Образ России в западных медиа и экспертиз за неделю с 3 по 9 марта

По существу, западные эксперты сейчас дискутируют по двум основным вопросам:

1) Ведет ли Трамп дело к откровенной «сдаче» Украины и победе России? Или же политика Трампа представляет собой, пускай и проблематичную по итоговым последствиям, но тем не менее допустимую стратегию, способную обеспечить устойчивый мир в Европе?

2) Насколько радикальным окажется разрушение прежних трансатлантических отношений? Сможет ли Европа создать новый оборонительный альянс без участия США?

Следует отметить, что ответ на второй вопрос – помимо понятных соображений, касающихся увеличения расходов на оборону и даже введения воинской обязанности в ключевых европейских странах – предполагает также и решение другой проблемы, о которой следует сказать отдельно. Ни в одной из просмотренных нами публикаций минувшей недели эта проблема не поднималась, но многие западные эксперты понимают, что она рано или поздно обязательно окажется на повестке дня. Речь идет о предоставлении гарантий безопасности всем странам, которые были включены в Северо-Атлантический альянс, прежде всего по инициативе США. Теперь же Соединенные Штаты готовы отказаться от своего участия в обеспечении военной безопасности востока Европы. И возникает вопрос, сможет ли ЕС в короткие сроки заместить США в качестве защитника стран Ближнего зарубежья. Или же с уходом Америки Прибалтика и некоторые из бывших стран Варшавского договора, в первую очередь Польша, будут вынуждены полагаться на самих себя в случае столкновения с Россией? Хотя этот вопрос пока никто не ставит, более проницательные эксперты уже понимают, что уход США создает объективные предпосылки для геополитического столкновения России и стран Европы за вновь расширившееся пространство между цивилизационными блоками.

Итак, ключевые выводы нашего обзора таковы:

1)  Главная дискуссия относительно России, которая велась в прессе в течение минувшей недели, касалась деталей «мирного плана Трампа». Если ранее отрицательно отзывавшиеся о Трампе обозреватели выражали подозрение, что никакого плана на самом деле нет и что вся политика нового президента сводится к серии плохо продуманных импровизаций, то в течение последних дней двое из наиболее влиятельных американских публицистов – Дэвид Игнатиус из The Washington Post и Томас Фридман из The New York Times – предположили наличие некоей теневой, непубличной повестки в действиях президента, объясняющей его странности, в частности, мягкость в отношении России. Фридман относится к этой повестке довольно жестко, Игнатиус пытается сохранять беспристрастность, но очевидно, что политический истеблишмент, от имени которого говорят оба обозревателя, эта теневая повестка уже явно беспокоит.

2) Помимо этого, в западной прессе можно выделить три точки зрения на оптимальный сценарий развития событий. Все они исходят из того, что необходимо быстрое завершение острой фазы конфликта в обозримом будущем, а также констатируют, что Украина не достигнет военным путем всех своих целей. Прежний максимализм уже окончательно отброшен, никто из серьезных спикеров на нем не настаивает.

3) Первая позиция – наиболее конфронтационная по отношению к России. Руководствуясь формулировкой Стивена Хедли, Дэниэла Фрида и Франклина Д. Крамера, наиболее четко обозначивших эту точку зрения в статье журнала Foreign Affairs, ее можно назвать линией «мира с позиции силы» (peace through strength). Смысл этой линии состоит в том, чтобы в ультимативной форме навязать России неприемлемые для нее условия соглашения, включая сохранение военной помощи Украине, принятие страны в ЕС и даже НАТО, введение армий европейских стран на территорию Украины, а в случае несогласия России идти на перемирие при таких условиях подвергнуть ее самым жестким санкциям вплоть до торговой блокады с введением вторичных мер против тех компаний, которые осмелится ее нарушить.

Можно с полной уверенностью утверждать, что при Трампе этот подход не будет реализован, а предлагающие его авторы апеллируют не столько к администрации, сколько к представителям Республиканской партии в Конгрессе, способным лоббировать его осуществление.

4) Вторая точка зрения состоит в том, что «мирный план Трампа» все-таки существует, и он не состоит в сдаче Украины и отказе от попыток обеспечения ее безопасности. Смысл этого плана – в замене военных гарантий экономическими, выражающимися в американских инвестициях в добычу полезных ископаемых на территории страны и налаживании хороших отношений с Россией, которой окажется просто невыгодно разрушать их ради продолжения территориальной экспансии. Если первая точка зрения обозначает сама себя мемом «мир с позиции силы», то суть этой линии описывает выражение «мир с позиции выгоды» или «мир через торговую сделку» (peace through deal).

