Фото: Архив АПФото: Архив АП

Сегодня: служить бы рады

Мы живем в век атомного оружия, когда пикой и шашкой много не навоюешь, от злобных ворогов народ не спасешь. Освоены самые отдаленные уголки планеты (даже пингвинам в Антарктике тесно), и первооткрывать вроде бы нечего. А ведь, согласитесь, в нашем обывательском восприятии именно этим и должны заниматься казаки: бить на полном скаку врагов Отечества и обкладывать ясаком племена далеких стран. Вот и получается, что в современный мир они не сильно-то и вписываются. И эти мысли косвенно подтвердил Владимир Хахулин, атаман Амурского окружного казачьего общества.

— Положение (не только у нас, но и у казаков всей России) с каждым годом становится только хуже. Государство использует своеобразную тактику: вроде бы и говорят о нас, но ничего не делают. Недовольство Владимира Ивановича легко объяснимо. Когда в 90-е годы, казаки вспомнили о своих дедах и прадедах и начали нашивать лампасы на штаны, государство, видимо, решило установить контроль над этим движением. Указами президента и постановлениями правительства в разных регионах (в том числе и в Приамурье) были образованы реестровые казачьи войска (даже слово забытое вспомнили). Увы, дальше дело не пошло.

— Что значит быть реестровым казаком?

— Попасть в реестр для каждого означает, что он принял на себя обязательства по несению государственной службы, — поясняет атаман. — Мы не просто почитатели старинных традиций, мы можем и готовы служить, но возможностей у нас мало. Закона о несении службы у реестровиков нет до сих пор. Раз нет, то не определено, как будет финансироваться их деятельность и что именно они могут делать. Парадокс: денег казакам не дают, с них опять ничего не требуют, зато официально они как бы служат. Создается ощущение, что не нужны они государству: дали вам возможность форму казачью носить, так и носите, не лезьте куда не просят. Обидно. Потому что этих людей никто не принуждает, они сами хотят служить.

— Какую службу могут нести казаки в современных условиях?

— Разную. Мы же всегда к земле близки были, поэтому вполне могли бы осуществлять поставки продовольствия для армии. За качество отвечали бы не только перед государством, но и перед атаманом и своей совестью. Но прежде всего казаки — воины и должны нести воинскую службу. Например, на границе. Сравните: наши рубежи может защищать молодой человек из другого региона, которого в армию забрали чуть ли не насильно, а может амурский казак, который любит свой край, готовился к службе заранее и не боится ее. Кто будет лучше служить?

Вчера: военная элита Приамурья

К сожалению, сейчас у казаков связаны руки. Ставить перед ними задачи могли бы местные власти. И в регионах, где казачье население подавляющее, это дает положительные результаты. Но не у нас. В Приамурье у реестровиков мало возможностей доказать свою полезность. А если обернуться назад? Может, прошлое подскажет, как быть завтра. На рубеже XIX — XX веков амурские казаки были привилегированным сословием. Как-никак, а на 59 333 человек (на 1918 год) было отведено 5 785 000 десятин в приграничной полосе Амура. Огромные земли, казаки их даже освоить не могли. Да еще и самые лучшие — крестьянам больше тайга да болота доставались.

Даже в памятке, которую давали всем присягнувшим, было написано: «Амурский казак призван царем охранять далекий край от нашествия врагов, он первый засельник его и первый властелин». И за такие красивые слова служили они повсеместно и почти всю жизнь. С 19 лет два года — в приготовительном разряде. Затем 12 лет — в строевом разряде. И, наконец, пять лет в запасе. Даже после отставки в военное время их могли призвать в ополчение. И казаки не роптали, наоборот, гордились своей значимостью. И добросовестно охраняли границы, смотрели за порядком, пилили дрова для пароходов, доставляли почту, участвовали в войнах.

И это самосознание пережило 31 марта 1918 года, когда V круг Амурского казачьего войска принял решение об устранении казачьего сословия. Заметьте, они отреклись только от сословных привилегий, но не от своего духа, не от желания служить Отечеству.

