Александр Ярошенко
Трифоныч и трезвая жизнь
Он седобородый, широкоплечий и колоритный. Прямолинейный в словах и безмерно лиричный в стихах. Непреклонный коммунист по убеждению и неустанный борец за трезвость. Благодаря ему тысячи людей вырвались из запойного ада жизни и обрели счастье. Честный монолог Николая Дегтярева о самом главном и интересном. О жизни.
Мне нравится мое отчество — Трифонович, оно редкое и, как мне кажется, красивое. Отца моего Трифоном назвали по церковным святцам. Талантливый амурский поэт Игорь Еремин мне часто говорил: «У тебя отчество как у Твардовского». Был такой замечательный поэт Александр Трифонович Твардовский.
Меня чаще называют «Трифоныч». Николаем Трифоновичем редко зовут. Если уж официально. Я послевоенный. У меня от детства осталось ощущение полного счастья. Это был период, когда жизнь казалась чистой до хрустальности. Все лето босиком бегали, только к школе лечили «цыпки» на ногах и надевали обувь.
Мне было шесть лет, но я удивительно хорошо помню день, когда умер Сталин. Мама, соседки — все плакали горькими слезами. Запомнил одну женщину: она так убивалась, чуть волосы на себе не рвала от горя. Мне, ребенку, на это было очень удивительно смотреть.
Прошло три года, стали развенчивать культ личности Сталина. Эта самая женщина ему на портрете глаза иголкой ковыряла. На всю жизнь это запомнил!
До четвертого класса я учился на одни пятерки, а потом увлекся чтением книг — и моя учеба как-то отошла на второй план и пошла под горочку. Читал просто запоем! Анна Павловна, учительница по русскому языку, запретила библиотекарю мне выдавать художественную литературу. «Коля перечитал...» Она так и говорила.
У нас тяжело болел отец — открытая форма туберкулеза. И нас с братом из-за этого отправили в село Мазаново, в школу-интернат. Я снова просто набросился на книги, но потом и там мне их стали не всегда давать. Книги побеждали учебу. Я страдал от того, что не могу читать вволю. Все было!..
Вспомнил, был у нас Витя Клещев, настоящий детдомовец. У него была целая связка ключей от всех дверей и замков. Мы с ним после отбоя ходили в библиотеку, и Витька мне открывал двери. Втихаря брали книги — я их просто проглатывал.
С помощью книг я уходил в миры, которых не было в жизни. Мне сны снились, что я читаю интересные книги. Других детских снов и не помню.
«Из семерых один я не судимый»
После школы меня захватила романтика, и я уехал на комсомольско-молодежную стройку в поселок Солнечный, что в Хабаровском крае. Мы там строили обогатительную фабрику. Комсомольцев на той стройке было немного — в основном зэки, так называемые химики и условно-досрочно освобожденные. Нас в комнате проживало семь человек, и из всех я был единственный несудимый комсомолец. Один был даже приговоренный к смертной казни, ему потом «вышку» заменили длительным тюремным сроком.
Это был колоссальный «университет» для меня. Главное, что из него вынес — как надо жить, чтобы не попасть в тюрьму. Чтобы не пойти по скользкой, наклонной дорожке.
Максимум на что я отличился в жизни, это административный арест на пятнадцать суток. Со мной в одной камере сидел звукооператор Муслима Магомаева. Магомаев был на гастролях, а этот звуковик перепил и чего-то там набедокурил. Помню, его вечерами забирали на концерт Муслима Магомаева, а ночевать привозили в камеру. На всю жизнь запомнил услышанную от одного зэка фразу: «Коля, самые подлые люди — это зэки. Сегодня он тебе душу распахнет, а завтра подлость сделает…»
Коммунист и трезвенник по убеждению
Понимаешь, комсомольцем стал по убеждению. Только по убеждению. А солдатом вступил в коммунистическую партию — и тоже по убеждению. И убеждениям своим не изменил и по сей день.
Я себя рано стал взрослым считать, лет с четырнадцати. Поэтому мой комсомол и моя партия — это были шаги осознанного человека. Отец у меня был настоящий коммунист, идейный, он безгранично верил в идеалы коммунизма. Думаю, он на меня и повлиял.
