Образ России в западных медиа и экспертизе

Во всяком случае этот визит смог оттенить столь же явный, по мнению большинства обозревателей, провал встречи российской и украинской делегаций в Стамбуле. Самая частая оценка этой встречи — это было шоу (причем со всех сторон), а не реальная политика. Вероятно, комментарии оказались бы еще более жесткими, если бы не визит Трампа на Ближний Восток, который никто не решился назвать «провальным». Разумеется, и на этой неделе не было недостатка в утверждениях, что Путин «водит за нос» Трампа, а тот, в свою очередь, слишком расположен к российскому президенту и не решается на жесткие действия. Однако, как мы уже говорили, все это подавалось чуть мягче, чем ранее.

Тем не менее по итогам Стамбульской встречи не ослабившая своего напора «партия давления» начала новую лоббистскую атаку на Белый дом с целью принуждения его к жестким мерам, направленным против России. Перечисление подобных «мер» присутствовало на прошедшей неделе в львиной доле текстов, посвященных теме украинского конфликта. С другой стороны, «партия уступок» продолжала настаивать на расширении дипломатической повестки переговоров в надежде, что прямые контакты двух лидеров – Путина и Трампа – смогут привести к прекращению военных действий.

Итак, ключевые выводы нашего обзора таковы:

1. На этой неделе внешняя политика Трампа подвергалась значительно более слабой критике, чем в предыдущие дни. Очевидно, что главная причина этого – признанный обозревателями удачным визит президента на Ближний Восток и заключение целого ряда экономических договоров с монархиями Залива. При всей успешности этого визита критика продолжается, и она связана с тремя факторами:

1) размыванием идеологической базы американоцентричного миропорядка,

2) отказом использовать жесткие меры давления на Путина с целью принуждения России к миру,

3) отказом от «максимального давления» на Иран и практически возвращением к той самой «ядерной сделке» Обамы, которая была похоронена Трампом в первый срок его правления.

Как считает, в частности, обозреватель The Washington Post Макс Бут, Трамп может успешно преодолеть те трудности и проблемы, которые он вызвал сам (в частности, «тарифную войну»), но в тех запутанных ситуациях, которые ему достались от предшественников, он достигает незначительного успеха. Как бы то ни было, для Трампа и такие «скупые похвалы» от заведомых противников – уже большое достижение.

2. Одновременно с небольшим смягчением риторики по отношению к Трампу можно было услышать общий возглас разочарования относительно лидеров Европы, не сумевших привести в действие свой так называемый «ультиматум». Речь идет об угрозе жестких санкций против России в случае отказа от пролонгирования майского перемирия. Откровенная слабость Европы, ее зависимость от США в вопросах безопасности и враждебность по отношению к России — все это подчеркивалось в целом ряде аналитических материалов, касавшихся конфликта на Украине. В статьях часто говорится о «пяти годах», которые потребуются Европе, чтобы обрести реальную самостоятельность в вопросах обороны и, соответственно, внешней политики. Тема «европеизации» конфликта на этой неделе отошла на третий план. Сам факт Стамбульской встречи, произошедшей вопреки категорическим требованиям лидеров «коалиции желающих» не проводить «переговоры без перемирия», был сочтен не только общей победой Путина и Трампа, но и очень серьезным, если не фатальным поражением Европы.

3. «Партия давления» продолжает поиск жестких средств против России. Помимо перечисления уже известных мер в виде «вторичных санкций», закрытия украинского неба средствами ПВО и бесперебойных поставок оружия из США, в статьях появляются и более экзотические формы устрашения России.

В частности, Дэвид Кириченко в американском сетевом издании The Cipher Brief приводит доводы в защиту практики физического устранения украинской разведкой представителей российского военного командования. При этом не скрывается, что дело не ограничивается и не должно ограничиваться военными. Так, под удар могут попасть и уже попадают деятели российской пропаганды, а новые акции террористической сети, организованной, вероятно, не без участия британских спецслужб, могут поразить и представителей политического истеблишмента России, включая первых лиц государства. Этот недвусмысленный намек был поддержан текстом в The Guardian, где говорилось о том, что российские руководители, виновные в массовых преступлениях, скорее всего, к сожалению, избегнут «справедливого возмездия».

