Фото: Андрей Ильинский

Афганистан: 20 летчиков потеряли за три месяца

Мальчишка из амурского северного поселка Талдан с малых лет хотел стать машинистом поезда, а поступил в Барнаульское летное училище. «Воплотил мечту отца», — смеется Александр Сальцов. Но вряд ли отец мечтал, чтобы его сына, еще не оперившегося военного летчика, сразу же направили на войну.

— Я окончил училище по профилю «истребитель-бомбардировщик». Мог работать и по воздушным целям — сбивать самолеты, и по наземным — выполнять штурмовые работы. Из нашего выпуска очень большой процент молодых лейтенантов отправили в Афганистан. А в таких летных училищах, как уфимское, саратовское и сызраньское, где готовили только вертолетчиков, вообще бешеные ускоренные выпуски были. Потому что их там «пачками» сбивали.

Фото: Архив Александра Сальцова

Военный летчик задумался, вспоминая полеты в жарком небе над Афганом. В феврале в Кандагаре уже весна — цветут цветы в степи, расцветает пустыня, розовым дымком окутаны фисташковые деревья. Наслаждаться этой красотой было некогда. Полеты выполнялись круглосуточно. Экипаж прилетал на базу, тут же самолет снаряжали — на отдых времени пилотам почти не оставалось, и штурмовик снова взмывал ввысь.

— Афганистан — горная страна с очень глубокими ущельями. Есть тупиковые ущелья, непроходные для вертолетов. Зайти туда можно, а выйти — нет: стоит стена, а тяговооруженность вертолета не позволяет резко уйти вверх. Выручала наша истребительная авиация. Мы пикировали с больших высот, наносили ракетные либо бомбовые удары и на перегрузке уже делали «горку», — военный летчик взял ручку и в воздухе показал, как выводил истребитель из пикирования. — «Духи» авиацию поджидали: выбирали самые высокие точки на краю ущелья, устанавливали там противозенитные комплексы и наносили удары. Нас в училище очень сильно готовили. Пуски ракет, бомбометание, стрельба из авиационных пушек — все у нас было. Учили и тому, как выполнить противоракетный маневр. Но везло не всем… Сказывались усталость, интенсивность огня противника.

Фото: Архив Александра Сальцова

Боевая командировка лейтенанта Сальцова была недолгой, всего три месяца — последних перед выводом советского военного контингента из Афганистана. Но за эти три месяца там погибло более 20 советских летчиков. Смерть настигала не только в небе, но и на земле, потому что моджахеды постоянно обстреливали аэродромы.

— Когда мы вышли оттуда, настроение было радостное: мирная жизнь начинается. Решил: раз повезло вернуться живым, надо жениться, — смеется Александр Владимирович. — В 1992‑м сыграли свадьбу, а в 1994‑м началась Чечня. За это время я из Волгограда перевелся в Приморский край, а затем ближе к родному дому в Магдагачи. Там дислоцировался вертолетный полк, поэтому из истребителей мне пришлось уйти. Не успел я порадоваться рождению сына, как магдагачинский полк стали готовить для отправки в Чечню. Опять война!

Вместо Северного Кавказа Новый, 1996 год амурчанин встретил в жаркой Африке. Опытный летный экипаж командировали для работы в составе миротворческих сил ООН на территории Анголы, раздираемой гражданской войной.

Ангола: малярия и побег от расстрела

Критерии к летному экипажу сил ООН были завышенные: командир экипажа должен быть командиром звена по должности, второй пилот — штурманом звена. Простых летчиков не брали. Сальцов был вторым пилотом, а бортовым техником с ним полетел опытный полковой инструктор Владимир Кобызов, с которым они вместе служили в Афгане. Недельные политкурсы, и под Новый год магдагачинские летчики приземлились на аэродроме Сауримо на северо-востоке Анголы.