Почему я принял такое решение? Понял, что водка жить мешает. Стал болеть с похмелья. А зачем мне это надо?..
А за идеалы трезвого образа жизни я стал бороться в 1984 году, когда еще водка по всей стране рекой лилась. Помню, что курить я бросил в 12 лет! А вот во сколько начал, не помню. (Улыбается.) А с алкоголем, как большинство советских людей, жил дружно. Выпивал крепко и пьяным напивался, все было. А в 32 года, на десятилетие совместной жизни, своей жене Зинаиде дал слово, что больше спиртного в рот не возьму. Это было 14 октября 1979 года. С тех пор слово держу крепко!
Почему я принял такое решение? Понял, что водка жить мешает. Стал болеть с похмелья. А зачем мне это надо?..
Почему я принял такое решение? Понял, что водка жить мешает. Стал болеть с похмелья. А зачем мне это надо?..
Почему стал приобщать к трезвому образу жизни других людей? Ну, равнодушным я никогда не был. Так уж меня воспитали. Я послушал на магнитофонной кассете лекцию общественного деятеля Владимира Георгиевича Жданова — он сегодня возглавляет «Союз борьбы за народную трезвость» — и запомнились слова из той лекции: «Если мы не остановимся в пьянстве, то страны нашей не будет». Резануло это меня!
Думаю, Коля, ты неправильно живешь. Сам не пьешь, а для друзей у тебя в холодильнике всегда бутылочка стоит. Так нечестно.
Помню, я на работе стал мужикам включать магнитофон и давал слушать лекции Жданова. Я прошел со своим магнитофоном все цеха белогорского завода «Амурсельмаш», люди слушали лекции о трезвой жизни. Жданов очень эмоционально говорил. Все по полочкам раскладывал.
Злой шепоток пошел, что Дегтярев зарабатывает деньги на несчастных алкоголиках.
В 1984 году, еще до знаменитого горбачевского указа о борьбе с пьянством и алкоголизмом, я создал на своем заводе ячейку трезвенников. Вначале меня с моими трезвыми идеями воспринимали нормально, а когда стал вести свои «трезвые курсы» и рассказывать людям о вреде и пагубности алкоголя, то почувствовал, что кто-то на меня смотрит как на чудака.
Злой шепоток пошел, что Дегтярев зарабатывает деньги на несчастных алкоголиках.
Я связался с Владимиром Георгиевичем Ждановым, он тогда жил в Новосибирском академгородке. Стал переписываться со знаменитым хирургом, убежденным трезвенником Федором Григорьевичем Угловым. Жданов пригласил меня в академгородок, там я прошел курсы по методу Шичко. Геннадий Андреевич Шичко был кандидатом биологических наук, психофизиологом, он разработал методику, которая работает до сих пор.
Этот метод не медицинский, а психолого-педагогический, поэтому он не подлежит лицензированию — это спасало от многочисленных проверяющих. Противников у трезвого образа жизни тоже немало, поверьте.
Я не очень понимаю, что такое ад или рай. Ну скажите, зачем Бог тогда создавал людей, чтобы большинство из них было в аду? Святых-то единицы, остальные — грешники.
В 90-е годы на мои курсы приходили полные залы и полные аудитории людей. Время было страшное, люди спивались. Не раз слышал: «Николай Трифонович, помогите, дайте шанс стать человеком. Впереди у меня только петля…»
Помню, ходил ко мне на курсы офицер-пограничник из Благовещенска. Хороший мужик. Он остановился, бросил пить. Все хотел своего друга-офицера привести. Тот тоже пил страшно. Не успел — друг повесился. Дикая история, молодой офицер выбрал добровольную смерть. Запомнил ее.
Один мужик был со станции Арга, что под Свободным. Два раза проходил мои курсы — и никакого толку. Он уже пропил мозги, был дефективный. Хотел остановиться, а уже не получалось. Помню молодого наркомана по имени Женя из Белогорска, он три раза ходил на мои курсы. Плакал, умолял помочь. Но снова и снова срывался. Потом остановился, сумел выбраться из этого омута. Всегда труднее работать с женщинами: они более эмоциональные, более закрытые и даже изворотливые.