4. В ведущих журналах Запада снова начинают появляться статьи о неких внутренних разногласиях в руководстве России. Следует отметить, что после политического поражения Евгения Пригожина такие тексты практически сошли на нет. Отдельные замечания о споре экономического и силового сегментов руководства, партии правительства и партии Совбеза не находили никакого подтверждения. В этом плане обращает на себя внимание материал, опубликованный на сайте журнала Foreign Affairs, авторы которого заявляют о наличии внутри российской элиты крипто-оппозиционной силовой партии, желающей превратить Россию в некое подобие Северной Кореи, то есть военно-бюрократическую автаркию.

Самое примечательное в этой статье — не традиционные ламентации по поводу нового российского тоталитаризма, а прогноз о том, что дальнейшее движение по этому пути в случае затягивания «войны на истощение» неизбежно приведет к усилению недовольства в бизнес-элитах. Последние приняли новые правила игры и даже почувствовали выгоду от снижения контактов с Западом, но все же не готовы к движению в северокорейском направлении, чреватом масштабным переделом собственности.

5. Пресса пока воздерживается от каких-либо оценок телефонного разговора Путина с Трампом, намеченного на понедельник 19 мая. Нет ни публично высказываемых надежд, ни пророчеств о неизбежном провале прямых контактов. Пока это событие окружено аурой равнодушия, которая может легко развеяться после того, как этот разговор состоится. Нельзя исключить, что равнодушие сменится новым ожесточением в отношении обоих политиков, продолжающих играть в малопонятную большинству западных наблюдателей «игру в перемирие» вместо того, чтобы говорить на привычном языке угроз и ультиматумов.

Дональд Трамп: первый успех?

Судя по тому, как пресса освещала вначале предполагаемый, а затем уже состоявшийся визит Трампа на Ближний Восток, можно прийти к выводу, что истеблишмент дал президенту последний шанс выровнять свою внешнюю политику в соответствии с нужными «глубинному государству» приоритетами. Прежде всего, многое в действиях президента кажется сторонникам либерального истеблишмента вполне разумным. Например, обозреватель The Washington Post Дэвид Игнатиус в колонке от 13 мая отметил в качестве положительного обстоятельства пересмотр Трампом принципов своей тарифной политики. В этом он усмотрел аппаратную победу министра финансов Скотта Бессента, относительно мейнстримной фигуры, над жестким протекционистом и советником Трампа Питером Наварро. Игнатиус признает, что в своих действиях Трамп предпочитает руководствоваться собственным — импровизационным, ситуативным, но все-таки интернационалистским — подходом, а не рекомендациями изоляционистского крыла своей администрации в лице прежде всего вице-президента Дж. Д. Вэнса. Трамп не захотел оставить неразрешенными ни проблему с хуситами, ни индо-пакистанский конфликт, ни ситуацию с ядерной программой Ирана. Во всех этих случаях он был намерен добиваться сделки, причем в отношении конфликта Индии и Пакистана это привело к заметному успеху.

Игнатиус заходит так далеко в своих положительных оценках, что даже признает, что ранее, до Трампа, «американская внешняя политика на несколько десятилетий застряла в рамках набора фиксированных параметров. И это придает ценность свежему взгляду». Ровно в том же относительно сочувственном к Трампу ключе выдержана и передовица The Washington Post: Трамп действует импровизационно, полагаясь на интуицию, однако «это иногда приводит к успеху». Иногда, впрочем, и не приводит, о чем свидетельствует Стамбульская встреча, не завершившаяся никаким позитивным исходом. Чуть более критично, но в целом благожелательно к Трампу выдержана колонка Макса Бута: главное достоинство нынешнего президента — способность исправлять прошлые ошибки, одна из которых — выход в 2018 году из ядерной сделки по Ирану.

Было бы неверно представлять либеральный истеблишмент не только США, но и западного мира в целом исключительно как «ястребов» и неоконов. Это не совсем так. Из всех просмотренных нами публикаций в мейнстримной прессе следует, что истеблишмент очень доволен тем, что Трамп вышел из-под влияния премьер-министра Израиля Бинжамина Нетаньяху, которого обозреватели начали открыто сопоставлять с Путиным в качестве двух главных «злодеев» современного мира. Видно, что либеральный истеблишмент опасался того, что Трамп, прежний союзник и партнер Нетаньяху, начнет войну с Ираном, так что заметное отчуждение от Израиля, проявившееся в ходе этой поездки, было поставлено в заслугу Трампу. Президенту как будто дан последний шанс исправить свою репутацию, и сделать это можно, совершив второй по значимости шаг – политический разрыв с Владимиром Путиным.