— Там было 12 русских. Но поговорить с инструкторами и летчиками, кому на смену прилетели, не было даже возможности. Мы выходим — они заходят, и борт улетает. Спасибо, что документацию оставили, — вспоминает военный летчик свои африканские будни. — Сразу засели за карты, давай изучать районы полетов, где расположение правительственных войск (FAA), а где оппозиции — УНИТА. Противоборствующие силы были разбросаны в шахматном порядке, четкой линии фронта не было. И сначала мы летали, как слепые котята, но освоились быстро. Наша задача была — перевозить раненых и наблюдателей. Обстреливали постоянно. На вертолете летишь низко. Он сидит где‑нибудь под пальмой и начинает в тебя из автомата стрелять. Посадки — это отдельная история. Где пятачок земли увидел, там и приземляешься. Вся Ангола заминирована, поэтому был постоянный страх, что на мину сядешь.

Фото: Архив Александра Сальцова

«Не подбили в воздухе, комар укусит на земле», — шутили миротворцы. Малярия — еще одна напасть, от которой трудно уберечься на Африканском континенте. Сальцов тоже заразился. Но сразу сделал тесты, стал лечиться, и уже через три дня лихорадка стала спадать. Для некоторых сотрудников наземной службы исход был печальный — кто, надеясь на русский авось, не стал при первых симптомах обращаться к врачу. Когда уже в госпиталь доставили, было поздно.

Из представителей 30 стран на самолетах летали только американцы и русские. Остальные были наблюдателями: фиксировали, где какой бой идет, какая численность погибших. 17 февраля 1996 года наши летчики перевозили трех наблюдателей из Швеции. Еще на борт всегда брали одного представителя правительственных войск и одного унитовца — чтобы вертолеты не сбивали.

— Приземлились возле населенного пункта Мбуи, с левой стороны от нас речка Шикапа, за которой шел ожесточенный бой. А шведы эти только-только прибыли в Анголу, говорят нам: «Давайте туда перелетим, их разнимем». Опасность была большая. Но мы же русские — не можем показать свою слабость, страх. Перелетели реку. Бой после этого прекратился. Смотрим, к вертолету фаавовцы бегут. Мы быстренько своего унитовца тряпками закидали, предупредили: «Лежи, только не высовывайся никуда». Ангола — это бывшая португальская колония, мы там быстро по‑португальски разговаривать научились. Ведем переговоры у борта и не заметили, как один из португальцев пробрался мимо нас в вертолет. Что тут началось: «Ах, так вы за УНИТА?!» Нас сразу арестовали, построили всех и собирались уже без суда и следствия пустить в расход.

— Александр Владимирович, что, вот так запросто могли расстрелять миротворцев ООН? — не удержалась я от вопроса.

— Конечно. Да там ооновцев колоннами расстреливали! Так вышло, что я стоял крайним. Справа от меня — пулемет и пять автоматчиков. В таких случаях говорят: «Вся жизнь пролетела перед глазами». Мне было 27 лет, какая там еще жизнь… Не знаю, что другие в таких ситуациях чувствуют, но мне вдруг все настолько стало безразлично. Достаю из кармана сигарету и закуриваю. Анголец, стоящий рядом, удивленно так уставился на меня, мол, вот это наглец! Я ему: «Что, закурить хочешь?» Он понял, что я не португалец, и побежал своему командованию докладывать.

Решение было молниеносным: в считаные секунды военный летчик, за спиной которого был опыт Афганской войны, вырвал у двух автоматчиков оружие и с криком «Командир, к вертолету!» выпустил огневую очередь. Вместе с переводчиком они вдвоем отстреливались от шестерых охранников.

— Мы их обескуражили своей внезапностью — португальцы просто растерялись, — собеседник невольно сжался, словно готовился к прыжку. — Шведы как чухнули к вертолету. Пока командир с бортовым техником заводили машину, мы, прикрывая остальных, уже на ходу в вертолет заскакивали. Нам повезло — взлетели. Но уже стемнело, а ночью там летать нельзя — «вертушки» сбивали. И опять везение: ночь лунная оказалась, земля просматривалась, так потихоньку-потихоньку и долетели до своего родного Сауримо.

За проявленную смелость, спасение людей капитана Сальцова наградили медалью «За службу во имя мира». Вторую награду ООН он получил за разведку. Наши летчики провели удачную спецоперацию по обнаружению мест высадки вооруженного десанта в помощь унитовцам со стороны Заира. Благодаря оперативным данным ООН успела подтянуть свои силы и правительственные войска — тем самым удалось предотвратить большое кровопролитие среди местного населения на севере страны.