Метод Шичко не работает, если человек с тобой не откровенен. По этой методике перед сном нужно писать дневник и честно отвечать на определенные вопросы. А если ты нечестен, то ты же не меня, а себя обманываешь. Поэтому и не получается. Сейчас меня наркологи понимают и даже поддерживают. Врачи знают, что метод Шичко работает. А когда начинал, медицина считала это шарлатанским. Все было!..
Бывало, что кого-то и выгонял с занятий, но только в тех случаях, когда человек пытался сопротивляться методике, начинал умничать. В таких случаях всегда останавливал лекцию и говорил умнику «до свидания». Иначе толку не будет. Мой вывод: человеку трудно поменяться. Очень!.. Но если человек захочет, он себя, как правило, победит. Главное — его желание. Чуда нет.
«Хочешь, морду набью?»
Есть ли у меня недруги? Конечно! И немало. Не любят те, кто не знает. А когда узнают меня как человека, как личность, то часто говорят: «А я тебя раньше на дух не выносил. Ты мне казался таким и разэтаким». Я всегда имею свое мнение и могу его сказать с трибуны или один на один человеку.
Не раз слышал: «Николай Трифонович, помогите, дайте шанс стать человеком. Впереди у меня только петля…»
Вспомнил интересный случай. Я, любитель бани, как-то прихожу в так называемую железнодорожную баню Белогорска. Раздеваюсь в раздевалке, а рядом мужик уже помылся и одевается. Слышу, он мужикам рассказывает про меня: «Дегтярев? Да это первый алкоголик! Я сам не раз с ним пил и видел, как он под столом без чувств валялся…» Я не выдерживаю и говорю ему: «Хочется мне тебе в морду заехать, да не хочу руки марать. Ты хоть знаешь, о ком говоришь? Я — Дегтярев!» Он в лице изменился, и через минуту его след простыл из бани.
Про родники и божественное
Откуда мой литературный дар? С родника детства, только от него мы все и черпаем силы. От того самого тайного ключа, которым я ночью открывал библиотеку в школе-интернате.
Понимаете, с возрастом заметил и понял, что у большинства есть что-то божественное. Просто многие наносят на себя дурное и так себя преподносят в обществе. А если приглядеться, то в человеке обязательно найдешь хорошее. Но есть и убежденные негодяи. Почему-то Гитлер пришел на ум.
Есть умные люди, но ум их от природы злой. Чего и кого только нет. Жизнь — чрезвычайно интересная штука.
Я тоже сложный человек. Могу сначала обидеть, а потом жалеть. Часто бываю несправедлив со своей женой, могу сказануть, а прощение у нее прошу редко. Гордыня… Она уже меня изучила, поэтому ладим. Больше полувека вместе.
Слезы? От обиды не заплачу. Могу заплакать от умиления жизнью, от чистоты ребенка.
Я сажу цветы под балконом, ухаживаю за ними, и возле меня часто крутятся дети. Мои друзья — это детки от первого до третьего класса школы. Дедушкой меня называют. Такие чистые сердцем, словами не передать. Какие же детки чистые души, а потом внешняя среда, все, что мы называем жизнью, как-то залепляет их. Смотрю на них порой и думаю: «Такими вы будете через десять лет?» И сам отвечаю на свой вопрос: «Конечно, нет».
«Бог — это не дядька с бородой на облачке»
Бог? Я православный коммунист. (Улыбается.) Бог — это не дядька с бородой, который сидит на облачке. Это та сфера, которую мы своим несовершенным мозгом еще не понимаем, но она есть. Эта сфера направляет нас к добру и к чему- то светлому. Без нее человечество бы не развивалось.
Смерть? Иногда думаю о ней. Она пугает тем, что ты не будешь этот мир видеть.
Я тоже сложный человек. Могу сначала обидеть, а потом жалеть.
Я не очень понимаю, что такое ад или рай. Ну скажите, зачем Бог тогда создавал людей, чтобы большинство из них было в аду? Святых-то единицы, остальные — грешники. Нет, не верю я в это.
Я не понимаю, что такое возраст. В моей голове старость не укладывается. Пока на себя в зеркало не посмотрю, только потом верю. (Улыбается.) С годами больше ворчать, наверное, стал, старюсь мир подогнать под свое мышление. А он не всегда подгоняется...
Взгляд стал более широкий — это правда. Мудрость это или опыт? Бог его знает.