Любопытно, что наличие такой линии признал в своей последней колонке и эксперт, известный жестко антироссийскими взглядами – обозреватель The Wall Street Journal Уолтер Рассел Мид. Публицист не слишком доволен таким подходом, но он считает, что попытки от него отказаться могут стать пагубными для президента Украины, поскольку он не сможет предложить от своего имени чего-то более реалистичного, а на Европу пока полагаться бессмысленно.

5)  Наконец, есть и третья точка зрения, которая исходит из того, что ни «демонстрации силы», ни «торговой сделки» недостаточно для обеспечения долгосрочного мира в Европе. Он возможен лишь при возобновлении и регулярном проведении в Европе переговоров по всем вопросам безопасности с участием США, ЕС, НАТО и России. Переговоры должны носить постоянный характер, и с этой целью следует создать консультационный Совет для разрешения как нынешнего кризиса, так и всех последующих, которых, вероятно, будет немало. На этой позиции, которую можно обозначить мемом «мир посредством постоянных консультаций» (peace through constant consultations), сошлись на минувшей неделе сотрудник Quincy Institute Закери Пайкин и один из руководителей Совета по международным отношениям Томас Грэм. Сторонники этой точки зрения не критикуют политику Трампа, но считают ее, с одной стороны, недостаточной для разрешения всех проблем, связанных с Россией, а с другой – не слишком конструктивной в силу явно просматривающегося желания переложить все обязательства по поддержанию континентальной безопасности на страны Европы.

6)  Помимо спора о текущих делах и будущих перспективах, на обсуждение проблем России и Украины также оказывают влияние размышления о прошлом. Обсуждение недавно вышедшей книги Скотта Хортона «Спровоцированная», посвященной истокам конфликта России и Запада после окончания Холодной войны, вызвала заочную дискуссию между теми экспертами, кто считает, что главной причиной войны на Украине стало нарушенное западными лидерами обещание не расширять НАТО на восток, и теми, кто отрицает подобную причинную зависимость.

Если аргументы противников расширения НАТО понятны и не требуют пояснения, то сторонники этого процесса вынуждены прибегать к дополнительным доводам. Например, они могут считать это обещание обнуленным из-за последовавшего за ним распада Советского Союза и геополитического поражения России и всего восточного блока. Примечательно, что выдвигающие этот довод эксперты, такие как сотрудник Atlantic Council Эндрю Мичта, не осознают, что идея «проигрыша России» означает обнуление вообще всех договоренностей с ее участием, включая как Будапештские, так и Беловежские соглашения: каждое из них можно объяснить поражением или временным ослаблением, а не добровольным согласием на постимперскую реконструкцию востока Европы.

Паника в трансатлантических верхах

В публикациях минувшей недели нет недостатка в панических настроениях и драматических переживаниях: эксперты констатируют исчезновение «порядка, основанного на правилах», и наступление «пост-американского мира», держащегося на силе и взаимном недоверии. Постоянный колумнист The Washington Post Фарид Закариа предсказывает конец НАТО и разрушение либерального миропорядка, с ним спорит на сайте Responsible Statecraft политолог Анатоль Ливен, не усматривающий серьезного вызова НАТО в политике Трампа, нацеленной на достижение мира на Украине.

 Среди текстов такого рода выделяется колонка на сайте Bloomberg адмирала Джеймса Ставридиса, бывшего командующего Объединенными европейскими силами в НАТО. Адмирал отмечает, что все события последних дней создают ощущение, что альянсу приходит конец, и США больше не будут заниматься проблемами Европы. «Что может возникнуть на месте НАТО?» — размышляет Ставридис. И сам отвечает на этот вопрос: «Возможно, Организация Европейского договора, или ОЕД. Она могла бы основываться на действующем договоре НАТО, но исключала бы США». При этом автор допускает, что в Организации осталась бы Канада, поскольку стране нужны европейские партнеры по обеспечению безопасности в Арктике.

