Фото: expert17.ruФото: expert17.ru

Магия Благовещенска

— Мы, актеры, всегда говорим заученный текст по сценарию. Свои мысли со сцены невозможно высказать, а так хочется поболтать, — призналась звездная гостья. — Вот я и решила устроить себе такой праздник и поговорить по душам. В вашем городе есть какая-то магия. Наверное, потому, что Китай совсем рядом. Я из окна смотрела на нашу государственную границу и увидела много мест, которые можно спокойно перейти. К тому же сейчас еще и лед плывет. У вас красивые женщины, которые любят носить норковые шубы. Здесь живут мужественные мужчины. Поэтому ваши дамы всегда будут укутаны в меха.

Разговор с народной артисткой России Еленой Яковлевой получился очень откровенным. С первых секунд она захватила амурскую  публику в объятие своего таланта. Заставила ее вместе с собой плакать и смеяться. Три часа пролетели, как одна минута — настолько захватывающим оказался монолог любимицы миллионов. Обаятельной актрисе, за плечами которой более 60-ти ролей в кино и 27 лет работы в театре «Современник», куда она попала сразу после института, было чем поделиться. В ходе творческого вечера любой присутствующий мог задать свой вопрос. Под занавес Елену Алексеевну засыпали цветами и долго не отпускали со сцены. Поклонники атаковали ее прямо на рабочем месте. Каждому зрителю она дала автограф и сфотографировалась на память.

— Возможно, я чего-то недоговорила, может, что и упустила, — произнесла актриса. — Но я все ваши вопросы запомнила. Вы приезжайте в Москву. Подойдите к любой театральной кассе и посмотрите, в каком театре идут спектакли «Территория страсти» и «Бумажный брак». Билеты покупать не надо. В половине седьмого приезжаете к служебному входу и спросите Яковлеву. Я выйду, ну а если буду уже в гриме, то нас соединят по телефону. Скажите единственную фразу: «Лен, ты Благовещенск помнишь? Первый ряд 15 место». Я вас всех запомнила, поэтому обязательно приходите.

«Выступает народная артистка СССР »

— Я хочу быть актрисой. Об этом мне стало ясно в пятом классе. Я любила смотреть телевизор, повторять за артистками, копировать их мимику. Причем делала это спонтанно. Однажды папа, танкист, собирался на дежурство. Я же в это время смотрела телевизор. Там шел фильм «Воскресение» с Тамарой Семиной в роли Катюши Масловой. Я была маленькой и не понимала, почему такая красивая женщина бьется за этого мужчину. На мой взгляд, он был не очень симпатичным. Глаза Катюши-Тамарочки наполнились слезами, она падает мужчине в ноги, хватает за сапоги: «Не уезжай, не уезжай! Как же так, обрюхатил и бросил!» Что такое «обрюхатил» я, конечно, не знала. Меня переполнили эмоции, вылетаю из комнаты, вижу отца в сапогах. Тут я рухнула на пол, вцепилась за сапоги, рыдаю и кричу: «Не уезжай! Как же так ты меня покидаешь!» Потом поднимаюсь с пола и с укором, прям, как Семина: «Обрюхатил и бросил». Папа стал, как стенка, зеленый. Мама тоже. Я понимаю, что-то здесь не то, но мои эмоции выплеснулись и мне стало легче. И я тогда заявила родителям: «Перед вами выступает народная артистка Советского Союза Лена Яковлева».

А дальше я садилась перед телевизором и репетировала. Если артистка смеется, то и я смеюсь. Если плачет, то и я плачу. Не осознавала, для чего это делаю, но мне это было необходимо. Сама природа настаивала. В подростковом возрасте стало стыдно. Вроде уже взрослая, надо с мальчиками встречаться, а я все попугаем работаю. Тогда начала читать книжки. Выбирала трагические любовные романы. Под одеялом или под подушкой, нашептывала, изображала героинь.

И сейчас Елена Алексеевна любит книги, хотя чаще приходится читать сериалы. «Это самое отвратительное, что можно придумать, — заявила наша героиня. — Современные авторы исписываются, их последние произведения даже читать нельзя. Если есть время — перечитываю любимые произведения Бунина и Набокова. После пятидесяти они раскрываются совсем по-другому. Каждое слово».

Оранжевые «Жигули»

— Так как мы за папой постоянно переезжали по гарнизонам, я училась плохо. Считать не умела. Учитель математике шутила: «Ленка, ты хоть зарплату мужа сосчитать сможешь?!» В десятом классе мне поставили тройки по точным наукам. Я и не расстроилась — поступать буду только на актерский факультет. В Харькове, где я оканчивала школу, у меня даже документы не взяли, так как не знала украинский язык. Решила ехать в Москву. Но тут всполошилась мама: «Какая Москва, доча! Там все по блату, где же мы денег на это возьмем?» По объявлению пошла учиться на картографа. За первую свою топографическую карту получила большие деньги. Но вскоре рисовать карты стало скучно, я отправилась работать в читальный зал библиотеки имени Короленко. Вот там-то и было такое раздолье моей игры под одеялом. Год заканчивается, я счастлива. Денег скопила, теперь можно и в Москву.

Но никуда я не поехала. У папы подошла очередь на покупку «Жигулей». Денег собирали по всем родственникам, мои кровные тоже туда ушли. Пришлось снова идти работать.

Курский вокзал и страдания Катюши Масловой

Летом 1980-го Елена Яковлева отправилась покорять Москву.

