Образ России в западных медиа и экспертизе

По существу, в прессе обсуждалось всего несколько тезисов, главный из которых — необходимость оказания «максимального давления» на Россию с целью принуждения ее к миру на более-менее приемлемых для Украины и Запада условиях. Позиция «партии давления» сегодня выглядит как центристская, поскольку в экспертных кругах Европы и отчасти США начинает постепенно преобладать более радикальная партия, которую мы бы назвали термином «отложенная победа». Сторонники этой партии считают, что даже если Украина и не сможет победить Россию, ей следует продолжать «войну на истощение», дожидаясь выхода на сцену полноценной армии и военно-промышленного комплекса объединенной Европы.

Партия «отложенной победы» на минувшей неделе не заявила о себе значимыми материалами, тогда как «партия давления», напротив, отметилась несколькими относительно содержательными текстами. Их смысл состоял в том, что стратегия дипломатического воздействия на Россию сама по себе была абсолютно оправдана, но ее загубила своими бездарными действиями администрация Трампа, не сумевшая использовать меры принуждения в сочетании с определенными уступками по отношению к России. В четверг, однако, стало ясно, что администрация Трампа, обладавшая информацией о готовящейся атаке Израиля на Иран, возможно, имела собственные приоритеты в отношениях с Россией, и значимость украинского вопроса была заслонена гораздо более важным для нее ближневосточным.

Ключевые выводы нашего обзора таковы:

1. Фактически поддержавший нападение Израиля на Иран 13 июня президент США Трамп, несмотря на жесткую критику со стороны журналиста Такера Карлсона, пока удерживает лидерство над Республиканской партией, которая в настоящий момент делится на произраильских «ястребов», или неоконов, и так называемых MAGA-изоляционистов. Последние рассчитывают, что Трамп сможет удержать Америку от прямого вмешательства в этот конфликт и попытается заключить сделку с Ираном, что избавит мировую экономику от колоссального роста цен на нефть, а американского налогоплательщика — от всплеска инфляции. Поэтому критика действий Трампа в связи с провалом дипломатической миссии Уиткоффа внутри США пока довольно умеренная, тогда как британские СМИ прямо пишут о том, что Трамп утратил контроль над внешней политикой собственной страны, которая теперь во многом следует курсу израильского премьера Бенджамина Нетаньяху.

2.  Отношение к самой атаке Израиля в мейнстримной западной прессе простирается в довольно узком диапазоне от почти однозначной поддержки до очень осторожных сомнений в эффективности данных мер. Основные публицисты ведущих американских газет — Томас Фридман и Дэвид Игнатиус — предпочли отделаться бессодержательными статьями, их коллеги — Брет Стефенс или же Эдвард Люттвак — недвусмысленно дали понять, что у Израиля не было иного выхода и страна имеет право защищать себя от вероятной угрозы.

3. В западной прессе продолжается обсуждение тезиса о том, что Украина не проигрывает войну с Россией, а Россия, соответственно, не побеждает. Самый частый аргумент в пользу этого утверждения – скромные территориальные приобретения России после 2024 года, которые не окупают человеческих потерь: число убитых и раненых якобы уже перевалило за миллион, однако продвижение российских войск вглубь украинской территории весьма незначительное. Иными словами, Россия гораздо больше, чем западные страны, сейчас заинтересована в «заморозке» конфликта, но не идет на это в силу внутриполитических причин.

4.  Очевидно, что переговорный процесс между Россией и Украиной, инициированный Соединенными Штатами, если и не сошел на нет полностью, то утратил динамичность и свелся к обсуждению темы передачи мертвых тел. Пока непонятно, какое влияние окажет на этот процесс решение иранского вопроса: если Трампу удастся добиться выгодной для Израиля сделки по ядерному оружию, у него появится больше возможностей для давления на Россию. Однако в случае эскалации конфликта и прямого вступления в него Соединенных Штатов доступные для этого ресурсы, скорее всего, окажутся незначительными.

Оправдание «двойных стандартов»

На минувшей неделе сенатор от Южной Каролины Линдси Грэм на слушаниях в Конгрессе допросил министра обороны США Пита Хегсета, требуя от него определенности по вопросу о том, кто в конфликте России и Украины является «агрессором», а кто «жертвой». Грэм не получил от главы Пентагона однозначного ответа, но подтекст этого вопроса был абсолютно ясен: невозможно ценностно уравнивать нападающую и обороняющуюся стороны. Вероятно, сенатор не употребил бы эти слова, если бы слушания состоялись после 13 июня, когда Израиль первым осуществил нападение на Иран. С этого момента логика «агрессора» и «жертвы» перестала работать, а в лексикон западной политической публицистики вернулось понятие «превентивный удар».

