Казнить нельзя помиловать

Сотрудник полиции с улыбкой и тысячей извинений попросил нас пройти в патрульную машину и помочь в очень важном деле, а именно — побыть понятыми. Выдохнули, согласились. Я только открыла дверь патрульной машины, как поняла, о чем пойдет речь: запах перегара, парень лет 30-ти, а то и меньше, со стеклянными глазами и самое страшное — припаркованный на обочине огромный КамАЗ, груженый песком.

—  Послушайте ваши права и порядок действий, который сейчас нам предстоит осуществить, — страж порядка коротко и по существу объяснил суть вопроса. —  Молодой человек, лишенный ранее водительских прав, был задержан, так как, управляя автомобилем КамАЗ, превысил допустимую скорость. При получении объяснений у нас возникло подозрение, что молодой человек пьян. И сейчас на ваших глазах мы проведем освидетельствование. 

А пока нам объясняли наши права, Сан Саныч, так представился горе-водитель, разговаривал по телефону и всем своим видом пытался подчеркнуть собственную значимость: «Да не надо звонить генерал-майору, зачем… Откуда я знаю его фамилию — сидит протокол заполняет…» Лейтенант не проронил ни звука, молча делал свое дело. Повернулся уже с трубочкой в руках и спокойным тоном, похожим на запись автоответчика, рассказал нарушителю о его дальнейших действиях. Дыхнул Сан Саныч, и сомнения в его встрече с зеленым змием рассеялись окончательно — в несколько раз выше нормы.

— Что ж ты, пьяный, на такой огромной машине за руль полез, неужели не страшно и за себя, и за окружающих? —  вопрос я задала в никуда, даже не надеясь вменяемый ответ получить.

А парень вдруг  эмоционально так, с искренним, как мне показалось, раскаянием заговорил:

— В деревне делать нечего сейчас, работы нет. А у меня трое детей, жена в декрете. Пришлось в город уехать — снимаем общежитие. Вот позвонили вечером — попросили груз довезти за наличку, я и бросил все — за каждую копейку цепляюсь. Дурак, конечно, но что теперь сделаешь.

— А не думал о том, что дети могут в лучшем случае на большой срок без отца остаться, а,быть может, и навсегда? А мы вокруг — мимо проезжающие —  со своей жизнью, со своими планами тут при чем? Под удар ведь ставишь не только себя…

Отвернулся, замолчал,  скупую мужскую слезу по щеке кулаком размазывает. И жалко как-то нестерпимо стало этого парня непутевого.  Лучше бы начал, как многие на его месте, хамить, огрызаться — «не ваше дело»… Все было бы ясно и понятно: виноват, получи заслуженное наказание. А здесь как-то ответственность размазалась: между ним, жизнью такой, государством. Между всеми. Но это скорее сиюминутное, материнское.

И тут же картинка в глазах: папа, мама, детки идут через дорогу на зеленый сигнал светофора… почему в 22:00? От бабушки, может,  возвращаются — засиделись, заболтались под пироги горячие…  И  вдруг эта тень сбоку — на скорости огромной… 

Жалко до боли тех жертв неслучившихся, на чью могилу он, возможно, вез свой песок в КамАЗе. А пока — штраф и очередное отстранение от управления транспортным средством.  Статья за покушение на убийство законом не предусмотрена.

«Спасибо, что следите за нашей безопасностью», — поблагодарили мы патрульного, выходя из машины. «Калинина — Ленина — на огромной скорости черная "Виста" номер… водитель не остановился, возможно, в состоянии алкогольного опьянения», —  ответила нам рация.