Что будет нужно такой организации? Ставридис называет три пункта ближайшей ее повестки:

1. Увеличение расходов на оборону и введение всеобщей воинской обязанности с целью увеличения личного состава общеевропейской армии;

2. Укрепление военного и экономического сотрудничества с Китаем (и не исключено, что также с Ираном и другими заведомыми противниками США). По словам автора, «европейцы будут переманивать американских торговых партнеров, особенно если выход США из НАТО будет сопровождаться новыми высокими тарифами, направленными против Европы».

3. Защита суверенитета и обеспечение безопасности Украины.

Совершенно очевидно, что Ставридис своей статьей предупреждает США об опасности трампистского разворота на 180 градусов в отношениях с Россией и в то же время дает понять, что этот разворот затронет как ближевосточное, так и дальневосточное направление международной политики. Иначе говоря, по мнению адмирала, «стихийная» европеизация приведет к тому, что у противников США в других регионах может появиться довольно сильный союзник – объединенная Европа.

Тот же алармистский тон избирает и европейский корреспондент The Washington Post Ли Хокстадер в своей статье «Европа все еще имеет «козыри». Играйте же ими». Ее основная идея не только антитрампистская, но также анти-брюссельская. По мнению публициста, руководство Европейского союза буквально проспало угрозу прихода нынешней администрации США к власти и не реализовало никаких мер для того, чтобы оперативно перехватить управление как украинским конфликтом, так и обеспечением собственной безопасности. «Почему Европа, — сокрушается Хокстадер, — потеряла так много времени, почему не подготовилась к приходу Трампа? Историки будут об этом спорить десятилетиями». Только мюнхенская речь Вэнса разбудила европейских политиков, и только из нее они, наконец, усвоили уже всем очевидную истину, которую ранее отказывались принимать: что «западного альянса, то есть даже Запада в традиционном представлении как клуба наций, объединенных общими ценностями и идеалами, больше не существует». Хокстадер также делится рекомендациями на ближайшее будущее, которые в значительной степени совпадают с программой Ставридиса, за исключением союза с Китаем.

Как мы уже говорили, во всех подобных текстах без внимания остается вопрос, что будет с востоком Европы и, в частности, с Прибалтикой, представители которой не были приглашены в Лондон на совещание с участием вернувшегося из Вашингтона Зеленского. Возникнет ли на восточном краю Европы новая зона, находящаяся между двух цивилизаций, или же на нее немедленно распространятся общеевропейские гарантии безопасности?

Переосмысление корейского сценария

До последнего времени «корейский сценарий» был лозунгом западных минималистов, которые не добивались стратегического поражения России, но считали возможным разрешить конфликт мирными переговорами, даже без окончательного дипломатического урегулирования ситуации. Любопытно, что сегодня ссылка на «корейский сценарий» играет совершенно иную роль: к нему обращаются бывшие максималисты, противники России. Дело в том, что важным элементом разрешения военного конфликта на Корейском полуострове в 1950-е годы было сохранение в Южной Корее американских военных баз в качестве гарантий безопасности сеульского режима. Поэтому теперь «корейский сценарий» рассматривается как враждебный России. Это характерно для нескольких наиболее жестких текстов прошедшей недели – один из них утверждает необходимость привлечения именно американских войск для обеспечения безопасности Украины, а другой называет включение страны в НАТО в качестве обязательного условия прекращения огня.

Поскольку оба эти варианта представляются совершенно нереалистичными при действующей администрации США, можно предположить, что они прикрывают необходимость обеспечения сценария «управляемой европеизации», при котором роль военного гаранта могла бы играть европейская коалиция, возглавляемая англо-французской двойкой, но при поддержке США. О таком варианте открыто рассуждает в своей колонке на сайте Bloomberg Андреас Клут, который дает краткое разъяснение, какое место отводится так называемым «силам растяжки» (tripwire forces) в переговорной теории покойного американского стратега Томаса Шеллинга. Такой метод «сдерживания» был наиболее успешно опробован Западом во время обороны Западного Берлина, и его следует взять на вооружение во время переговоров с Россией. Собственно, этого и добивался от Трампа Зеленский во время их встречи, но наткнулся на холодную стену отчуждения.

Иными словами, «корейская модель» теперь используется теми же людьми, которые ранее считали ее выгодной исключительно России. Весьма вероятно, что сторонникам «партии уступок» придется искать иной позитивный пример. Им может стать австрийская модель, реализованная приблизительно в те же годы, с обеспечением нейтралитета страны, которой тем не менее был дарован суверенитет в плане политического развития. Проблема, однако, состоит в том, что «корейская модель» служила задаче прекращения огня без всеобъемлющего мира, невозможного в силу взаимных территориальных претензий. Поэтому возникает вопрос: реален ли комбинированный, корейско-австрийский, вариант, заключающийся в заморозке конфликта при отсутствии военных гарантий безопасности. По всей видимости, этот вопрос вскоре будет поставлен в ходе текущей дискуссии.

