Анна Большова: «Чтобы сохранить семью, учитесь разговаривать с мужем»

Фото: Андрей Ильинский

О благодарных зрителях

— Анна, здравствуйте, что вы делали в Люксембурге?

— Работала. Проводила мастер-классы для детей из русскоязычной школы.

— После появления сына вы стали больше времени посвящать детским проектам?

— Да, и это мне приносит огромное удовольствие. Благодарней, чем дети, зрителя нет. От общения с ними испытываю фантастические ощущения. Я сейчас задействована в проекте московской филармонии «Сказка с оркестром». Читаю «Питера Пэна» под чудесную музыку Чайковского, Шостаковича. Когда впервые вышла на сцену, мне показалось, что нахожусь в пустом зале и кругом какие-то точечки. Детки такие маленькие, что их не было видно в огромных креслах. После спектакля ко мне хлынул нескончаемый поток: ребята несли тюльпанчики, хризантемы. Такое количество цветов я никогда в жизни не получала! Они дарили букетики, тянули ко мне ручки, а личики такие серьезные. Каждому хотелось потрогать тетю-сказку.

— Ваш сын уже проявляет артистический талант?

— Да. Как бы я ни зарекалась, похоже, он пойдет по моим стопам. Хоть ему всего семь лет, он учится во втором классе, но уже чувствуются актерские гены. Он поет и замечательно читает стихи. И очень компанейский.

— Вы и ваш муж-художник — люди творческие. Как уживаетесь вместе?

— Стараемся сохранять демократию. Как я сказала, так и будет (смеется). Главное — разговаривать  друг с другом. Важно просить прощения и признавать свои ошибки. Но это вовсе не значит, что мы такие идеальные и вежливые. Хотя у меня муж молчун, и до последнего времени мы друг друга отлично дополняли. Однако с годами супруг стал более разговорчивый. Недавно повез меня в аэропорт, я опаздывала на рейс. Он едет, и у него рот не закрывается, все комментирует по дороге, не умолкая. У меня был шок — мой муж умеет разговаривать. Теперь мы можем и покричать друг на друга. Но это уже предел. Дальше — либо драться, либо разводиться. Теперь мы стали умнее, быстро заканчиваем скандалы и садимся за стол переговоров. Люди должны понимать, ради чего они живут вместе. Есть ребенок, есть ради кого засунуть свои амбиции куда подальше и выслушать другого. Когда ты детально разбираешь с человеком сложную ситуацию, ты становишься с ним ближе, роднее. Пуд соли вместе с ним съедаешь.

— Вы мягкий человек?

— Я — сложный человек. Самокритик и самоед. Любые неудачи — личные или творческие — списываю на свой счет. Значит, это я плохо сделала. Мне как-то один режиссер сказал: «Анна, если ноги кривые, то ты можешь быть веселой, грустной, но ноги все равно останутся кривыми».

— А как вы вообще относитесь к своей публичности?

— Да никак. Ты не имеешь права выйти на люди ненакрашенной, ты не имеешь права выйти в мятой одежде, ты должен все время следить за своей физиономией и речью, ты должен соответствовать…. Застрелиться можно, жизни не хватит все это делать. Зачем на себя наклеивать ненужную маску? Лучше эти силы потратить на семью.

«В тренажерку и к косметологам не хожу» 

— Как поддерживаете себя в тонусе?  

— Да особо никак.Иногда совершаю набеги к косметологу, но не регулярно. В тренажерный зал не хожу. А вот без крема не могу, у меня сухая кожа. Всегда беру с собой в дорогу. В безвыходной ситуации могу  лицо и кремом для пяток намазать. Как-то раз поехала к друзьям на дачу, по дороге вспомнила, что косметичку дома забыла. Заехала в ближайший магазин, купила дешевый российский крем за три копейки. И он мне так понравился, что до сих пор этой маркой пользуюсь.

— А стройность фигуры?

— Когда-то моя знакомая сказала: чтобы похудеть, надо не есть и не спать. Мне всю жизнь говорят, что на экране я выгляжу гораздо толще. Когда я снималась в «Остановке по требованию», весила на шесть килограммов меньше, чем сейчас. Девушки скуластые, с острыми плечами всегда выгодно смотрятся на экране. А актрисы с покатыми плечами, выраженной грудью, щечками выглядят солидными барышнями. Я из их числа. Я ем все что угодно и очень рада, когда перестаю биться локтями о кости бедер. Мне повезло с конституцией. Если бы кто-то другой ел столько сладкого, сколько я, был бы как колобок.

— Где и как вы отдыхаете в отпуске?

— Я люблю отдыхать с семьей на море. Просто лежать и наслаждаться покоем. Отдыхаем в России и считаем, что у нас замечательная природа. Второй год подряд мы ездим на Черное море. Снимаем дом в частном секторе. Меня нисколько не смущает, что масса людей, как креветки, лежат на берегу. Поверьте, никто ни на кого не смотрит, каждый занят собой. В толпе легче затеряться, а в очках и панаме все курортники одинаковые.У нас есть огород в деревне, где мы выращиваем все овощи: картошку, капусту, морковку, свеклу. И заготовки на зиму делаем. К концу света 2012 года готовились основательно. Я наварила невероятное количество кабачковой и баклажанной икры. До сих пор едим.

«После «Ледникового периода» на коньках не катаюсь»

— Телепроектами я не злоупотребляю, — признается актриса. — Не хочется позориться и потом заходить в свой театр через служебный ход. В «Ледниковом периоде» была одна задача — дотянуть до следующей программы. И хотя у меня всегда в машине лежат спортивный костюм и коньки, после «Ледникового периода» я на катке так и не появлялась. В этот проект я пришла вообще с нуля. Некий опыт имели Ингеборга Дапкунайте, Катя Гусева каталась с детства и Марат Башаров, который был в юношеской сборной по хоккею. В детстве меня папа пару раз водил на каток. Он увлекался альпинизмом, поэтому все шнурки были затянуты и завязаны в жесткие узлы. Я ступить не могла, а стянутая нога превращалась в ледышку. Месяц до начала проекта я жила на катке: по пять часов в день каталась, до мозолей и синяков. Больно так, что ты рыдаешь, не сдерживая слезы. Через час боль притупляется и ты начинаешь слышать, что говорят тебе тренер и партнер. А я тот еще упрямый ослик. Долго раскачиваюсь, но потом иду до конца, не останавливаясь.

Возрастная категория материалов: 18+