Фото: Архив РИА НовостиФото: Архив РИА Новости

БАМ до последнего вздоха

«На Дальнем Востоке какой-то БАМ хотят строить, поедешь?» — предложили в далеком 1974 году 21-летнему железнодорожнику Александру Бондарю в Киевском горкоме комсомола. Он рванул, еще не подозревая, что «какой-то БАМ» станет не только стройкой века, но и стройкой его жизни, любви и судьбы.  

Будущий Герой Соцтруда начинал с рубки просек и строительства деревянных мостов на притрассовой дороге, через несколько лет его бригада работала на балластировке пути, и только в 1978-м бондаревцев перевели на укладку пути. Бригада Бондаря ставила не только трудовые рекорды, но и спектакли: слава театральных постановок бондаревцев гремела по всему БАМу. 

Неудивительно, что завершение стройки века на западном участке доверили бригаде Александра Бондаря — с восточного навстречу со своей командой шел другой легендарный бригадир Иван Варшавский. Бригады прокладывали пути через горные перевалы, реки, скалы и вечную мерзлоту. Трудились так ударно, что дважды переносили сроки стыковки. И встретились на месяц раньше — на разъезде Балбухта. 

Исторические кадры стыковки «золотого звена» 28 сентября 1984 года облетели не только весь Советский Союз, но и мировые СМИ. Но не высокие речи, вспышки кинокамер и аплодисменты зрителей на всю жизнь запомнили герои БАМа, а счастье от победы и коктейль «северное сияние» из водки с шампанским, который пили из легендарной каски Варшавского.

На Балбухте друзья-бригадиры соорудили памятник победе — самодельный монумент из скрещенных рельсов. На шпалах написали названия населенных пунктов, которые прошли за время строительства, а наверху соединили шпалой с табличкой — «Балбухта».

После укладки «золотого звена» Бондарь, как и Варшавский, остался работать на БАМе. Потом судьба занесла его на строительство железных дорог в Якутию, работал на Сахалине. Затем уехал в Подмосковье, построил дом, который всегда был открыт для друзей-бамовцев. 

Среди них была Тамара Андреева — она работала журналистом молодежной газеты с самого начала строительства БАМа, рассказывая об успехах, трудностях и настоящих героях комсомольской стройки.

— Мы собирались писать книгу о Саше. Встречались у него на даче, беседовали, я записывала его воспоминания. И однажды после телефонного разговора с Иваном Варшавским он мечтательно сказал мне: «Хочу, чтобы мой прах развеяли над Балбухтой», — рассказала «Амурской правде» Тамара Сергеевна.

Друзья знали об этом завещании, но и подумать не могли, что придется выполнять его так скоро. 20 ноября сердце Александра Бондаря остановилось — ему было 69 лет.

Маршрут на Балбухту

Александра Васильевича похоронили в Подмосковье — рядом с его дочерью и сыном. Но две семьи — родная и бамовская — не могли не выполнить просьбу. Часть праха была оставлена для того, чтобы Бондарь все-таки вернулся на Балбухту. Даже после смерти.

А дальше все, как и комсомольская стройка, пошло уверенно и дружно. Общероссийская общественная организация «Бамовское содружество», в которую входит более двух с половиной тысяч человек, обратилась с просьбой к руководству «Российских железных дорог» с просьбой помочь увековечить память знаменитого бригадира и исполнить его просьбу. И бамовцам не отказали. Несколько месяцев Восточно-Сибирская и Дальневосточная железная дорога вели подготовку к историческому событию, которое было решено провести 8 июля — в День строителя БАМа.

Именно в этот день на таежную Балбухту, мимо которой без остановки проносятся грузовые и пассажирские поезда, прибыл специальный состав с теми, кто когда-то построил эту дорогу. Бамовцы из Тынды, Москвы, Иркутска, Благовещенска, Красноярска, Бурятии снова вернулись на разъезд победы и молодости.

Фото: Владимир Пьянов. 

Мостовики, путейцы, лесорубы, механизаторы, тоннельщики — весь цвет магистрали. Среди пассажиров спецпоезда была любимая невестка Александра Бондаря Надежда и ее брат. Они привезли часть праха через всю страну.

Столько радости и слез Балбухта не видела с далекого 1984 года. Люди обнимались, плакали, смеялись и, конечно, вспоминали, вспоминали, вспоминали.

Фото: Владимир Пьянов. 

— Для меня это святое место. Я встал на колени и поцеловал землю, — признается Герой Соцтруда Иван Варшавский. — Казалось бы, всё было так недавно, а прошло 38 лет! С той поры я не разу на Балбухте не был — это была моя мечта. Был бы мой товарищ Сашка жив, мы бы там вместе…

Варшавский был бы не Варшавским, если бы не повторил традицию, о которой знает вся магистраль. В тындинском музее БАМа он одолжил строительную каску и, как и почти 40 лет назад, сделал «северное сияние».

— Это был самый вкусный глоток! — улыбается Иван Николаевич. — А мой друг Ваня Шестак признался: «Я аж три глотка сделал!» Мы пустили каску по рукам, все были такие счастливые и веселые!

Уже не выпьет из каски другой друг, с которым Варшавский стыковал дорогу всей жизни. Но в тот день он точно был там: с друзьями, на Балбухте. Пока сотни строителей магистрали любовались обновленным монументом и памятным знаком, установленными РЖД на разъезде, вспоминали комсомольскую молодость и пели песни под гитару, самые близкие Александра Бондаря тихо исполнили его волю. Легендарный бригадир вернулся на любимый БАМ — даже после смерти.

«Сказание о БАМе» от Варшавского

После Балбухты поезд отправился в бамовский Северобайкальск, где всех ждал концерт в честь профессионального праздника. Слово дали и ветеранам магистрали. Иван Варшавский со сцены прочитал отрывок из своего «Сказания о БАМе».

«И вот тот день, как мать родную,

Увидел — словно рассвело;

Сошлись укладчики вплотную —

взвилось последнее звено. 

И как будто в киносъемке

зависло и легло к ногам.

У всех участников стыковки

Слезы катились по щекам. 

А может, и не слеза катилась,  

а на ресницах таял лед.

А может, все это нам снилось:

который раз, который год.

Не все так просто — с барахты-бухты, 

Ведь 10 лет к ней мы шли,  

Золотой стыковке на Балбухте,

И наконец мы к ней пришли».  

Возрастная категория материалов: 18+