Счастливый ли я? Наверное, приближен к этому состоянию.
Из биографии
Николай Дегтярев родился в 1947 году в поселке Серышево. Служил в войсках особого назначения. Выпускник юридического техникума в Челябинске и академии психологических наук в Санкт-Петербурге. Работал такелажником, резчиком и плавильщиком металла. Пять лет был директором Белогорского дома-интерната для пенсионеров и инвалидов.
Николай Трифонович — неустанный поборник за трезвый образ жизни. Академик международной академии трезвости. Пишет лирические стихи и вдумчивую прозу. Автор нескольких книг. Член Союза писателей России. Живет в городе Белогорске.
Замерзшие слезы
Однажды я видел замерзшие слезы
На сломанной ветке у старой березы.
Коснувшись дыханья шального мороза,
Заплакала странно и тихо береза.
Но слезы не капали в землю, как раньше,
Сверкали хрусталики в замерзшей чаще,
Пылали, горели они — как живые!
И мы каменели — как будто немые...
Мы вскрыли ей вены и сок ее пили,
Однако за это ничем не платили.
Не холили, чтобы красою блистала,
И роща как будто заброшенной стала.
Простите нас, кустики, рощи и травы,
Не ведаем мы ваши боли и раны!..
...Однажды я видел замерзшие слезы
На сломанной ветке у старой березы... (Николай Дегтярев)
***
Возрастная категория материалов: 18+
Амурская правда
от 31.10.2022
Комментариев пока не было
Комментариев пока не было
Амурские ветеринары привили от бешенства 22,4 тысячи собак и кошек
Мировозренческая несовместимость
— Порфирий Петрович РаскольниковРечь конечно же не об этом. Бесплодный разговор. Имеющий уши да услышит...
— Порфирий Петрович РаскольниковУважаемый Порфирий Петрович Раскольников!
Считаю, Н.Т. Дегтярёв, просто, ДЕЛАЕТ СВОЁ ДЕЛО. Несёт добро людям. Не особенно при этом задумываясь о траекториях неких мистических «дорожек». И если существует некий посмертный Высший Суд, как главная мера воздаяния и справедливости, то, думаю, герою очерка это зачтётся в несомненный плюс и «перевесит» всё остальное. Как и в «земной» жизни (возможно, единственно сущей).
— Nifashev Sergey«...прямыми сделайте стези Ему». Пути-дорожки вокруг да около кривоколенным образом ведут прямо в противоположную сторону. Впрочем, это кому как угодно.
— Порфирий Петрович РаскольниковУважаемый Порфирий Петрович Раскольников!
Относительно «православного коммуниста» и прочих околорелигиозных метафор. По-моему, христианская аллегористика, во мнении героя очерка, не носит строгого евангелистского характера. Как и коммунизм, на мой взгляд, воспринимается Н.Т.Дегтярёвым, прежде всего, с гуманистической стороны, в чём его сходство с христианством (христианские заповеди и Моральный кодекс строителя коммунизма). И поэтому Ваша жёсткая критика высказываний Дегтярёва, с моей точки зрения, излишне прямолинейна.
— Nifashev SergeyВопрос только один — что мешает герою очерка прочитать Священное Писание и святоотеческую литературу, коей сейчас преизбыток в свободном доступе? Спросите — зачем? Чтобы иметь наконец правильное представление и иметь правильное суждение, а не этот детский наив о Боге, аде и рае. Невежество и гордыня — вот от чего надо всем избавляться. «Без Мене не можете творити ничесоже» (Ин. 15:5). Поэтому и жизнь идет наперекосяк, что без Бога человек живёт. «Православный коммунист» — большего противоречия уже не найти.
— Порфирий Петрович РаскольниковНиколай Трифонович, здравствуйте!
Мы с Вами знакомы, хотя и «шапочно». Очень ценю Ваши доброю волю, активный гуманизм... Удачи! Творческих успехов!
Александру Ярошенко. Новое Ваше авторское подтверждение того, что писать о людях — самый правильный путь. Хотя, на мой взгляд, Ваш «портрет» Николая Трифоновича недостаточно полон: не получили дОлжного освещения очень сочные, колоритные фрагменты многосторонней личности героя публикации... Впрочем, это авторское право — сказать о главном в небольшом формате.
— Nifashev Sergey