Анатолий Оськин: «Один из последних сюжетов в нашей гравировке — визит Романа Абрамовича»

Фото: Арина Шевченко

Прогресс в движении

— Анатолий Александрович, расскажите о промысле, незнакомом для благовещенцев?

— Резьба по кости — промысел очень древний, по датировке ученых некоторые изделия достигают возраста от полутора до двух тысяч лет. Все начиналось с хозяйственных вещей — наконечников для гарпунов и стрел. Позже стали делать украшения, тотемы, изображать божества. Резьбой по кости занимаются еще в Архангельске, Магадане, Якутске, Салехарде. Но мы единственные, кто режет по бивню моржа. И мы не пытаемся перейти на другой материал. В 1931 году была создана наша мастерская, промысел обрел законодательную форму. Гравировка и резьба по кости стала профессией, службой. Треть села работала в мастерской, были открыты филиалы в близлежащих селах. Пика популярности дело достигло в 1971 году. В то время работали 173 мастера. Это был настоящий завод, который относился к местной промышленности. Делали изделия из кожи и меха оленя, рогов, кости кита — всего, что добывали зверобои на берегу Северного Ледовитого океана.

— Когда поделки приобрели современную форму? Какими были первые сюжеты?

— К девяностым годам мастера стали понимать, что статические формы невыгодны с художественной точки зрения. Многие решились получить художественное образование в вузах страны. Изучили анатомию. У животных стали прорисовываться мышцы, мордочка. Благодаря этим мастерам олени перестали стоять, теперь они бегут с высунутым языком. Ведь на самом деле, когда олени бегут, у них языки аж по коленкам бьют. Такая система охлаждения. Стали появляться разные сюжеты — отлов оленей, лежбище моржей, коллективное вытягивание из воды байдары. Все они почерпнуты из жизни села. Мы показываем то, чем живем.

Поделить оленей

— Читала, что работы уэленских мастеров выставлены в музеях почти всех европейских стран. Как они туда добрались?

— Со временем нашими работами заинтересовались косторезы Швейцарии, Франции, Германии. Изделия начали завоевывать популярность, расходились по всему миру. Их стали покупать как в музеи, так и в частные коллекции для украшения интерьера. За рубежом люди высоко ценят натуральные природные материалы. Наши изделия бережно хранят, передают по наследству и даже делят при разводе. Не так давно разводились супруги из Нидерландов и не могли поделить приобретенную совместно работу наших мастеров. Нам пришлось их консультировать и отправлять в суд разъяснения.

— А в Благовещенске изделия нашли своего покупателя?

— Многие проявляли интерес, рассматривали, удивлялись, задавали вопросы. Но покупателей не было.

— Так дорого продаете?

— Да. Ниже восьми тысяч изделий нет, на самые дорогие ценник переваливает за сто тысяч рублей. Цена складывается из килограмма сырья. Три тысячи рублей стоит килограмм бивня. Средний бивень весит полтора-два килограмма. Все фигурки делают из цельных кусков, плюс подставка, гравировка и полировка. Бивень моржа ведь не такой красивый, как сейчас перед вами. Он имеет грубый неприглядный вид, грязный, слоистый. Часто на нем бывают наросты, моржи ведь живут в воде и зубы каждый день не чистят, как мы! Работа мастера здесь очень большая.

Роспись по моде

— Бивень моржа — это благодарный материал или привередливый?

— В работе с ним много секретов. От момента добычи сырья и до начала работы проходит не меньше трех лет. Все это время клык хранится при определенной температуре и влажности, чтобы высохло его нервное окончание — пульпа. Иначе бивень просто треснет. Мастера дома под ванной устанавливают ящик с влажным песком. В него кладутся бивни, сверху присыпаются еще одним слоем песка. Через каждые три месяца бивни нужно переворачивать. Перевозить готовое изделие тоже непросто. Каждую фигурку заворачивают в воздушно-пузырчатую пленку, чтобы они друг друга не касались. Материал весьма хрупкий.

