— Геннадий Александрович, что такое экономический кризис и действительно ли он уже у нас в стране? 

— Перефразируя известное высказывание, можно ответить так: кризис — это когда низы не знают, как жить дальше, а верхи не знают, как управлять экономикой. Если исходить из оценки экспертами развития экономики, то у нас сейчас практически рецессия. По оценкам Банка России, в ближайшее время нас ожидает спад экономики примерно на 3%, по оценкам всемирного банка, нулевые темпы  роста, ну во всяком случае экономические сложности, как минимум серьезное предкризисное состояние — это то, о чем сегодня можно говорить смело. 

— На нашей памяти было еще как минимум два заметных кризиса, которые переживала наша экономика. Вообще, это нормальное цикличное явление или это не норма? 

— На каждой территории производительные силы развиваются по-разному. Происходит передел собственности между государствами, внутри государства. Поэтому периодический спад в экономике — это норма. Другой вопрос: кризисы могут быть затяжными и глубокими, а могут — и не очень. На мой взгляд, между кризисом 2008 года и нынешним маловато прошло времени. 

Насколько быстро мы выйдем из кризиса, зависит от того, как будет работать команда, которая занимается экономическими вопросами.

— С осени у всех на устах две темы: падение рубля и снижение цен на нефть. Эти события взаимосвязаны? 

— По оценкам экспертов, на 25 % на обесценивание рубля влияют цены на нефть, на 25 % — ситуация с Украиной, ну а остальные 50 % — это наши внутренние экономические факторы. У нас большие проблемы в банковской сфере. Только представьте: за год были отозваны лицензии у 92 банков, 43 подверглись санации.  Причины — нарушения банковского законодательства и даже криминал. У населения подорвано доверие к банкам. Представьте такую ситуацию: на предприятии работают 30 человек —  и вдруг закрывается банковский счет. Это значит, нет ни зарплаты, ни переводов средств — ничего теперь нельзя сделать. У предприятия начинаются серьезные проблемы по вине банка. Вопрос: куда смотрели правительство, Банк России, почему довели до этого? Во-вторых, эти же банки активно скупали валюту в конце ноября, что стало работать на понижение курса рубля. Совпали интересы различных игроков рынка на данный момент, которые способствовали снижению курса рубля.

— А цена нефти почему стала падать? 

— От нефти зависит экономика не только России, но и других стран: Казахстана, Норвегии, например. Цена падает везде. Но у нас обесценивание нефти произошло примерно на 50 % , а в Казахстане — 10—12 %. Но это уже геополитика. 

— Можно сказать, что по амурской экономике кризис уже ударил? 

— Можно терять то, что имеешь. Мы имеем энергетику, которая участвует в экономике только своими налогами, так как энергетическая компания Приамурью не принадлежит. Так же, как и золотодобывающие компании. А производства у нас нет, ни до кризиса, ни во время него.

 — Но уже подорожали продукты, существенно выросли в цене лекарства... 

— Это логичная реакция. Мы ведь на 40 % зависим от импорта. Лекарства те же покупаем за рубежом, рассчитываемся с поставщиками в долларах. Некое лекарство, к примеру, как стоило 5 долларов, так и стоит. Вот только рублей теперь за него отдать надо больше. Следовательно, и потребитель должен больше платить. 

— Люди надеются, что правительство как-то повлияет на рост цен. Может быть, заморозит цены на что-то? 

— Это, конечно, можно сделать, но тогда те продукты или лекарства, на которые ценники заморозили, просто исчезнут с полок.

Надеяться на слишком высокие цены на нефть я бы не стал. Спасти нас может только производство. Оно обеспечит более быстрый выход из кризиса.

— Амурчане боятся нового года. Боятся, что цены взлетят резко на все. Боятся еще большего обвала рубля и потери своих сбережений — как в 90-х. 

— В начале 90-х годов инфляция доходила до 2,5 тысячи процента в год. Ставка рефинансирования Центробанка достигала 180 % и даже одно время была 210 %. Сейчас подобного не наблюдается, так что развития событий по сценарию 90-х быть не должно. Хотя негативные моменты будут: вероятнее всего, не удастся избежать секвестирования отдельных статей бюджета, сокращения работников в разных сферах, в том числе и чиновников. Ну и сама инфляция в наступающем году будет больше. Чтобы изменить ситуацию, нужен новый экономический курс. Что же касается накоплений каждого отдельно взятого человека, то, безусловно, выиграют в сложившейся ситуации те, кто держит свои сбережения в долларах, евро или юанях. 

 — Как вы считаете,  два года — это реальный срок для того, чтобы выйти из кризиса? 

— Это глобальный вопрос. Насколько быстро мы выйдем из кризиса, зависит от того, как будет работать команда, которая занимается экономическими вопросами. Если проанализировать различных экспертов, то можно сделать вывод, что два года — это очень оптимистичный прогноз. На деле все может несколько затянуться. Например, не все ведь заинтересованы в высоких ценах на нефть. Мы заинтересованы, а Европа — нет. Они развивают новые технологии, нацеленные на минимальное потребление энергии, топлива. Надеяться на слишком высокие цены на нефть я бы не стал. Спасти нас может только производство. Оно обеспечит более быстрый выход из кризиса. 

Возрастная категория материалов: 18+