Оксана Миняева
Ломоть эпохи
Можно насобирать тысячу примет исторической вехи, но самым верным показателем того, что происходит в стране, будет одна — буханка хлеба. Сейчас для меня вкус времени то стабильный «Столичный», то с ароматом бескрайних просторов «Фермерский», а то и вовсе утонченно-праздничный «Кернброд». А вот 90-е запомнились привкусом уксуса и мякиной безысходности. Тогда для меня самым лучшим и дорогим подарком была душистая буханка черного, привезенная с малой родины земляками-дальнобойщиками.
Наше поколение — самое экспериментальное, заснувшее в колыбели Советского Союза, а проснувшееся на чемоданах перестройки. Мы были первыми инфицированными Западом: импортные батончики «Марс» и гуманитарная помощь в виде непонятной субстанции масленичного вкуса «Рама», видик с кассетами «Брюса Ли» и запретным «Калигулой». Мы учились 10 лет при одиннадцатилетке, носили «Абибас» и навсегда остались пионерами. В наследство нам досталась память о добротных и недорогих натурпродуктах. Это сейчас есть экостиль, мода на натуральное, которое воспринимается чем-то удивительным и эксклюзивным. А тогда редкостью были нейлоновая майка и заморский кетчуп.
30 лет назад, в 1984-м, в моей жизни произошло сразу несколько знаковых событий. Во-первых, я стала взрослой — пошла в 1-й класс, во-вторых, мы с мамой переехали из учительской коммуналки без удобств в коммунальную квартирку. В-третьих, неподалеку от нового жилища открыли единственный в поселке стадион с катком. С гирляндой из выкрашенных дешевенькой гуашью лампочек Ильича! Но самым главным было открытие пекарни. Там производили конфеты «Птичье молоко», лимонад «Тархун». В простых коробках и бутылках, совсем не притязательные на вид, но очень вкусные. В пекарне пекли вкуснейший хлеб. Серый и черный. По 16 и 18 копеек. Для нас, детворы, поход за хлебом был целым событием! Мы знали время подвоза свежего хлебушка и неслись в магазин, чтобы первыми вдохнуть пшеничный запах, пока грузчик тащит поддоны к окну-приемнику. А потом, купив буханку, целый час шли в свой двор, который был на самом деле в 7 минутах ходьбы. Петляли по ближайшим закоулкам, объедая с неказистого «кирпича» румяную хрустящую корочку. Вкуснее нее были разве что новогодние три мандарина из школьного подарка да рыбный пирог соседки-чеченки. Хотя если на свежий хлебушек намазать свежее маслице и посыпать сахаром, то он и с пирогом может посоперничать. Это был наш «синнабон». Собственно, мы так жили: без выбора, в суровых северных условиях, но с радостью в душе, делая праздник из простых мелочей.
Для нас, детворы, поход за хлебом был целым событием! Мы знали время подвоза свежего хлебушка и неслись в магазин, чтобы первыми вдохнуть пшеничный запах, пока грузчик тащит поддоны к окну-приемнику. А потом, купив буханку, целый час шли в свой двор, который был на самом деле в 7 минутах ходьбы.
За последующие 10 лет вместе со всеми реформами государственного строя изменилась и форма хлеба. Она стала более презентабельной. Вкус его остался неизменным. Наверное, потому что даже в новой-старой пекарне, выкупленной частником, процесс выпечки все равно был «ручной» и все готовили по союзной привычке — для себя. Впрочем, вкус хлеба того времени был совершенно особенным. Жили по принципу «что нашел (достал, вырастил, выменял), то и съел». До нас рыночная экономика не доходила, как и баржи по северному завозу. Радовались хлебу по чековым книжкам, супу из заморской консервы «Плевень», пустому, лишь с перловкой, да выпахивали тайгу под целину, чтобы была хотя бы картошка. В поселок съехалась строить будущее интеллигенция со всего Союза — про нас говорили «якутский БАМ». Поэтому вести фазенду (огород) или хотон (теплая изба для кур, свиней и прочей живности) учил журнал «Приусадебное хозяйство».