На этот счет можно цитировать фактически любую статью почти в любом мейнстримном издании: эта «рекомендация» воспроизводится множество раз. Так, в редакционном материале относительно лояльной Трампу The Wall Street Journal утверждается: «С более реалистичной точки зрения, ничего не произойдет на переговорах с Россией, пока г-н Путин не почувствует, что у него есть стимул появиться и начать переговоры. Неявка г-на Путина является последним свидетельством того, что Россия несерьезно относится к прекращению войны, и это неудивительно. Г-н Путин считает, что г-н Трамп может покинуть Украину и ему будет легче захватывать украинскую территорию».  Далее в том же материале следует набор рекомендаций, типичный для «партии давления»:

1) «вторичные санкции», способные уменьшить поступления в российский бюджет на 20%,

2) возобновление военной помощи Украине,

3) закрытие украинского неба с помощью предоставляемых Европой истребителей и средств ПВО.

Примерно о том же говорят в вашингтонском таблоиде The Hill наши давние знакомые Джонатан Суит и Марк Тот, которые не стесняются воспроизводить старые положения, казалось бы, уже почившего американского «максимализма», доказывая возможность и необходимость окончательного «выталкивания России с территории Украины» и прекращения переговоров с «агрессором».

Отметим повторяющееся из статьи в статью утверждение, что главная слабость Трампа как переговорщика состоит в том, что он допускает саму мысль, что можно отстраниться от неразрешимого конфликта и позволить ему идти своим чередом без американского посредничества. Очевидно, что, помимо непосредственного упрека Трампу и его команде за соответствующие неудачные высказывания, в этих утверждениях проскальзывает также намек на то, что само присутствие изоляционистов на высоких постах в администрации дает соперникам США, в частности, президенту России, основания полагать, что самое страшное, что может грозить его стране в случае провала переговоров — это выход Америки из конфликта. Если до провала европейского ультиматума «уход Америки» еще представлял для России некую угрозу, то после этого провала стало ясно, что никакая «коалиция желающих» Украину не спасет и Россию не «накажет». Поэтому можно предположить, что если ранее истеблишмент стремился «разлучить» Трампа с Уиткоффом, то теперь перед ним стоит более важная цель — отдаление и ослабление Вэнса.

Европейское фиаско

Что касается Европы и «коалиции желающих», собранной Англией и Францией с целью обеспечения безопасности Украины в условиях возможного выхода Америки из конфликта, то на минувшей неделе стало ясно, что все прежние разговоры о его «европеизации» еще долго будут оставаться пустыми словами, не подкрепленными реальным содержанием. Как пишет на сайте Responsible Statecraft сотрудник Института Куинси Эльдар Мамедов, «Европа обнажила свою увеличивающуюся беспомощность, все ее стратегические задумки рушатся без американской поддержки. <…> У Европы, ограниченной возможностью применения слабых санкций, исчерпанными ресурсами и упрямым отказом вести переговоры с Москвой, нет независимого пути». В этом смысле способность Европы помешать переговорному процессу России с США, по существу, ограничивается ее отказом содействовать США в снятии санкций с России или же возвращать назад замороженные на счетах европейских банков финансовые средства в размере 300 млрд долларов США.

С выводами Мамедова согласен представитель совершенно другого крыла общественного мнения, сотрудник Atlantic Council Питер Дикинсон. Вспоминая в своей колонке высказывание Теодора Рузвельта о том, что политикам следует говорить тише, но действовать жестче, он вынужден признать, что европейцы поступили строго наоборот: они говорили громко, но не использовали никаких «палок». Речь идет, разумеется, о слове stick, что в русском варианте этой поговорки читается как «кнут» в противоположность «прянику». Кстати, это же слово используется в названии статьи Эльдара Мамедова, которое по-английски звучит так: Europe’s sticks are a little limp, то есть «кнуты» или «палки» оказались чуть «вяловатыми».