Таджикистан: вертолет рухнул в ущелье Памира

Фото: Архив Александра Сальцова

Сокращение армии. В 1998‑м вертолетный полк в Магдагачах расформировали, капитан Сальцов перевелся в Среднебельский, и… все повторилось. На первом же построении сообщили, что полк готовится к отправке на Северный Кавказ, где начиналась вторая чеченская кампания. Сальцов попал в списки, но судьба опять уготовила ему жаркий вираж.

— Таджикистан — это тот же самый Афганистан. Сколько мы сдержали террористов — не пустили на нашу территорию. Сколько было уничтожено наркотиков на афгано-таджикской границе. Однажды мы с пограничниками задержали огромную партию. На каждом мешочке с белой смертью была четырехугольная печать качества с подробной информацией: каким сортом идет этот наркотик, кем, когда и в какой провинции было выращено сырье. Все это через Таджикистан хотели переправить в Россию. Всю ночь шел бой, а утром мы сложили мешки в огромную кучу и подожгли. Смотрел я на огонь и думал: «Кто‑то лишился стольких миллиардов. И сколько жизней нами спасено», — рассуждает летчик-герой.

Он вспомнил, как 25 мая их экипаж перевозил военный десант в населенный пункт Макшиват. В одном из ущелий Памира «вертушку» обстреляли из ДШК. Штурмана Сальцова ранило в правую ногу, осколками задело спину. От потери крови все поплыло перед глазами. Нужно было приземляться — впереди непроходное ущелье Памира. Оно было таким узким, что крылатая машина лопастями зацепила скалу. Вертолет рухнул вниз и полностью сгорел. Из десанта погибли три человека. Остальные получили ранения.

Фото: Архив Александра Сальцова

— Меня выбросило из кабины взрывной волной. Вся правая часть лица разбита. У бортового механика нога повреждена, а командиру экипажа левое плечо разнесло вдребезги. И бинтов нет — футболки рвали на ленточки, чтобы раны перевязать, — майор запаса тяжело вздохнул и потом продолжал: — Мы пошли в ту сторону, откуда прилетели. Жара, мучила жажда. Иногда встречались маленькие арыки с водой из подтаявших ледников. Наклонимся, подышим влагой, опять перевяжемся — и дальше.

Так шли, пока не нарвались на бойцов бригады Сухроба Касымова — их еще называли сухробовцами. Они выступали против центральной власти, были хорошо вооружены и отличались особой жесткостью по сравнению с правительственными войсками. Во времена гражданской войны в Таджикистане жертвами сухробовского «спецназа» стали сотни людей.

— Но с нами они повели себя по‑хорошему. Они были поражены, что мы в таком состоянии смогли спуститься с гор и еще прошли большое расстояние без еды и без воды. Выделили нам автомобиль и повезли в больницу в Зеравшан, где в сельской больнице дедок-хирург оказал нам медицинскую помощь. В этот момент прилетел спасательный вертолет — нас уже искали. И сухробовцы опять же отнеслись к этому нормально, не тронули второй экипаж. Позволили нам улететь в Душанбе. После реабилитации — опять служба, и только 5 ноября 1999‑го таджикская эпопея завершилась.

Обнимая небо

Пройдя через все испытания, боль, потери, Александр Сальцов считает себя счастливым человеком. «Родители мои живы, сын вырос, есть две работы. И я еще до сих пор летаю!» — в глазах военного летчика радость. 52‑летний майор запаса и сегодня «обнимает» амурское небо, обучая пилотов-любителей Амурского авиаклуба. Ведет большую работу со школьниками в военно-патриотическом клубе «Форсаж» и экскурсии в Амурском региональном отделении «Боевое братство».

«На двигателе было три дырки от ДШК, но Валдису говорить об этом не стали»

Фото: Архив Валдиса Пельша

Александр Сальцов вспомнил случай, как однажды в Таджикистане ему пришлось выручать творческую группу известного актера, музыканта и шоумена Валдиса Пельша. Это было в мае 1999‑го. Капитан Сальцов заступил в наряд поисково-спасательного обеспечения.

