Ссадина вне закона
В жизни каждого человека есть один неповторимый период — период, когда он учится ходить. Как правило, сам он его совсем не помнит. И это хорошо — воспоминания были бы не из приятных. Ведь первые шаги малыша — это не только восторг и радостные возгласы окружающих его взрослых. Это еще и неминуемые синяки и шишки в большом количестве. Пока маленькие ножки учатся чувствовать себя уверенно, они постоянно спотыкаются, за что-то задевают. Кроха, который учится ходить, падает по 20 раз на дню, порой выписывая такие неожиданные кульбиты на ровном месте, что сердце екает.
Конечно, мы, мамы, стараемся оградить наших любимых чад от жестких падений. Мы уводим их в сторону от острых углов, расчищаем путь от разбросанных игрушек, сворачиваем мягкие половики, а на прогулках выбираем асфальт поровнее. Но они все равно падают и падают, плачут, встают и снова идут. Это цена, которую человеку приходится платить за великий дар, данный нам природой — возможность ходить.
К сожалению, даже самая тщательная родительская опека иногда дает сбой, и случаются казусы, подобные тому, что недавно произошел с моей подругой и ее малышом. Оксана готовила ужин, а Андрюшка, которому год и два месяца, играл с папой и старшим братом в конструктор. «Мальчишки» построили замок и огородили его забором. Пока младший разбирался с цветными детальками, старшие на что-то отвлеклись. Паренек сделал несколько шагов внутри игрушечного заборчика и, хотя он уже весьма прилично ходит, вдруг споткнулся и упал. Падение оказалось неудачным — Андрюшка рассек лоб. Ссадина была небольшой, но, как показалось Оксане, довольно глубокой. Успокоив сына, сама она начала паниковать и вызвала скорую — вдруг надо наложить швы?
Врачи неотложки осмотрели мальчика и, хотя на вид с ним все было в порядке, настояли на поездке в детскую областную больницу. Ударился головой — надо сделать рентген. Ну, надо — значит надо. В больницу с Андрюшкой поехали оба родителя.
После осмотра невролога Оксана окончательно успокоилась. Врач сказал, что признаков сотрясения мозга нет. Паренек выглядит абсолютно здоровым. Рентген же не получился. Андрей — малыш с характером, никак не хотел покоряться рентген-аппарату. Вот и вышел снимок бракованным. Переделывать его Оксана не согласилась — зачем двойная доза облучения? И так ясно, что тревога оказалась ложной. В общем родители вздохнули с облегчением и направились к выходу. Но не тут-то было.
На выходе их ждали полицейские. Всех попросили проехать в участок для дачи показаний. Оказывается, любое обращение в скорую с детскими травмами фиксируется в полиции, и взрослые, ответственные за травмированного ребенка, обязаны дать объяснение, при каких обстоятельствах он пострадал. Сам упал? Или помогли? А, может, это вообще не ссадина от падения, а над малышом издевались? Процедура оказалась не быстрой. Домой семья Петровых (назовем их так) вернулась уже глубокой ночью.
Когда случаются подобные истории, меня всегда мучает вопрос: для кого ведется подобная работа по выявлению «неблагополучных» семей? Ведь в случае Петровых ситуация очевидная — долгожданный второй ребенок (родителям по 40 лет), оба здоровые адекватные люди. Никаких признаков неблагополучия. У крохи есть все, о чем только можно мечтать.
Утром Оксану разбудил звонок в дверь. Пришла врач из детской поликлиники, чтобы осмотреть «мальчика с сотрясением головного мозга». Оказывается, из-за того что рентгеновский снимок не удался, в детской областной Андрюшке заочно поставили сотрясение. На всякий случай. Вот так, за один вечер заботливые и любящие родители превратились в нерадивых и жестоких, а здоровый малыш заработал серьезный диагноз. Я не удивлюсь, если Петровых теперь будет навещать и участковый полицейский. Ведь ссадина на лбу годовалого ребенка — это ЧП похлеще наркоманов, бытовых скандалов и мелкого хулиганства на районе.
Когда случаются подобные истории, меня всегда мучает вопрос: для кого ведется подобная работа по выявлению «неблагополучных» семей? Зачем тратить силы, время, чтобы найти черное в белом? Ведь в случае Петровых ситуация очевидная — долгожданный второй ребенок (родителям по 40 лет), оба здоровые адекватные люди. Никаких признаков неблагополучия. У крохи есть все, о чем только можно мечтать. Он общителен и весел. Просто еще не научился ходить как взрослый. Он падает! Любимого, обласканного ребенка видно невооруженным взглядом. К чему эти унизительные процедуры, этот формализм? Или родители, которые избивают своих малышей, тоже вызывают бригаду «03» из-за ссадины на лбу? Сильно сомневаюсь.
А, может быть, вся эта работа направлена на то, чтобы мы, вечно паникующие мамочки, как можно реже тревожили скорую? Ведь зная о том, через что придется пройти, я, например, прибегну к помощи неотложки только в самом экстренном случае. А кто-то будет замалчивать ситуации, когда ребенку нужна медицинская помощь. Как, например, еще одна моя подруга. Ее пятилетняя дочь прыгала по комнате и, что называется, допрыгалась — с размаху «оседлала» тонкую деревянную спинку кровати. Травму в интимном месте у ребенка мама залечивала своими силами. Свой отказ ехать в больницу объяснила просто: «Папу нашего потом затаскают по допросам — будут подозревать, что он пытался ее изнасиловать».
Те, кто написал должностные инструкции для действия врачей и полиции в подобных ситуациях, безусловно, совершили очередной перекос. Что мы имеем в итоге? Более бдительных родителей? Нет, скорее запуганных. Станут ли меньше падать дети, которые учатся ходить? Нет. Ведь это неизбежный процесс, продиктованный самой природой. И никакие должностные инструкции не в силах его изменить.