 Наверное, мало кого это разочарование в европейских «палках» потрясло больше, чем обозревателя The Washington Post Ли Хокстадера, давнего сторонника и проповедника «европеизации» украинского конфликта. Но и он вынужден был согласиться с очевидным: Европа в настоящий момент бессильна перед лицом гипотетической российской угрозы. Он писал свою колонку в Швеции и с удовлетворением отмечал рост в этой стране военных расходов, увеличение личного состава национальной гвардии и прочие меры, которые, как признавали его собеседники, через пять лет могут привести к превращению страны в полноценное с военной точки зрения государство. По утверждению Хокстадера, именно через пять лет следует ожидать, согласно данным европейских разведывательных служб, прямого столкновения России с Европой, причиной которого станет якобы планируемый Кремлем удар по слабо защищенной стране — члену НАТО, скорее всего, одному из государств Прибалтики. Причем, добавляет Хокстадер, это должно произойти «всего через несколько месяцев после прекращения боевых действий на Украине». Непонятно, откуда у Хокстадера такие сведения, однако ясно, что Европа в течение ближайших лет будет отчаянно готовиться к подобному столкновению. Причем чем более уверенными будут такие предсказания, тем более вероятным окажется «превентивный удар», скажем, по Калининградской области.

«Северокорейская модель» для России

Статья сразу трех авторов с русскими фамилиями на сайте журнала Foreign Affairs, возможно, с первого раза не привлекает внимание, поскольку такими публикациями о движении путинской России к тоталитаризму заполнены практически все политэмигрантские ресурсы. Периодически появляются такие статьи и в американских изданиях за авторством Андрея Колесникова, Марии Снеговой, Леона Арона и других исследователей того же направления. Что делает именно эту публикацию интересной, так это указание на то, что подобный рывок в сторону северо-корейской модели может быть намерением не российской власти, стремящейся сохранить уже привычную авторитарную модель с рыночной экономикой, а некоего полуконспиративного подполья внутри силовых структур, которое все больше будет заявлять о своих претензиях по мере продолжения СВО в виде бесконечной «войны на истощение». В этом случае верхам российской бизнес-элиты, уже свыкшейся с войной и ее последствиями в виде разрыва с Западом, придется иметь дело с силами, ориентированными на то, чтобы превратить Россию в изолированное государство тоталитарного толка, опирающееся исключительно на собственные силы и не заинтересованное ни в каких контактах с внешним миром. Нельзя исключить, что авторы преувеличивают идеологический компонент предполагаемого конфликта, обращая слишком большое внимание на эпатажные высказывания российских публицистов левого толка. Тем не менее следует признать, что статья трех авторов представляет собой первую попытку найти какие-то подходящие идейные знаменатели для описания того, что внутри России представляется все чаще как спор гипотетической «партии мира» с не менее гипотетической «партией войны».

Мем недели: «Европейские палки немного вяловаты» (European sticks are a little limp)

В буквальном переводе название статьи Эльдара Мамедова имеет несколько непристойный сексуальный подтекст. Не будучи профессиональными лингвистами, мы затрудняемся в определении того, в какой мере этот подтекст реально присутствует в английской идиоме. Понятно, что в русском варианте «морковка» должна быть заменена на «пряник», а «палка» — на «кнут». И в этом смысле речь идет о слабых, малочувствительных ударах этой самой «палки»/«кнута», а не о намеках на сексуальную полноценность европейских лидеров — разумеется, в символическом (в ее преломлении на политику), а не в прямом смысле этого слова.

Впрочем, суть от этого не меняется. Ясно, что разделение западного политикума на «доброго» и «злого» следователя не состоялось, осыпавшему Россию «пряниками» Трампу не была противопоставлена «злая» Европа с ее чувствительными «кнутами». А это значит, что американский изоляционизм перестал играть функционально значимую роль в этом внешнеполитическом раскладе. Это раньше других понял главный представитель этого течения в администрации Трампа, вице-президент Дж. Д. Вэнс, который перестал публично высказывать свое мнение и встроился в посредническо-переговорную политику Трампа, в частности, в Индии.

Однако с этого момента Трампу придется действовать в отношении России не только с помощью «пряников», чего ему явно не хочется. Он, несомненно, вышел победителем из столкновения с «мятежной» Европой, но цена этой победы для него может стать очень высокой. Во всяком случае, ему трудно будет выполнять функции «доброго» следователя в условиях исчезновения его «злого» партнера, и еще неизвестно, сможет ли президент США играть обе эти роли.