Горе побежденным или злоупотребление доверием?

В западной прессе продолжается дискуссия на тему того, в какой мере было оправдано расширение НАТО на восток после того, как Горбачев, вслед за обещанием, данным западными лидерами, согласился на объединение Германии на условиях ФРГ. Бывший посол США в СССР Джек Мэтлок, выступивший со своей статьей на сайте Responsible Statecraft, присоединился к мнению редактора портала Antiwar.com и автора книги «Спровоцированная» Скотта Хортона о том, что интервенция России на Украину произошла в значительной степени потому, что Запад в нарушение своего обещания начал двигаться на восток, продвигая в сторону границ России свои военные и экономические альянсы. Обещание Горбачеву теперь подтверждено архивными источниками, и Мэтлок сообщает, что сама идея принадлежала министру иностранных дел Германии Геншеру. При этом Россия много раз давала понять, что не станет относиться толерантно к включению в альянс Украины. Мэтлок, не будучи сторонником Трампа, тем не менее приветствует его курс в отношении России, который определяет как «жизнеспособный путь к миру». Детали предполагаемой сделки он не знает, однако само намерение ее заключить и, главное, взаимную готовность России и США начать переговорный процесс он приветствует.

Иную точку зрения занимает, как мы уже сказали, сотрудник Atlantic Council Эндрю Мичта. Для него все обещания Запада были обнулены геополитическим поражением коммунизма в Холодной войне, в которой победили силы свободы и демократии. Вряд ли точка зрения Мичты возобладает, хотя по сути он, конечно, прав, и фраза вождя галлов «Горе побежденным» может считаться самой проверенной из всех политических аксиом. Однако эта аксиома бессмысленна для обсуждения моральной стороны вопроса. Аргументы морального толка используются теми критиками Трампа, которые считают его попытку договориться с Путиным чем-то вроде Мюнхенского сговора. На фразу «Горе побежденным» можно ответить указанием на переменчивость Фортуны и на то, что победителей не судят – и, соответственно, не имеет смысла судить тех, кто вынужден с ними договариваться.

МЕМ НЕДЕЛИ: «СДЕЛКА» ИЛИ «БЕЗОПАСНОСТЬ» (DEAL OR SECURITY)

В известном диалоге Трампа с Зеленским американский президент произнес фразу, которая оказывается совершенно непонятной вне контекста. Он сказал, что не хочет говорить о безопасности, а хочет заключить сделку. Более того, он подчеркнул, что безопасность составляет всего 2% проблемы, тогда как наиболее серьезная ее часть состоит в необходимости заключения сделки. Обозреватель сайта Bloomberg Марк Чемпион уже увидел в таком отделении «сделки» от «безопасности» исключительно желание принудить Украину к капитуляции «в рамках более широкой перезагрузки отношений США с Россией». В этом случае становится понятно, почему «гарантии безопасности» обсуждать не нужно. Их не нужно обсуждать просто потому, что суверенитет Украины и стабильность в Европе в целом не входят в приоритет политики Трампа.

Однако те, кто смотрит на политику Трампа менее враждебно, предполагают, что это разделение несет иной семантический подтекст: выгодная США экономическая сделка сама по себе обеспечит Украине безопасность, поскольку такую же сделку США смогут заключить и с Россией. Безопасность будет гарантирована экономической заинтересованностью обеих стран в дружбе с США. Странно, что никто не отметил явного сходства этого плана с проектом франко-германского примирения, который, как известно, лег в основу будущего Европейского союза. Правда, в данном случае не было вопроса о прекращении огня, он был решен безоговорочной капитуляцией Германии. Тем не менее именно таким образом была если не решена, то снята территориальная проблема, создавшая основу для трех больших европейских войн, две из которых стали мировыми. Видимо, самому Трампу неудобно ссылаться на опыт нелюбимого им Европейского союза, а европейцам невыгодно вспоминать, какая сделка лежит в основе их собственной истории. Однако для тех, кто реально стремится к миру на Украине, вспомнить об этом было бы полезно.