«Левиафан» мимо кассы
Не смотрел «Левиафан», но осуждаю. Повинуясь общественному порыву, скачал в интернете фильм, а посмотреть так и не собрался. И вряд ли буду смотреть в ближайшее время. Многочисленные комментаторы все желание отбили.
Во-первых, смутил лоснящийся внешний вид Звягинцева, раздающего интервью о «сермяжной» российской действительности. Судя по заявке, фильмы, подобные «Левиафану», должны быть прочувствованы на собственной шкуре. Однако на голодного и затурканного жизнью очевидца событий режиссер явно не тянет, а значит, есть весомый повод усомниться в достоверности кинокартины.
Во-вторых, просто убили эмоции экспертов и критиков. Не все, но очень многие говорят: «Это настоящее кино, о настоящей жизни». При этом не скрывают своего удивления от увиденного. Создается впечатление, что, живя в России, такой России они еще не видели. Оказывается, «Левиафан» многим раскрыл глаза на происходящее. Чтобы верить в экранное действо, нужно в нем узнать себя. В отзывах это не прослеживается. О российской безнадеге рассуждают инопланетяне, впервые опустившиеся на грешную землю.
Тут два варианта — либо кино не про Россию, либо критики живут за ее пределами. Если же речь об отдельной истории, то к чему тогда привязывать к ней всю страну? Теперь вся эта куча рецензий напоминает набор взаимоисключающих понятий.
Авторы фильма не верят в своего зрителя и боятся, что зритель ответит взаимностью.
Собственно, этим многое объясняется. Даже то, что награда нашла героя задолго перед российской премьерой. Американский «Золотой глобус» достался Звягинцеву по итогам заокеанской премьеры. Благодаря накалу геополитических страстей там точно не готовы придираться к фактичности подобного кинопродукта. Первый показ в России запланирован только на февраль. Появление качественных копий в интернете может говорить о попытке оправдания будущего премьерного провала. Авторы фильма не верят в своего зрителя и боятся, что зритель ответит взаимностью.
На этом фоне вспомнилось недавнее творение Кончаловского («Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына» — прим. редакции). Правда ему простительно — он за рубежом живет и этого не скрывает. К нам приезжает только кино снимать. Про нас самих нам и показывает. В плане оценки актерской игры вся эта трагикомедия про почтальона мне очень понравилась — начинал смотреть на одном дыхании. После сцены с лошадью хотел выключить телевизор. Ни один уважающий себя бедняк-страдалец не позволит себе пахать огород лошадью. Это дорого. Очень дорого. Потому что лошадь нужно кормить круглый год много лет подряд. И не только кормить.
Мотоблок заправляется только по мере необходимости — пару раз в году. Кончаловский этого не знает. Он не знает, что голодающий российский крестьянин пашет огород исключительно мотоблоком, как вариант — копает землю лопатой.
Можно, конечно, еще тракториста нанять. За бутылку. Но это всего лишь бутылка. Да и само наличие личного трактора у тракториста (прошу прощения за тавтологию) сводит на нет все штрихи к российской нищете и безысходности. Поэтому у Кончаловского лошадь. Боюсь представить, что там у Звягинцева.
В тот раз «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына» досмотрел с большим трудом, сожалея о потраченном времени. С «Левиафаном» такой номер повторять не хочу. Дел и без того много. Не то кино. Поэтому, как говорится, — мимо кассы.
СОВЕТУЕМ ПРОЧИТАТЬ
«Большая рыба»: мнение кинообозревателя АП Андрея Митрофанова.