— Почти на каждом изделии есть и гравировка. Как прогрессировал косторезный промысел — ясно, а работа граверов со временем меняется?

— Конечно. Граверы — это истинные художники, хотя изначально их труд носил функцию письма, передачи информации. Первые мастера выцарапывали рисунок специальным коготком и затирали его сажей. Изображения были черно-белыми. Со временем они стали разрабатывать цветную гравировку. Море стало синим, трава — зеленой, моржи — серыми, бурыми, фиолетовыми. Вместо сажи в ход пошли различные химсоставы. Буквально два года назад, когда в моде было ретро, монохромные открытки и фотографии, наша черно-белая роспись пользовалась большой популярностью. А цветные работы особо не продавались. Сейчас в моде яркие краски — кислотные зеленые, малиновые, желтые. Мы это понимаем, но пока не знаем, как отразить их в работах. Ведь в природе все очень плавно, и таких цветов нигде не встретишь.

Абрамович в искусстве

— Какие сюжеты или ноу-хау появились в промысле за последнее время?

— У нас появились так называемые поделки с запахом. Это изделия из ребра кита. Если понюхать, они пахнут морем, а некоторые чуют аромат морской капусты.  На самом деле это запах китового жира. Когда я ехал на выставку, думал, здесь будут и местные амурские аборигены. Они бы это оценили. Для многих северных народов это запах детства и дома. Такую идею нам подкинул известный чукотский писатель Юрий Рытхэу. Он переехал в Санкт-Петербург, часто бывал в Германии, Франции, Австрии, но ему всегда не хватало запаха дома. А одним из последних сюжетов в гравировке стал визит Романа Абрамовича. Наши мастера быстро нанесли на бивень, как люди встречали его вертолет. Работу потом подарили Роману Аркадьевичу, но он сказал, что на себя там не похож.

— За то время, что российский олигарх руководил округом, жизнь мастеров как-то изменилась?

— Прогресс почувствовали все жители Чукотки, не только косторезы. Роман Аркадьевич прилетел в запущенный регион, где люди больше полугода не видели зарплаты. Не делая кардинальных переворотов, он потихоньку привел жизнь к стабильности. Жители стали получать деньги, смогли оплатить квартиру, купить снегоход или ружье, каждый день иметь свежий хлеб на столе. Он привлек в наш край свои частные инвестиции, подтянул туда своих друзей, создал хорошую команду руководителей, которые остались после его отставки. Для мастеров это стало своего рода стимулом. В 2010 году наша мастерская стала автономным учреждением. А мастера получили статусы индивидуальных предпринимателей. Правда, со временем их стало меньше. Сейчас у нас работает 21 мастер.

Косторезы с детства

— Нет проблем с передачей знаний и навыков молодому поколению?

— Нет. Четверть наших мастеров — молодые люди. В основном это дети мастеров, которые по какой-то причине покинули промысел. С этим делом дети нашего края сталкиваются уже в детском саду. Там проходят первичный курс обучения, пытаются вырезать то, что им интересно, например «Смешариков». На базе нашей мастерской работает детская школа искусств. В течение пяти лет мастера обучают ребятишек азам резьбы и гравировки. Сейчас обучение проходят около двадцати ребят.

— Какую пользу дало вам участие в русско-китайской ярмарке в Благовещенске?

— Я познакомился с китайскими мастерами и многими амурчанами, которые проявили интерес к работам. Жаль, не удалось встретиться с местными аборигенами, им наверняка приглянулись бы некоторые изделия. А вообще, очень понравилась погода у вас. На Чукотке сейчас градусов девять тепла, а у вас — тридцать два! У нас сейчас лето, люди все на берегу рыбу ловят. Женщины — в тундре ягоды собирают. Уже, наверное, поспела морошка, и грибы вот-вот пойдут.

Возрастная категория материалов: 18+