Собственно, таким же «превентивным ударом» была интервенция США в Ирак. Но и Россия обосновывала начало СВО в феврале 2022 года теми же соображениями: необходимостью сыграть на опережение, нанеся удар первой. Однако любопытным образом подобное оправдание силовой акции исчезло очень быстро и из российской политической риторики. Тем не менее после атаки Израиля тема «превентивного удара» вновь была взята на вооружение защитниками данного решения. Одну из наиболее откровенных в этом отношении колонок опубликовал 14 июня обозреватель The New York Times Дэвид Фрэнч. Он дал понять, что мотивом для удара Израиля по Ирану стала неуязвимость России. Хотя коллективными усилиями Западу удалось расправиться с Саддамом Хусейном и Муаммаром Каддафи, не защищенными силой ядерного оружия, он был вынужден отступить перед властями обладающих им России и Северной Кореи. Таким образом, если нельзя ликвидировать лидеров ядерных государств, надо уничтожать тех, кого еще можно уничтожить. «Есть ли на планете, — пишет Фрэнч, — суверенное государство, которое позволило бы главному военному покровителю своих врагов — террористов — обладать абсолютным оружием массового поражения, если оно считает, что может помешать этому при разумных военных затратах?» Фрэнч, правда, воздерживается от оценок успешности данной акции, полагая, что ее прагматическую эффективность покажет будущее.

Эдвард Люттвак, также оправдывая атаку Израиля, отчасти возлагает вину за нее на администрацию Трампа. По его мнению, изоляционисты, захватившие ключевые посты в команде президента, не дали ему возможности оперативно отреагировать на информацию о готовности Тегерана превысить минимальный уровень обогащения урана на своих ядерных реакторах и немедленно разместить бомбардировщики B-2 на военной базе в Диего-Гарсия. Вместо этого Трамп отправил разбираться с Ираном спецпосланника Стива Уиткоффа, не слишком хорошо осведомленного о проблемах региона.

 Между тем, конечно, главная дискуссия, которая ведется в США, связана не с моральной оправданностью акции Израиля, а с перспективой вовлечения Соединенных Штатов в этот конфликт. Слишком успешные ответные действия Ирана при сохранившихся в подземных бункерах цехах производства ядерного топлива делают вовлечение Вашингтона в конфликт очень вероятным, т.к. Израилю наверняка понадобятся отсутствующие у него глубинные бомбы. Значительная часть американских публицистов, выражающих позиции истеблишмента, не в восторге от перспективы прямого конфликта США с Ираном. Как пишет на сайте Bloomberg Марк Чемпион, «Риск для Нетаньяху заключается в том, что Хаменеи может балансировать на грани того, чтобы нанести ответный удар, достаточно сильный, чтобы не пострадать дома, показавшись слабым, но и не настолько сильный, чтобы привлечь США и их противобункерные бомбы. Если ему это удастся, то атака Израиля может обернуться зрелищным провалом, несмотря на демонстрацию его технологического и военного превосходства. Вместо того чтобы уничтожить Иран или хотя бы отсрочить его превращение в ядерную державу, есть опасность, что эта война по выбору приблизит это».

Пока голоса тех, кто считает, что США следует держаться в стороне от этой войны, звучат громче. В The New York Times опубликовано эссе вашингтонской исследовательницы Розмари Келанич, где прямо говорится о том, что США только навредят Израилю, если прислушаются к недавно высказанному в сети Х мнению бывшего советника по национальной безопасности Джона Болтона: «Для США наступило время думать о «смене режима» в Иране». Келанич считает, что Трамп должен «противостоять давлению со стороны мистера Нетаньяху и «ястребов» внутри страны, чтобы избежать трагической, непоправимой развязки». При этом британские эксперты прямо отмечают тот факт, что Трамп теряет контроль над внешней политикой Америки, которая оказывается в руках у израильского премьер-министра.

«Партия давления» проводит работу над ошибками

Как мы уже говорили, многие сторонники дипломатического разрешения украинского конфликта считают, что теоретически к этому можно было прийти в обозримое время, однако администрация Трампа упустила шанс, не оказав давления на российскую сторону. Для колонок обозревателя Bloomberg Андреаса Клута подобная позиция не кажется удивительной, но на минувшей неделе он выразил ее более, чем откровенно. С его точки зрения, «Путин должен почувствовать «максимальное давление», чтобы пойти на компромисс, однако сейчас это давление чувствуют в основном те, кто поддерживает Украину. Впрочем, сейчас Клут возлагает надежды на большинство Республиканской фракции в Сенате и Палате представителей, которое может объединить свои усилия с демократами, чтобы принудить Трампа к введению жестких санкций против России. Республиканцы-рейганисты ждут своего момента, чтобы организованно выступить в поддержку Украину и тем самым маргинализовать «изоляционистское» крыло, сильно уступающее им в численности.