— Москва мне сразу очень понравилась. Она была такая малолюдная, чистая. Шла Олимпиада-80. С чемоданом я сразу направилась в ГИТИС. И вдруг выясняется, что комнату в общежитии дадут только после конкурса. В гостиницах приказ до конца Олимпиады никого не селить. Я на Курский вокзал, он ближе всего к дому. Если что, так сразу на поезд и назад. Три дня я там ночевала, пока ко мне не подошел милиционер. И тут меня от стресса и усталости прорвало. На счастье, у милиционера знакомая работала в гостинице на ВДНХ. Там я и поселилась. Счастливая, прихожу на первую консультацию в сквере ГИТИСА и понимаю, что мама была права, не надо мне было ехать в Москву.

Я увидела московскую творческую молодежь. Все они были в джинсах, у девчонок — макияж и стильные стрижки. Ребята картинно курили длинные тонкие сигареты. А мне родители не разрешали краситься и обрезать волосы. И пришла я в выпускном пышном платьице с рюшами, которое мне сшила мама. Поэтому первой моей покупкой в столице стала ленинградская тушь за 40 копеек. Если хорошо на нее поплевать, то маленькой щеточкой можно было нарастить себе ресницы до лба. Что я и сделала.

На творческий конкурс я подготовила отрывок из «Воскресения», без вариантов. Я его с пятого класса репетировала. Басню «Ворона и лисица» и лирику — стихотворение на семь страниц. В экзаменационной комнате со словами «Не уезжай, не уезжай» с размаху рухнула на пол, так, что ударилась коленкой. От болевого шока хлынули слезы. Я хочу открыть глаза, но не могу. Уж если ленинградская тушь в глаза попала, то их уже не откроешь. Я решила побиться головой об пол и попытаться продрать глаза. В результате оказалась почти под столом, где сидела приемная комиссия. Когда встала — вся такая в боевом раскрасе, с укором ко всем мужчинам и словами из текста «С этой страшной минуты она перестала верить в добро» — люди стали от меня отодвигаться. На басне мне вынесли стул. Я обрадовалась: не просто прочитаю, а обыграю. Изображая ворону, забираюсь на стул, и тут спинка рухнула. Платье облепляет стул, и я — как баба на чайнике. Ноги кверху! Пытаюсь вылезти, не получается. Застряла капитально. Но дочитала до конца. Хохотала вся аудитория. Лирику рассказать мне уже не дали. «Только молчи!» — закричал главный экзаменатор в кожаном пиджачке.

В ГИТИС Елену Яковлеву приняли сразу и даже помогли сдать оставшиеся экзамены.

Актриса на сцене и дома

Как призналась Елена Алексеевна, дома она тоже «включает» актрису. Семья — это главные зрители.

— Сижу я дома на девятом месяце беременности. Уже три месяца ничего не играю. Читаю книги о тургеневских женщинах, которые при каждом волнении падают в обморок. А я — никогда. Несправедливо как-то. Муж (артист Евгений Шальных — Прим. авт.) приходит с работы. Я на кухне, накладываю ему обед. Убираю посуду в раковину, наливаю чай и думаю, какой хороший момент. Кухонька-то у нас маленькая, со всех сторон стенки. Я аккуратненько так сползаю, стараясь ничем не навредить малышу, и, как тургеневская героиня, укладываюсь на пол. Думаю, сразу открывать глаза не буду, иначе догадается. Ощущения были самые неприятные. Меня начали больно бить по щекам. Открыла глаза, увидела перепуганного мужа. С одной стороны, да, жестоко. Зато с другой — муж сразу же помыл посуду. Неделю сам себе варил и обслуживал. Наверное, женщина должна быть немножко актрисой. Иначе как заставишь мужа по дому помогать.

Считать деньги Елена Яковлева так и не научилась. Говорит, чего их считать. Сколько есть, столько есть.

— Своим звездным часом в кино я считаю роль Тани Зайцевой в «Интердевочке». Меня еще долго Таней называли. А сейчас я оборачиваюсь, когда зовут Настей. После такой роли можно реально заболеть звездной болезнью. На улице узнают, к тебе приковано безумное внимание журналистов. Я понимаю, почему у некоторых актеров от таких «звездных» ролей реально едет крыша. Слава богу, у меня после этого были другие интересные работы. Да, сегодня ты знаменит и тебе прощается все. Поэтому ты делаешь глупости. Потом через некоторое время твой вклад в кино забывают, и кроме этих самых глупостей о тебе ничего не помнят. Поэтому, чтобы не было стыдно за свою работу потом, не надо ею болеть сегодня. Я не люблю слова «звездность, звезда». У меня не было звездной болезни. Может, потому что я работала на одной площадке с такими великими людьми, из-за которых сама решила пойти в артистки: Ефремов-старший, Смоктуновский, Богатырев. Успела поучиться у них. Да, Иннокентий Смоктуновский был со странностями. Всегда немножко Гамлет. Но как он вел себя на съемочной площадке! Скромный человек, без каких-либо запросов. Ни капли звездности. Он никогда не опаздывал, не грубил. А как сегодня себя ведут молодые артисты, сыграв одну-две звездные роли?! Одна коллега, которая гораздо моложе меня, без особой причины запустила стакан с чаем в гримера! Такого себе даже великая Доронина, с ее-то сложным  характером не позволяла. Она бросала стакан с чаем, но не в человека, а в пустую стену.

 

Елена Яковлева: «Сыграть Вангу согласилась из жадности — актерской»

Елена Яковлева: «Я за злосчастный голливудский хеппи-энд»