Новый год для нас тогда наступал в конце сентября, когда баржа с кормовыми арбузами для буренок и хрюш вмерзала в реку и померзшую ягоду тащили в поселковские «Северянку» или «Геолог». Это был наш первый экономический опыт: дети записывались и по нескольку суток стояли в очереди, сверяя свой номерок на ладошке в 5 утра, чтобы у работающих взрослых была надежда — на столе что-то будет. Буханка хлеба во времена неведомого явления под названием «дефолт», сделавшего из простых смертных первых российских «миллионеров», стоила тысячу рублей. Появились первые предприниматели. Пекари нового времени предлагали высокий, белый, красивый хлеб, но абсолютно безвкусный, «из воздуха».
В те годы население поселка с уровня почти 18 000 сократилось до 3,5 тысячи. Разъезжались в поисках лучшей жизни, кто куда. В 1992-м мы на разведку поехали в тихий и уютный Благовещенск-на-Амуре. Не были здесь давно, поэтому я ехала в город детства, к бабушке, которая жила неподалеку от «Дома хлеба». И отпускное утро для нас начиналось с ни с чем несравнимого аромата свежего хлеба. Но спустя 11 лет некогда закрытый Благовещенск встретил отменой пограничного режима, приписки «на Амуре», вьетнамским рынком и серой уксусной хлебной мякиной. Мы жили в еще застраивающемся третьем микрорайоне, где с хлебом была напряженка. Местные говорили, что пекли его чуть ли не солдаты. Строить новую жизнь нам было непросто. Но больше всего не хватало вкусного хлеба. В то время из поселка в Приамурье ездили за «Дошираком» да колбасой предприниматели. Выходило дешевле, чем закупаться в том же Якутске, хотя он ближе. Останавливались у нас. В благодарность за гостеприимство мы просили только одно — хлеба! Неказистую родную буханку ароматного черного с хрустящей корочкой…
Наступили двухтысячные — в стране жизнь налаживалась. Появились новые виды хлебобулочных изделий. Я перестала просить земляков привезти северного хлебушка, выбрав «Столичный» одной из местных пекарен. Не вкус детства, но продукт вполне отвечает пристрастиям «натуралиста». Какой для меня сегодня самый вкусный хлеб? Затрудняюсь с ответом. На полках только одного магазина насчитала 24 разновидности. Даже кукурузный, томатный и фитнес-хлеб, поделенный для утреннего приема и вечернего! Ценники — от 7 рублей за разнокалиберные буханки, «кирпичи» и караваи до 75-ти. Наверное, для меня сегодня хлеб со вкусом стабильности, колоссального разнообразия по названиям и производителям. Однако маленькую радость от покупки свежего хлебушка заглушают проблема выбора и аромат других хлебобулочных печеностей. Поэтому я, как в детстве, просто беру буханку с самой хрустящей корочкой и непременно делаю в ней первый укус, выходя из магазина. Никакой чизкейк не нужен!
Возрастная категория материалов: 18+
Амурская правда
от 04.09.2014
Комментариев пока не было
Комментариев пока не было
Материалы по теме
Андрей Анохин: «В 90-е годы даже печенье становилось валютой» 
Андрей Анохин: «Все бабушки пекут блины»
Казачество — важная часть истории Приамурья: в Константиновке открылся центр казачьей культуры
Наше фирменное угощение в детстве — отломить корочку, мягкую сторону пропитать подсолнечным («вонючим») маслом, посолить, а саму корку натереть чесноком. Объедение! До сих пор практикую и сразу, как тот кулинарный критик из «Рататуя», уношусь в свой барак из детства, ковер на стене, телефон на проводе, алоэ на окне, за окном: «А Марина выыыйдет?»
— Марина МоскалюкТак вкусно написала, Оксан. Вспомнила себя — белобрысую первоклашку:) также шла с пекарни и по дороге за разговорами с подружкой сгрызали полбуханки. Запах детства. Так тоскую по тому безсуетному времени-по тем маленьким по нынешним меркам, но таким памятным радостям.. А сейчас дочь искренне удивляется «мам, ну вот честно.... Ну вот чем вы занимались без компов? Без планшета... А где общались если Вконтакте не было? У вас еще и двд не было??? И пульта от телека??? Кошмааар!». А мне так хочется в эти минуты взять ее с собой и приоткрыть закулисье нашего советского детства:) жаль, машину времени еще не изобрели... Хотя все к тому идет. Спасибо еще раз:)
— Репина Анна (гость)