Более удивительна статья с аналогичными выводами от заведомого сторонника умеренного подхода и приверженца дипломатических методов колумниста сайта Foreign Affairs Стивена Уолта. В данном случае Уолт всецело присоединяется к «партии давления», хотя предпочитает говорить не о «максимальном», а о «системном» давлении и оговаривает его условный характер: помимо «кнута» нужно все-таки использовать и «пряники» в виде стратегических договоренностей по Восточной Европе. В целом, статья Уолта посвящена оценке ударов беспилотниками по аэродромам стратегического назначения в России, к которым автор относится без всякого энтузиазма. По его мнению, нужны не «политически впечатляющие, но стратегически бесполезные» акции героических защитников Украины, а «системное давлению на Россию, на которое Трамп с его враждебностью к государствам Европы оказался неспособен». Уолт сомневается, что западные государства способны идти этим курсом, особенно учитывая натянутые отношения между администрацией Трампа и ЕС. В целом, заявленная в этой статье позиция Уолта весьма показательна — Трамп теперь воспринимается умеренным крылом реалистов как человек, проваливший переговоры. Он еще может встать на правильный путь, но больших надежд на это реалисты не возлагают.

Пакет помощи для Украины

Между тем эксперты продолжают размышлять над тем, какие дополнительные меры воздействия на Россию следует предпринять, чтобы склонить ее к выгодному для Украины мирному соглашению. Авторы The Hill Джонатан Суит и Марк Тот, рассказывая о миллионных потерях, которые понесли российские войска со времен начала конфликта, продолжают требовать введения войск НАТО на территорию Украины для сдерживания российской опасности. «В конечном счете, — пишут эти авторы, — системы вооружения, укомплектованные солдатами НАТО, понадобятся для обеспечения безопасности гражданского населения Украины». В то же время необходимо и развертывание надежной системы ПВО, «включая бесполетную зону, подобную той, которую Израиль использовал для отражения иранских ракетных атак в апреле и октябре 2024 года».

Другие эксперты, в частности, сотрудники Атлантического совета, рассчитывают на экономические санкции, которые собирается ввести Европейский союз: блокировку торговли России с другими странами нефтью или окончательный запрет на строительство второй ветки Северного потока. Как пишет Йорн Флек, отвечая на вопрос сайта Atlantic Council, «Стоит иметь в виду, что это все еще только предложение, и предстоит пройти долгий путь, прежде чем оно будет окончательно доработано. Эти предложения по санкциям требуют единодушной поддержки двадцати семи государств-членов ЕС, что само по себе подразумевает непростой процесс переговоров. Это предложение, вероятно, столкнется с двумя непосредственными препятствиями со стороны таких стран, как Венгрия и Словакия, чьи лидеры препятствовали предыдущим попыткам политического давления до тех пор, пока их требования не были выполнены. Однако тот факт, что в прошлом было одобрено семнадцать успешных раундов санкций, говорит о том, что решения, какими бы запутанными, неполными или принятыми в последнюю минуту они ни были, возможны. Есть также важный трансатлантический аспект. ЕС хочет действовать вместе с Соединенными Штатами в отношении России».

Мем недели: «Россия понимает только силу»

На минувшей неделе два европейских государственных деятеля, принадлежащих к разным лагерям континентального политического спектра, высказались совершенно одинаково в отношении России. Речь идет о канцлере ФРГ Фридрихе Мерце и премьер-министре Венгрии Викторе Орбане. Оба они сказали следующее: Россия понимает только силу, и поэтому Европа (или Запад) должны ее проявить. Имеется в виду, разумеется, прекращение конфликта на Украине, к продолжению которого оба политика относятся неодобрительно. Если в устах Мерца это утверждение выглядит довольно предсказуемо, то услышать от Орбана столь жесткое осуждение России было, конечно, довольно удивительно. Причина подобного единомыслия понятна: и европейские «голуби», и европейские «ястребы» исходят из того, что трамповская политика «пряников», то есть уступок России, себя не оправдала. Между тем, как мы предполагаем, другой стороной этой политики могло быть представление о неминуемой ирано-израильской войне, в которой, согласно замыслу Трампа, не должна была участвовать Россия. Тем не менее практика «силового шантажа», опробованная на Иране, может оказаться весьма неубедительной в силу причин, о которых обстоятельно написал Дэвид Френч: если у тебя нет ядерного оружия, тебя уничтожают.

Так что само выражение «понимает только силу» с тем же основанием может быть применимо и к другим ведущим игрокам на мировой сцене: мир становится жестче и безжалостнее, а о правилах, на которых когда-то был основан порядок, теперь уже никто не решается вспоминать.