было не работать и детьми заниматься. Там тех, кто не ищет престижную работу, берут в поломойки, санитары и платят минимум, но этого едва хватает, чтобы снять квартиру. Мы жили в государственной квартире, долго я ее добивалась.

То, что город — не вариант для такой большой семьи, она поняла давно. Но попасть в израильскую деревню не так-то просто. В кибуц — деревенскую общину — семью примут, если муж и жена здоровы и могут работать. «Хотя платят там немного, но тебе дадут дом и всем обеспечат. Только работай», — говорит Аида Николаевна.

Добраться до российской деревни оказалось легче. Поначалу, когда они только приехали, сельчане стеснялись им помогать. А потом понесли одежду, вещи. Учитель начальных классов местной школы прошлым летом каждый день занималась с детьми русским языком, в итоге за два месяца они научились сносно читать и писать.

— Я не прихотливая — мне лишь бы дали жить спокойно, — рассуждает Аида Аронбаева. — Здесь принимают всех — живи, учись. А там: боже мой, если ты не иудей!..

Мечта о «тепленке»

— Мы переехали потому, что тут лучше и тут наша бабушка, — выдают семейные тайны трое младших Аронбаевых. — Наш папа сказал — давайте переезжаем. Хотел в Россию обратно. Мы тоже согласились — хотели белый снег увидеть. Там только дождь.

Мы сидим с детьми в кабинете литературы, для встречи со мной ребят отпустили с занятий. Девятилетняя Наташа все вертится и не может успокоиться: а как же урок? Тяга к учебе у нее проснулась уже здесь, хотя она единственная из всей семьи коренная израильтянка. «Там она мало что понимала — учителя говорят быстро и редко повторяют. А тут одни пятерки и четверки у нее», — говорит ее сестра Берта.

Там остались шумные школы — за свою жизнь дети сменили их больше пяти. Жара, которой дышала на город Офаким пустыня, пластмассовые колечки за шекель, подружки, которых теперь можно увидеть лишь в интернете. И бомбы — те, что арабы сбрасывали на город Беер-Шева, рядом с которым они жили.

 — Там тяжело живется, — в один голос говорят они. — Мы в городе жили — там надо за все платить. И школы там платные. Мама не работала, она домохозяйка. Папа работал на крыше — профессии у него нет, строитель — можно так сказать.

В Новоивановке их приняли «с удивленным лицом». Спрашиваю, почему, отвечают: «вроде бы из города приехали, а работаем хорошо». Тема работы для них насущная — в этом году они сами впервые сажали овощи и ухаживали за огородом. «Я больше всего люблю рубить дрова», — вдруг признается Женя. «А мне больше нравится собирать урожай», — говорит Берта. «А мне поливать», — сообщает Наташа.

— Мы все ухаживали за огородом. Собирали урожай всей семьей. Хозяйства нет пока, а через год, мама говорит, мы будем иметь козу. А я мечтала о тепленке, — пряча глаза, улыбается Наташа.

Братьям Аронбаевым скоро заканчивать школу. Оба уже определились с профессией: Женя хочет заниматься компьютерами, а Сергей решил, что пойдет в бульдозеристы. Но если для второго в Свободном есть училище, то Жене придется потрудиться, чтобы найти поблизости что-нибудь подходящее. Про отца они говорят куда охотнее, чем Аида Николаевна, но, как и она, ничего конкретного о его приезде.

 — Папа остался. Мы пока не знаем — он сказал, что весной приедет. Денег мало — там больше всего войны, а не работы, — признается Наташа.

Возрастная категория материалов: 18+