Завтра: право на жизнь отстоять надо

И одержимые этим перешедшим к ним от предков желанием, казаки стараются доказать, что они нужны.

— Раз нет закона, через который выделялись бы деньги на развитие казачества, нужно зарабатывать их самим, — считает благовещенский станичный атаман Андрей Стрельцов. — Будут деньги — будут и дела, и хватит казакам ныть и ждать, что чиновники из Москвы примут для нас законы и дадут деньги. Сегодня законодательная база позволяет решать финансовые проблемы. Просто нужно быть грамотным. Вы посмотрите на казаков Дона, Кубани, Урала — работают, создают предприятия, кадетские корпуса, служат в казачьих воинских формированиях, на таможне. Только мы здесь ждем, когда же местные власти обратят на нас внимание. А чтобы они нас стали серьезно воспринимать, нужно делом доказывать право на существование. В прошлом году казаки создали предприятие, которое занимается доставкой грузов. Часть прибыли оно отчисляет на окружные и станичные нужды. Есть у нас и другие планы, например взять в аренду землю, чтобы выращивать овощи на продажу. Пока это тормозится опять-таки по финансовым соображениям. Только проведение работ по формированию земельного участка стоит более 5 000 рублей, аренда — еще больше.

Земля благовещенской станице, которая находится в пределах областного центра, очень нужна. И не только, чтобы зарабатывать деньги. Дело в том, что на всех здешних казаков конь всего один. Находится он на личном подворье одного из станичников. Летом там постоянно собирается окрестная детвора, хозяин с удовольствием разрешает прокатиться с ветерком. А возле усадьбы есть неиспользуемые земли. Как раз на них и бросают казаки недвусмысленные взгляды с совершенно некоммерческим интересом. Мечтают они завести себе коней, заниматься выездкой, джигитовкой, обучать детей верховой езде. А для этого, естественно, нужна база.

— Но казака казаком делают не форма, не конь с шашкой, — замечает Андрей Стрельцов. — Казак должен защищать свое Отечество. Среди нас немало таких, кто сейчас служит в армии, есть офицеры. Мы дружим с пограничной заставой Бибиково Благовещенского погранотряда, ездим к ним в гости. В этом году подарили заставе музыкальный центр, привезли новогодние подарки для детей офицеров. На 23 февраля запланировали еще одну встречу, на ней расскажем воинам-пограничникам об истории Амурского казачьего войска, познакомимся со службой на границе. В идеале хотелось бы создать полностью казачью заставу. Ее личный состав будет сплочен не только воинским уставом, но и казачьей дисциплиной, казачьим понятием о воинской чести. Здесь служили бы ребята, получившие военно-патриотическую подготовку на гражданке.

Многое хотели бы сделать казаки, но куда ни кинь — везде нужна поддержка власти, как центральной, так и местной. Однако она не спешит дать развернуться своим защитникам. А сделать последние могли бы немало. В той же Памятке имперского времени говорилось: «Казак — воин Государя и Отечества, защитник их от врагов. А враги бывают чужие и свои». В эпоху повального страха перед террористами казаки могли бы охранять школы и другие общественные места. Специально подготовленные патрули (наподобие добровольных народных дружин советского времени) могли бы следить за порядком в городах и поселках области. Мы страдаем от того, что молодежь все менее любит свою Родину. Виним в том школы, американские фильмы, да и саму молодежь. А ведь казачья школа прежде всего учит здоровому патриотизму. Причем о школе я говорю почти в буквальном смысле: есть у Андрея Стрельцова и станичников мысль о создании детского казачьего класса, где детвора могла бы изучать основы несения воинской службы, православие, историю казачества, азы верховой езды и рукопашного боя. По крайней мере, люди, знающие дело и желающие передать опыт, в благовещенской станице есть. И, несмотря на косые взгляды, носят эти люди свою форму с гордостью, а в будущее смотрят с надеждой на лучшее и с любовью к России.

Возрастная категория материалов: 18+