— После обеда прибегает командир моей эскадрильи: «Собирайся, летишь!» — «Что случилось?» — «Вертолет с Пельшем обстреляли!» Получил координаты и подумал: «Надо же было поехать на самую отдаленную заставу, где река Пяндж настолько узкая, что стоишь — и вот они, афганцы, рядом, — вспоминает подробности военный летчик. — Подлетаем к указанному месту: вертолет на земле целый, все ходят. Я выдохнул. Приземлились рядышком. Ребята говорят: «Да ничего страшного, просто движок не запускается один, ремонтируем». Тут Валдис стоит, здоровый такой. Забрали мы их в свой вертолет. А там ущелье тупиковое, взлетать нужно только в одну сторону и потом уходить вправо на Куляб тоже по ущелью. Места очень тоскливые. Мы если не вслух, то про себя маму на помощь звали. Разгоняю скорость и чувствую три удара, а садиться некуда: под нами Пяндж, слева Афганистан, справа скала очень большая. Решили с командиром: ущелье пройдем и на ближайшем аэродроме осмотримся. Дальше летим — все параметры двигателя в норме. Приземлились уже на аэродроме Гиссар. Я вышел, смотрю, а на двигателе три дырки от ДШК. Но снаряды прошли по мякоти — ничего не задели. Мы все в рубашке родились. Валдису мы тоже ничего говорить не стали: зачем человека травмировать.

Валдис Пельш — о том, как передача «Угадай мелодию» побывала в гостях на таджикско-афганской границе

Фото: ВИД

«Вряд ли смогу вас чем‑то порадовать, потому что не помню, чтобы во время полета в Таджикистане наш вертолет обстреливали», — откровенно признался Валдис Пельш спецкору АП. Вчера нам удалось связаться с известным телеведущим, продюсером и актером по телефону. Он рассказал, как в конце девяностых популярная в те годы телепередача «Угадай мелодию» побывала на таджикско-афганской границе, чем московские гости напугали моджахедов и почему военные летчики скрывали от них правду.

«Ствол танка наводили на дом афганского муллы»

— Конечно, я хорошо помню ту поездку в Таджикистан, разве такое забудешь. До этого мы уже готовили несколько программ «Угадай мелодию» с участием наших военнослужащих — и к 23 Февраля, и к 9 Мая. А в 1999‑м родилась идея самим поехать в район дислокации 201‑й мотострелковой дивизии Российской армии, штаб которой находился в Душанбе, — вспомнил Валдис предысторию поездки в горячую точку, которых в его последующей карьере потом будет еще много.

Вместе с творческим коллективом Первого канала летел великолепный балалаечник-виртуоз. Концерты в Душанбе прошли на ура. И командир дивизии генерал-майор Валентин Леонидович Орлов предложил выехать на границу Таджикистана и Афганистана, чтобы порадовать военнослужащих ротной тактической группы, которая организовывала прикрытие одной из пограничных застав.

Фото: Архив Валдиса Пельша

— Часть концертов мы давали прямо в воинских частях. Помните, в 1993 году все СМИ сообщали о нападении боевиков на 12‑ю заставу Московского погранотряда Группы Погранвойск РФ в Республике Таджикистан? Тогда 25 наших солдат и офицеров погибло. Так вот, мы были на соседней, 13‑й погранзаставе, — уточнил Пельш. — Места труднодоступные, горы высокие. Туда нельзя было даже подлетать на вертолете с нашей стороны — не позволял рельеф местности. Поэтому военным летчикам приходилось какое‑то расстояние пролетать над афганской территорией. Река Пяндж в этом месте делает крутой изгиб. И вот на этот «язык», когда прилетали вертолеты, мчались боевые машины пехоты. Напротив заставы находится афганский кишлак, где было много моджахедов. От них можно было ждать любых сюрпризов. Все наводки БМП были на этот кишлак, чтобы подавить огнем с земли, если начнется обстрел «вертушки».

Валдис вспомнил и про танк, вкопанный на заставе. Его ствол всегда смотрел на дом афганского муллы. И мулла об этом знал — от местных жителей, проходивших службу в погранвойсках, у которых в афганском кишлаке жили родственники. Так что в случае любой провокации дом муллы могли разнести в щепки. Таким вот образом там осуществлялся прием воздушных судов.

Девушки на дальней заставе нашли косметику

Узнав, что прибыли гости из Москвы, из блиндажей начинали появляться солдаты. Больше всего, по словам известного телеведущего, его поразили девушки. Даже на дальней заставе они каким‑то волшебным образом умудрились найти косметику, подрумянились, нарядились, в глазах — радость.

— Валдис, а как проходила сама игра «Угадай мелодию»? Не могу даже представить? — поинтересовалась у Пельша.

— Развернули музыкальное оборудование. Военнослужащие, принимавшие участие в игре, стояли в полной амуниции и бронежилетах. Вместо кнопок, на которые нужно было нажимать, если угадал мелодию, я им раздал в руки погремушки, — смеется Пельш. — Кто первый погремел, тот и победитель! Потом призы вручали от телекомпании «Вид». Нас там отлично принимали.

Фото: Архив Валдиса Пельша

Почему группа Первого канала не смогла сразу улететь и насколько был опасен полет уже на второй «вертушке», мнения телеведущего и военного летчика расходятся.

— Эвакуацию подтверждаю, а по поводу попадания в двигатель трех снарядов… Не припомню такого, а я был трезв, — полушутя-полусерьезно ответил Валдис. — Можете еще позвонить полковнику запаса Сергею Сергееву, мы вместе были в той таджикской командировке.

Мы так и поступили. Тем более что телеведущий поделился номером Сергея Сергеева — сегодня он является начальником музея нефтяной компании. Прощаясь, Валдис Пельш просил передать всем военным летчикам самые добрые пожелания.

— У меня с ними связано огромное количество замечательных воспоминаний — и в Чечне, и в Таджикистане, и во многих районах нашей необъятной родины. А в Антарктиде, где я был недавно, гражданские летчики — «вертушечники». Им тоже — спасибо огромное. Всех с Днем защитника Отечества!

«Я сам только через 20 лет узнал, что наш вертолет попал под обстрел»

Полковник запаса Сергей Сергеев в то время проходил службу в отделе культуры Главного управления воспитательной работы Вооруженных сил, он сопровождал творческую группу Первого канала в Таджикистане и потом еще не раз с Валдисом Пельшем выезжал в горячие точки. На вопрос спецкора АП: «Так все-таки был вертолет под обстрелом или нет?» — Сергей Владимирович ответил:

— Я сам только недавно, спустя 20 лет, узнал о том, что во время полета, оказывается, наш вертолет обстреляли. А тогда нам об этом не сообщили. Видимо, военные летчики не хотели меня нервировать, как представителя центрального аппарата Минобороны, и Валдиса с его группой соответственно.

Полковник запаса вспомнил, чем они занимались, пока ждали вторую «вертушку».

— В молодости Валдис увлекался стрельбой и даже был членом сборной Латвии по стрельбе. И пока мы ждали резервный вертолет из Душанбе, военнослужащие предложили нам поупражняться со стрелковым оружием. А потом приходят пограничники с соседней заставы, которую прикрывала 201-я дивизия,  и говорят:  «Ребята, у нас есть такое, чего нет у армейцев». Им как раз поставили реактивный гранатомет. Валдис тогда сделал несколько выстрелов вверх скалы, и огромный осколок стал с шумом сползать в Пяндж. Устроил камнепад. А с нами в той поездке был командир дивизии генерал-майор Валентин Леонидович Орлов. Смотрим, бежит прапорщик: «Генерал приказал стрельбу прекратить!» Оказывается, на другой стороне уже начались какие-то телодвижения. Поднимаемся на пограничную вышку, смотрим в бинокли, а на крышах домов афганского кишлака сидят моджахеды с автоматами.

Кроме командировок в Таджикистан, Валдис Пельш потом еще не раз вылетал с концертами на Северный Кавказ. Это было во время второй чеченской кампании.

— Однажды мы летели на нашу базу в Ханкале и перед нами вертолет сбили. Пришлось совершить незапланированную посадку в Урус-Мартане и ждать, когда зачистят местность, — вспоминает Сергей Сергеев. — За активное участие в мероприятиях по  культурно-художественному обслуживанию наших войск в горячих точках Валдис Пельш награжден медалями «За укрепление боевого содружества», «За воинскую доблесть» и другими наградами Минобороны России. И практически никто не знает, что ему присвоено воинское звание майора запаса.

Возрастная категория материалов: 18+